Только через два дня Курнос с Серым заявились в колодезную ночлежку. Помытые в бане, одетые в новую и чистую одежду, обутые в купленные сегодня кроссовки, они влезли через открытый люк, в лоно смердящего туннеля.
— Эй, козлы! Вы чего здесь потеряли, суки? – благим матом заорал Каряга, выныривая из темноты, с палкой наперевес.
— Каряга, успокойся, свои! – заливаясь смехом, выдавил Курнос.
Серёга, не удержавшись, тоже загоготал. При упоминании своей кликухи, Каряга в недоумении застыл, соображая, куда девать палку. Так и не узнав в темноте, и в чистой одежде, мальчишек, Каряга, тихим, на всякий случай, заискивающим тоном, спросил:
— Пацаны… а кто вы?
Те продолжали ржать.
— Да Курнос это, и Серый! – ответила за мальчишек появившаяся Милка, заинтересованная необычным видом двух друзей.
— Чего? — не понял Каряга, удивленно моргая ресницами.
— Курнос? Курнос!? — раздался знакомый вопль Шмыга, — вы жрать принесли?
Кто, кто, а Шмыг быстро сориентировался в новом положении мальчишек. Тем более, в руках те держали набитые сумки, с торчащей из одной палкой колбасы.
— Шмыг, тебя не исправить, – добродушно улыбнулся Курнос, вытаскивая из кучи макулатуры для розжига, газету. Расстелив её на земле, вытряхнул содержимое пакета.
— Ни хрена себе! – кто-то выдохнул из собирающейся толпы мальчишек. Разбуженные шумом, они поднимались со своих топчанов, подтягиваясь в плотную кучку вокруг пришедших.
— Только пол десятого, а вы уже спать залегли! – важным голосом сказал Серый, демонстративно задирая свой рукав и смотря на наручные часы, блеск которых отразился от горящего огарка свечи.
— Откуда у вас всё это? — прямо спросил Баян, выходя на первый план из толпы мальцов. За ним следовал Косой с опущенной головой и Филя, весьма худой, третий старшой.
— Баян, всё путем… — чуть севшим голосом начал Курнос, но тут же был остановлен толчком Серого.
— Мы деньги нашли, — уверенно сказал Серый, — много денег!
— Салаги! Ну ка свет дайте больше, а то в потемках не видно, — прервал Серого Косой, потирая спросонья глаза.
Загорелись ещё несколько свеч, освещая столпившихся «волчат» вокруг Курноса и Серого. Дисбаланс двух чистых мальчишек среди этой грязной и неухоженной толпы был ощутимый.
— И сколько вы нашли? — спросил заинтересованно Филя.
— Много, очень много! — ответил Серый, высыпая содержимое своего пакета поверх высыпанной кучи Курноса. Кто-то присвистнул, другой ахнул в толпе, при виде зелёных банкнот, упавших сверху, на консервы, колбасы, сыры и другую снедь.
— Бля! — подавился Баян, как только дошло до извилин.
— Но… но… это же доллары! – выдавил Филя, узнав валюту, сказалось его трехлетнее воспитание в интернате.
— Чего? – протяжно выдавил Баян, чувствуя, почему-то, упадок сил.
— Мама родная, сколько жратвы! — воодушевленно закричал Зайка, подскакивая на коленях к куче. Не понимая в смысле и сущности зеленых кирпичиков, Зайка яростно стал откидывать их за спину, приговаривая, — Теперь мы похаваем… мммм, и все свежее…
Все, несколько с удивлением, наблюдали за действиями Зайки, и лишь Каряга среагировал быстрее всех.
— Ты чё дибил делаешь? Деньги не трожь!
От неожиданности Зайка аж подскочил, выронив из рук очередную стяжку банкнот, намеченную для выброса. Обиженно, Зайка жадными глазами смотрел на колбасы и сыры, — деньги не нашенские, а жратва - отборная! Я такое никогда не видел…
— «Нашенские не нашенские», не тебе судить, разводи Зайка огонь, чувствую, пахнет веселухой! — наконец Баян успокоился, потирая в предвкушении ладони. Присев на корточки, он с любопытством стал разглядывать доллары. Сзади ползал Каряга, собирая раскиданные Зайкой деньги.
— Как много! — заворожено пробормотал Баян. По-детски, он стал подкидывать в руках пачки банкнот, чувствуя силу, таившуюся в деньгах, — эй поцики, кто умеет считать?
— Да не надо, я уже посчитал, — спокойно сказал Серый
— Ну и сколько же здесь?
— Девяносто девять тысяч и пятьсот баксов!
— Понятно, — просто вымолвил Баян и как бы ненароком спросил: — а в рублях это сколько?
— Ну, почти шесть миллионов рубликов…
— Чего?
— А ничего, теперь мы миллионеры! – ответил Серёга, вытаскивая из-за пазухи коробку конфет. Найдя в толпе мальчишек Милку, Серый подошел к ней и протянул сладости. Она сконфуженно потупила в пол глаза, — на, угощайся! Есть будешь их ты одна!
— Спасибо! — тихо поблагодарила Милка, и по-новому взглянула уже в спину удалявшегося Серого. Никто из мальчишек не поднял на смех эту сценку, и девочка облегченно вздохнула. Все были увлечены деньгами, и лишь Курнос всё видел.
— Ага Серый, клеишь Милку? — язвительно прошептал Курнос подходящему Сереге и многозначительно ухмыльнулся.
— Дурак ты, Курнос, я же говорил, что так сделаю! — иронично отмахнулся Серый.
— А еще я помню, ты обещал, кажется, и ролики, а?
— Обещал, обещал — согласился Серый, — завтра возьмём, триста зелёненьких мы ж пригрели, имеем право!
