Первые века нашей эры. Тибетское нагорье буквально окружено государствами, где распространен буддизм, но жители Тибета исповедуют свою веру, бон, жесткую, суровую и воинственную, как сами тибетцы.
В стране несколько могущественных кланов, хотя есть и верховный правитель — цэнпо — который, однако, не превосходит их богатством и военной силой. Только глубокий традиционализм тибетцев, уверенных, что верховная власть может принадлежать исключительно роду "сошедших с небес", как толкуется титул "цэнпо", удерживает его на троне.
Самые дальновидные из правителей рассматривали буддизм как возможность возвыситься над клановыми верхушками и получить реальную власть. Считается, что серьезные движения в сторону новой веры произошли при правителе Сонгцэн Гампо (середина VII века). Однако, согласно буддийской традиции Тибета, перед ним было еще пять благосклонных к этой религии цэнпо, но "без дхъяны", т.е. без учения.
У Сонгцэна Гампо было две жены-буддистки — высокородная Бхрикути из Непала и китайская принцесса Вэньчэн. Китаянки императорского дома были очень желанными невестами, поскольку представляли государство могущественное и в мире известное. Они были хорошо образованны, обучены дипломатическим отношениям и переписке, а также различным способам влиять на внутреннюю и внешнюю политику своих царственных супругов.
Обе жены привезли с собой буддийские реликвии, для хранения которых был построен специальный храм, и безусловно повлияли на желание цэнпо исповедовать новое учение. В результате его провозгласили царем веры и воплощением бодхисатвы Авалокитешвары, а его супруг-буддисток — воплощением женской ипостаси бодхисатвы, Тары. Непальская супруга соответствовала Зеленой Таре, китайская — Белой Таре.
Хочется сказать еще об одной китайской принцессе, Цзинь-чэн, которая была прислана в жены тибетскому правителю в начале VIII века (710 г.) Она стала супругой 17-летнего цэнпо по прозвищу Меагцом — Седовласый и провела в Лхасе 30 лет. Китаянка должна была повлиять на супруга, чтобы тибетская конница не так часто тревожила границы Китая.
Прибыв в Лхасу, принцесса не нашла процветающего буддизма. Даже привезенная ее предшественницей Вэньчэн статуя Будды несколько десятков лет простояла забытой в каком-то боковом помещении. Только по просьбе новой супруги цэнпо статую извлекли из забвения и поместили в храме.
Судя по всему, буддистская способность к отрешению очень понадобилась Цзинь-чэн на новом месте. Военные столкновения с Китаем продолжались, против нее интриговали тибетские жены цэнпо, придворные относились настороженно. Она мечтала вернуться, но помочь было некому. Однако ей все-таки удалось способствовать прекращению 60-летней (670-730 гг.) войны между Тибетом и Китаем, что, согласитесь, немало.
Как видим, с налета укротить древнюю религию бон, уходящую корнями в первобытную жизнь тибетцев, не удалось.
Природные условия Тибетского нагорья весьма специфичны. На юге расположены районы с комфортными температурами, кристально чистыми реками, богатыми лугами и плодородными почвами. Но север, особенно северо-восток, совершенно другой: суровые горы, снега, ущелья и непроходимые перевалы. Здесь средняя температура стремится к нулю, а летом нередки снегопады и заморозки.
Жестоким условиям религия бон предлагала не менее жестокие ритуалы, мистерии и даже жертвоприношения, которые были призваны усмирить или умилостивить кровожадных богов. От них зависели урожаи или неурожаи, состояние пастбищ и скота, безопасность жилищ, а также пропитание, здоровье и жизнь людей.
Каждый склон, перевал, ущелье или куча камней охранялись духами и требовали подношений, жертвований и молитв. Так же любое действие или даже простое намерение предварялось дарами и специальными ритуалами. Агрессивная бон с ее страшными масками, кроваво-красной киноварью и таинственными обрядами более-менее удовлетворяла потребностям населения.
Но классический буддизм несет другое, совершенно другое. Поэтому неудивительно, что первая тотальная попытка пересадить его на тибетскую почву потерпела поражение во второй половине VIII века.
Следующая попытка прихода буддистской веры в Тибет стала более успешной. Она частично срослась с бон, встроила многие ее положения и была принята Тибетом.
Но это уже вторая история — рассказана будет в должное время.