Шмель.
Народ, вроде бы, успокоился. Он надеялся, что через пару остановок все постараются забыть об этом окончательно. Саша оглядел пассажиров. В основном – мужики в спецовках. На лицах – отсутствующее выражение. Наверное, им сейчас всё вокруг фиолетово. Лишь бы домой поскорее добраться.
Шмель посмотрел на женщин, которым уступил. Сидят с гордым видом, что отстояли своё законное право посидеть в автобусе после тяжёлого рабочего дня. Для них это – проявление справедливости. «Какое – то сраное место в автобусе. Как мы все до этого докатились?»
Саша вспомнил, как однажды ему хотелось выть от того, что жизнь обошлась с ним несправедливо. Впрочем, с тех пор он стал старше и всё – таки смирился с истиной, которую часто повторял Бык – жизнь несправедлива.
2008 год.
Все ушли. Так было даже лучше. Он лежал один в палатке и думал. Ощущение безнадёги поглотило с головой. Лузер. Опять он лузер. После ухода дедов Шмель надеялся, что унижения остались в прошлом.
«Где теперь весь мой авторитет, в который я вложил столько труда? Грёбаная жизнь как-будто специально ждала подходящего момента, чтобы окунуть меня головой в дерьмо. Я слишком много на себя взял, и проиграл. Нужно достойно принять поражение, а не сидеть в этой палатке, как принцесса. Если я опять никто в батальоне – пусть так. Лучше побыстрее узнать об этом.
Подъём, солдат! … Больно. Но это только поначалу. Сейчас, пару шагов, и будет легче. С такими ранами всегда так. Ничего не сломано и не порвано – значит, я могу двигаться, пусть через боль. Свой организм я знаю».
Молчун с Меркуловым отжимались на площадке, рядом с турником, который они возвели на скорую руку из того, что удалось найти. В стороне от них курили ребята из уссурийского батальона. Краем глаза Шмель заметил, что один из них показывает на него. Он повернулся к ним спиной, как- будто не обращая внимания, но сам прислушался.
-…минут десять рубились, точно говорю!
- Этот мелкий шкет и Леший? Харэ гнать!
- У пацанов спроси. Леший его еле задавил.
Шмель полез на турник. Молчун бросил на него взгляд, продолжая отжиматься.
- Тебе не рановато…уф…заниматься физкультурой?
- Хочу проверить, насколько всё плохо…
- И как?
Шмель попытался подтянуться, но сразу спрыгнул, почувствовав боль.
- Пока очень плохо.
- Вообще, как чувствуешь себя?
- Просрал какой-то деревенщине. Как я себя могу чувствовать после этого?
- Он не деревенщина. Это – уссурийская бригада спецназа. А этот парень – крепкий боец. Я навёл справки. Угораздило же тебя нарваться из всех на самого опасного ублюдка! Я постоянно его тут вижу – или бегает, или качается. Типа тебя, только тяжелее на двадцать кило. Ты сам знаешь нашу поговорку.
- Да. Хороший большой боец всегда победит хорошего маленького бойца.
- По мастерству он даже не в твоей лиге, но слишком уж большой оказался.
- Чё, обед скоро. Пойдём умоемся и места занимать! – окликнул их Меркулов, снимая с турника китель.
Сегодняшняя баланда была не так уж плоха. К Шмелю потихоньку возвращался аппетит. Какой-то парень подошёл и пожал руку Молчуну. Потом протянул ему. Шмель на автомате поздоровался. Тот развернулся и пошёл, не говоря ни слова.
- Узнаёшь? – сказал Володя.
Шмель посмотрел вслед уходящему и удивился. Его вчерашний противник.
- Да. Бой ты проиграл, но сам факт того, как это было и почему случилось, пошёл тебе на пользу. Люди шепчутся, подробности друг другу пересказывают. Да ещё кто-то из наших проговорился, как ты полетал перед этим. Ты теперь типа авторитет.
- Молчун, чё-то ты растрепался!
- Взял на себя роль радио, пока ты притих!
Саша натужно хихикнул, но почувствовал, как вновь обретает землю под ногами.
Конец первой части.
Тем, кто дочитал - спасибо. Вторую часть можно будет найти на литресе. К сожалению, здесь её не могу опубликовать из-за авторских прав.