Узнав все, что требовалось для нападения на лагерь разбойников, лучники вернулись к остальным соратникам. Следов боя не было, но все так и стояли с оружием наготове.
- Можете вернуть клинки в ножны, - сказал тот, что вернулся первым, - Их не так много и вряд ли они где-то поблизости.
- Что ты имеешь в виду? - спросил один из воинов в кольчугах.
- В стойле я нашел пятерых лошадей, - ответил следопыт, - каждая лошадь может нести не больше двух седоков. Это означает, что в лагерь их вернулось не больше десяти. К коновязи ведет явный след из крови. Один из них умер от кровопотери. Значит, их девять.
- Недалеко от стойла я обнаружил пещеру, - продолжил второй лучник, - наблюдая за входом, мы обнаружили, как двое разбойников несли тело третьего. На нем были обильные кровоподтеки. Видимо, это и есть тот, раненый. В лагере могли оставаться еще человек пять. Значит, их осталось примерно четырнадцать.
- Где пещера? – спросил обладатель шрама.
- Не более чем в получасе пешком отсюда.
- Какие будут предложения? – спросил воин из Лесогорья.
- Возвращались носильщики спокойно, - почесал подбородок лучник, - стало быть, нас не заметили. Вряд ли они ожидают нападения прямо сейчас. Думаю, есть возможность их прихлопнуть.
- Седлаем коней? – поинтересовался второй носитель булавы.
- Слишком заметно, - помотал головой следопыт, - идем пешком.
Их заметили уже недалеко от входа в пещеру. Первыми огонь открыли лучники. Пролетевшие в непосредственной близости стрелы заставили разведку укрыться за деревьями и кустами. В ответ лучники из крепости также пустили по несколько стрел, дав остальным время добежать до следующего дерева. Один из латников оказался вынужден пробираться через высокий сугроб, чем воспользовался один из обитателей пещеры. Он выглянул ненадолго, но этого времени ему хватило, чтобы натянуть тетиву лука и прицелиться. Стрела с серым глухариным оперением пролетела почти по ровной линии и вонзилась в горло воина прямо над латным воротником нагрудника. Воин захрипел и рухнул на колени, а затем – упал лицом вниз.
Один из лучников дико закричал от ярости, выпуская одну стрелу за другой, второй следопыт тут же поддержал его, заставив лучников снова спрятаться. Этим перерывом воспользовались остальные дозорные и совершили мощный рывок в сторону пещеры. Теперь они оказались на таком расстоянии, что стрельба из лука потеряла всякий смысл. Лучники повесили луки на спину, достав из ножен короткие мечи, больше напоминающие кинжалы и схватились со следопытами. Первым бросился один из оставшихся в живых латников. Закрываясь двуручным мечом от ударов лучника, он отбрасывал его ударом ноги, пытаясь добить сильным рубящим ударом. Какое-то время разбойнику удавалось уклоняться от ударов, но после очередного он согнулся, пытаясь отдышаться. Взмах меча прервал попытку лучника перевести дыхание.
Еще один латник бился со вторым лучником. Тот увертывался со стремительностью и ловкостью ласки. Во время одного из выпадов ему даже почти удалось достать противника, но удар плоскостью топора по запястьям выбил оружие, а заодно – сковал руки дикой болью. Лучник закричал держась за запястья. Боевой топор сначала лишил его источника боли, отрубив руку, а затем – раскроил череп, навсегда лишив способности, что-либо чувствовать. Между тем из пещеры стягивались остальные разбойники.
На последнего латника, вооруженного топором, набросился выбежавший из пещеры разбойник с волнообразным ножом в руке. Разведчику понадобилось бы слишком много времени, чтобы защититься. Еще немного и все было бы кончено. Однако в дело вмешался один из щитников. Бросившись между соратником и напавшим на него разбойником, он сначала ударил кромкой щита по рукам сверху, а затем – ударом палицы расколол череп разбойника. Впрочем, его удача в бою оказалась скоротечной. Не успел он опустить палицу, как из груди у него торчал кусок стали. Проткнувший его разбойник вытащил из тела меч, а затем, дождавшись, когда щитник упадет на колени, срубил голову. Тут же удача покинула и убийцу – латник, сумев замахнуться топором, разрубил его почти пополам. Тем временем воины в кольчугах бились с яростно наседавшими на них разбойниками. Сталь звенела о сталь, удары останавливались клинками. Вдруг один из воинов сделал шаг вперед, одновременно подняв руку и повернувшись вокруг своей оси. Меч, оставив на шее разбойника глубокий разрез, завершил движение, срезав голову. Она упала на землю и откатилась за спину обезглавленному противнику, а затем – и сам разбойник завалился навзничь, окрашивая белый снег алым.
Второму воину в кольчуге повезло меньше. Несколько ударов он отбил, но один из них оказался таким сильным, что отдался в руку, заставив на какое-то время разжать пальцы и выпустить меч. Этим мгновением и воспользовался разбойник, нанеся косой удар от правого плеча до левого бедра. Кожаная заплатка поддалась острию меча, и тот без труда разрезал тело. Схватившись за грудь и живот, воин упал на землю и свернулся клубком, а кровь выходила из него в такт последним ударам сердца.
Еще нескольких выбегавших из пещеры разбойников сразили стрелы, выпущенные сидящими в кустах лучниками. К воину с рассеченным лицом подобрался противник, вооруженный внушительной длины кинжалом, которому впрочем, ее не хватало, чтобы считаться даже коротким мечом, что используют лучники и копейщики. Дозорный едва успел обернуться, как в лицо ему полетела горсть снега. Пока тот отряхивался, враг подобрался еще ближе и ткнул его кинжалом в живот. Изо рта воина побежала темная струя, после чего тот упал замертво на снег.
К вытирающему клинок убийце подбежал латник и отбросил его яростным пинком. Не давая разбойнику опомниться, он поднял меч острием вниз, и вернул убийце его подлый удар.
Что касается Радомира, то его в это время в пещере не было. Взяв с собой несколько человек, в чьей лояльности он не сомневался, он выбрался через узкий лаз на другой стороне, и направился на северо-восток – в ту сторону, где располагался рудник «Рассвет». Горняки сначала не заметили подъехавших к входу всадников, пока в стену одного и домов не прилетела стрела с запиской. Атамана разбойников пришли встречать три человека, несущих кирки на плечах.
- Кто таков? – спросил тот, что шел первым.
- Радомир, - ответил всадник, - где начальник рудника?
- А табе он зачем нужон? – спросил второй горняк.
- Разговор к нему есть. Так, где он?
- Занят он сейчас, - буркнул первый.
- Хотите заработать больше, чем получаете от нынешнего начальника?
- Энто как же? – удивился третий горняк.
- Проще некуда. Вы готовите мне и моим людям оружие, мы его испытываем, а вы получаете долю после испытаний. Самых умелых могу взять в долю после предварительных испытаний. Правда, для этого нужно оставить в стороне нынешнего начальника.
- Предложение заманчивое, - почесал затылок передний горняк, - его надобно обдумать.
- Вот и чудно, - кивнул Радомир, - как обдумаете, собирайте народ, будем совет держать. Пока свободны.
От Черного Леса дружина, отдохнувшая после перехода, выдвинулась дальше – в Могильник. Редко кто сумел вернуться из тех краев. А те, кто смог вернуться, не заходили дальше Стража. Южная крепость заслуженно считалась последним оплотом против существ, идущих из тех проклятых мест. Неоднократно уже случались массовые выходы злых духов, восставших мертвецов и прочих порождений злой воли и темной магии. Тогда воины Стража насмерть стояли против этих существ, а потом – очищали приграничье от разбежавшихся остатков нечисти.
В Могильник ссылали тех, чьи проступки достаточно тяжкие, чтобы не держать их в темнице, но не настолько тяжелые, чтобы сразу казнить. Чаще всего это были жестокие убийцы, закоренелые воры и прочие люди, чье пребывание среди других жителей сопряжено с опасностью, но чья вина не ставила под удар само общество. Им давали последний шанс – кровью искупить вину, выступая первой линией обороны против существ Могильника. Для всех их это был билет в один конец. Рано или поздно силы покидали их, и они погибали в бою с превосходящим числом противников, либо сходили с ума и отправлялись в самые дебри проклятых земель – навстречу смерти.
«И вот теперь, - мрачно подумал воевода, - залезть в это шершиное гнездо придется достойным молодцам. Для многих из них этот бой станет последним. Нет, прав был Воислав, когда хотел зарубить колдуна три месяца назад. Тогда мы с князем допустили ошибку, смалодушничали и оставили его в живых. Мы рассчитывали, что здесь он встретит свой конец, как и все воины «Черной рати». Но он, видимо, остался жив. Придется исправить собственную ошибку»
Путь в проклятые земли пролегал через Чернолесье – густой в жилой части и почти вымерший – в прилегающей к Могильнику, лес. Пока что путь был тяжелым, поэтому за день пути дружина достигла лишь границы Могильника.
«Вот она, - Ратибор глядел на звезды, мерцающие в темном небе, словно стараясь насладиться чистым воздухом, не пропитанным тлением, - та черта, где кончаются понятные и человеческие опасности, и начинаются потусторонние – нечеловеческие и совершенно непонятные и не изведанные опасности. Момент истины близок»…
Светозар шел за провожатым по деревне, ведя под уздцы своего коня. Постройки в Полесье были разного времени. Где-то были новые, отстроенные не больше полугода назад, где-то довольно старые, видевшие еще войну с варягами, возраст третьих распознать было невозможно – они были неоднократно восстановлены в разных местах и в разное время, из-за чего там соседствовали куски, насчитывающие и десятилетие, и год и несколько месяцев. Однако, внимание воеводы привлекла высокая постройка черного цвета, окон у нее не было, а изнутри тянуло горелым, особенно различимым на морозе.
Заметив краем глаза, куда смотрит гость, провожатый хмыкнул:
- Заметил, храм-то?
- Это был храм? – спросил начальник тайной стражи, - а когда его сожгли?
- Да не более полугода тому, - ответил провожатый, - Пришли из Угла, кажется, всякие разные. Пытались свои порядки навести, а когда староста решительно отверг их, согнали всех в храм, и подожгли, дверь заперев. Страшной смертью наши померли, друже, ой, страшной.
- Из Угла, говоришь? – задумчиво переспросил Светозар, - Да еще не больше полугода назад… Как раз тогда, когда три сотника отделились от войска и примкнули к колдуну.
- Слыхал, значит? – полу-утвердительно кивнул местный, - Похоже на то. В храме энтом наш прежний староста и сгорел вместе со всеми. С тех самых пор у нас Воислав за старосту. Хочь и молодой, да опытный и мудрый. Ага, да вона он и стоит.
Провожатый показал на среднего роста мужчину со светлыми волосами. Волосы были перевязаны красной лентой, на теле он носил плащ, с отороченным медведем воротником. На спине старосты висел в переливающихся всеми цветами радуги ножнах, двуручный меч, оголовье которого торчало над правым плечом.
Спустившись вниз по склону, Мечислав заметил необычное оживление недалеко от себя. Несколько человек слезли с коней и принялись разрывать снег. Наконец, они выпрямились, один из них отломал от невысокого деревца ветку начал куда-то ею тыкать. Судя по тому, что ни один из них не отскочил и не обнажил оружия, ничего опасного не произошло. Затем люди снова вернулись к своим коням, привели их на расчищенное место и привязали к деревьям, после чего разбрелись в сторону ближайших елок и стали отламывать от них лапы.
Даже не приближаясь, юноша понял, чем они занимаются – путники остановились на поляне, чтобы устроить лагерь. Времени наблюдать не было, надо было добраться до Полесья – воин вспомнил, что всплывший в памяти беловолосый рассказывал, что сам из этих мест, а единственное крупное поселение возле леса – как раз деревня, давшая название области. Взяв немного в сторону от обустраивающегося лагеря, Мечислав начал выходить из леса. Самые трудные, заболоченные участки уже пройдены, почва становилась все более твердой. Вскоре деревья начали редеть, и вдали показались дымы близкого поселения. Все клубы, выходящие из дымоходов были белыми или сизыми. Это обнадеживало – не было признаков того, что горит что-то сырое или то, что дает густой черный дым, вроде дегтя. Сняв маску, юноша глубоко вдохнул, втянув запах. Дым отдавал горелой корой, древесиной и немного – соломой. Не было едкого жирного смрада сжигаемых тел, также не было ноток можжевельника или других растений, дающих отдушку, скрывающую запах горелой плоти. Похоже, деревня жила как обычно, не было ни погребальных костров, ни других обрядов.
Подойдя поближе, Мечислав был вынужден отойти за кустарник и затаиться – к деревне подъехали всадники. Все они были в доспехах, на которых был выбит коловрат, вокруг которого – восьмиконечная звезда. Все всадники были при оружии. Когда они подъехали к северным воротам, их остановил привратник. После недолгого разговора они прошли внутрь.