Родился Василий 16 января 1934 года в Москве, куда из села Стрымба Кодымского района Одесской области приехали его родители - Семен Петрович (1907–1979) и Галина Ивановна (1910–1986). Родители актера, окончившие по его словам "на двоих три класса" были простыми малограмотными украинскими крестьянами, но о своей матери Василий Семенович с теплотой вспоминает: "… если понимать под интеллигентностью возможность предугадать, как твое слово отзовется на другом человеке, то мама была подлинным интеллигентом. Она была поразительно чуткой, меня это просто поражало. Замечательно они с папой пели хохлацкие песни, дивно пели"
Войну Василий Лановой встретил 7-летним мальчишкой на Украине. Туда, на свою родину, за несколько дней до начала войны Ланового и двух его сестер отправили на каникулы родители. На станцию Абамеликово, что в 3–4 километрах от деревни Стрымба, они приехали рано утром 23 июня. Встречал их дедушка, и едва они сошли с поезда, он первым сообщил им тревожную весть - началась война. Мать с отцом должны были приехать к ним через неделю, но война разлучила семью почти на 3 года.
В.С. Лановой вспоминает эти страшные годы оккупации в своей книге: "Сначала было отступление наших: шли плотной колонной на восток, потом движение начало убыстряться, шли уже не колонной, а отдельными группами. Расстояние между группами становилось все больше и больше, а скоро мы увидели и первых раненых, окровавленных солдат. Шли кто сам, кого везли или тащили на себе солдаты…
Люди стояли у околицы и молча смотрели на приближающихся автоматчиков на мотоциклах. Немцы ехали, не опасаясь встретить здесь сопротивление, нагло, в открытую. А скоро оттуда же, откуда появились мотоциклисты, показались колонны машин, солдат, повозок, велосипедистов, зениток— это была лавина, этакая орда, чингисханщина, захватившая все пространство.
Первой жертвой на селе, не считая кур, стал Тузик, который выбежал на улицу, облаивая непрошеных гостей. Его лай оборвала длинная автоматная очередь. Двигалась эта лавина через село непрерывно около двух недель, и казалось, конца не будет. А когда прошла, один отряд остановился в деревне. А один немец, который у нас остановился в доме, подарил мне свой ремень. Я надел его и пошел гулять. Случилось это на току... Подъехал немец, увидел меня с этим ремнем и кричит: "Ком хер, ком хер!" Я подошел. Тогда он показал, чтобы я отдал ему ремень. А я говорю: "Не дам, мой ремень." Тогда этот детина снял с плеча автомат и при всех над самой головой дал очередь, описав дугу... До сих пор слышу свист пуль у самого уха. После этого я молча снял ремень и протянул его немцу. Внешне все это я перенес спокойно, но долго еще и после войны, занимаясь уже в самодеятельности, продолжал заикаться и с большим трудом избавился от этого недуга.
Это было тяжелое время, когда ни родители, ни дети ничего не знали друг о друге. Но после освобождения крупных населенных пунктов близ Стрымбы мать Василия, не раздумывая, села в поезд и отправилась к детям, даже не зная, застанет ли их в живых. Родители Ланового еще в довоенные годы работали на химическом заводе, а в первые дни войны вручную разливали жидкость для противотанковых гранат. Скоро оба стали инвалидами и едва передвигались, но мать Василия ничто не могло удержать. Добиралась с пересадками на товарняках. Василий Семенович вспоминает: "Я бежал, как никогда в жизни не бегал, обгоняя других, раньше меня устремившихся к станции. Пробежав уже больше полпути, увидел, как навстречу движется лошадь, запряженная в телегу, а на ней сидит какая-то совсем незнакомая мне, худющая женщина, только два глаза застыли в неподвижности и смотрят на меня. Я ее, конечно, не узнал и пробежал мимо, как вдруг слышу, как дед, который вез ее, окликнул меня: "Василь, да то ж твоя мамка, куда ж ты..." Все окружили нас. Слезы, рыдания, крики — все слилось воедино. Рев стоял многоголосый, открытый, никто не стеснялся в проявлении своих чувств. В часы суровых испытаний люди как-то сближаются, чувствуют острее чужую боль, всем сердцем отзываются на нее".
Месяц спустя Василий с матерью и сестрами вернулся в Москву товарным поездом. Война заканчивалась.
