* * *
И дальше – по течению реки,
где под водой – кремлёвских башен главы,
монастыри, обрывы и дубравы,
а меж ветвей – прозрачные мальки,
дворы и крыши, нивы и луга,
по площадям повозок вереницы,
гнилые лодки, злые водяницы,
а в волосах – песок и жемчуга,
где над водой – пыльцой небесной ржи
витает свет, трепещут птичьи клики,
и в облаках – божественные лики,
а в бородах – стрекозы и стрижи,
Орел и Лев, и судьбы на Весах,
огни знамений, мрачные зарницы,
парад планет, стальные колесницы,
летучий бриг с кометой в парусах,
где вдоль воды – чужие маяки,
родные кладбища и пепелища,
и чернь подла, и знать темна и нища,
и под стенами храмов – кабаки,
все пустыни – пустыни, всё – леса,
всё окна Вавилона и Содома,
и больше ни детсада, ни роддома,
ни даже глаз потерянного пса,
где на плоту – гниет последний брат –
на сотни раз промоченный слезами,
расшитый розами и образами,
и образами милых чёрный плат,
где, заточён неведомо за что,
ты сам себе – всевидящее око,
и бесконечно долго – до истока,
и безнадежно мало – до Ничто.