От жары и духоты внутри автобуса я очень быстро вырубилась. Помню дорогу обрывками. В какой-то момент я проснулась от воя петуха. Открыла глаза и охренела - бус был забит вьетнамцами. Ожидала, что и здесь будут пресловутые бабушки с котомками, но не думала, что в них будут петухи и куры. Гул вьетнамской речи, от которого уже раскалывается голова, кудахтанье кур, недовольство петуха и среди всего этого мои мысли «во что я вписалась?» и «куда я еду?».
Перед тем, как захлопнуть передо мной дверь, девочка из вьетнамского айсика сказала, что я должна быть на месте через 1,5-2 часа. Я сверялась с часами каждый раз, когда приходила в сознание после сна. Спустя два с половиной часа мне стало совсем не по себе. Я попыталась привлечь внимание водителя. Он ожидаемо абсолютно не говорил по-английски. Пыталась жестами объяснить, когда мне выходить. То, что я увидела, расценила, как «ой, я забыл». Показала ему адрес с телефоном. Он замотал головой. Я ушла в себя и привычное занятие - проклятья всего и вся.
Через 10 минут водитель протянул мне телефон. Из трубки кричала девушка что-то на английском. Диалог:
- Привет!
- Привет (я нервно)
- Куда вы едете?
- В Хайфон.
- Ну вы уже в Хайфоне, скоро автобус его покинет и поедет в другой город.
- Ага, а когда мне нужно выходить?
- А куда вам нужно?
- Я не знаю, знает водитель.
- Он сказал мне, что не знает.
- Как же? Моя спутница объясняла ему, куда меня нужно отвезти. Меня должны встречать.
- А, хорошо, дайте ему трубку.
Непереводимая речь на вьетнамском.
- Нет, он не знает.
- У меня есть адрес. Он сохранен у меня в телефоне, я ему сейчас покажу.
Возгласы водителя.
- Он не знает, где это. Но вы уже выехали из Хайона.
- Попросите его остановиться.
- Он не может, это рейсовый автобус, он ходит по расписанию.
- У меня есть телефон человека, который должен меня встречать.
- Хорошо, попрошу его позвонить.
- Спасибо!
- Удачи.
Водитель закончил разговор, повернулся ко мне и сказал «ок». С того момента и по сей день терпеть не могу это вьетнамское ок.
Четыре звонка без ответа. Четыре ок. Четыре беззвучных смачных мата в моей голове в ответ на эти ок.
Едем дальше. Вокруг поле и пыль. Звонок на мобильный водителя. Вьетнамский ор. Не могу назвать это разговором, потому что вьетнамцы всегда говорят на повышенных тонах. Но это не значит, что они ругаются. Просто так есть.
Остановка. Водитель поворачивается, говорит в очередной раз свое фирменное ок и выходит. Я не понимаю, что мне делать. Он достает мой чемодан и ждет снаружи. Я не понимаю, но выхожу. И вот стоим мы на дороге в поле и чего-то ждем: я, водитель, вьетнамские бабушки в автобусе, куры и петух.
Мимо проезжают машины и выборочно сигналят. На внимание реагирует только петух. Одна из машин сворачивает на обочину. Мужик что-то перетирает с водителем. Я с облегчением выдыхаю и начинаю двигаться в сторону автомобиля. Но водитель останавливает меня и отпускает автомобилиста. Я стою в шоке. Машины останавливались еще раза два. Но каждый раз водитель давал им отбой. Бабушки в автобусе шептались. Я чувствовала себя женщиной с низкой социальной ответственностью, вспоминала папины прогнозы и воображала себя, работающей проституткой во Вьетнаме. Пока мой мозг вырисовывал фантазии, к нам подъехал красный автомобиль, из которого вышла красивая девушка с черными как смоль волосами. Перекинулась парой слов с водителем и тот пошел с моим чемоданом в сторону машины. Со стороны выглядело, будто она предложила моему сутенеру цену, которая его устроила и тот пошел передавать меня в руки новым владельцам. Этот разгон разбился о хороший английский девушки и фразу «Welcome teacher Hanna».
