Возможно, это сугубо учительское - толерантность к именам. Это, пожалуй, воспитывается.
При каждом новом наборе мы, педагоги, вынуждены моментально идентифицировать кучу народу. Эта повинность касается, в особенности, тех, кто работает с большими группами, - и таков, к примеру, мой супруг-математик. У нас, теоретиков в музучилище, масштабы поскромнее.
Наши ученики съезжаются со всей России (не говоря уже о том, как много иностранных студентов). Сказать, что зовут ребят разнообразно, - это просто ничего не сказать! И, разумеется, каждый требует к себе доверительного отношения: такова специфика музыкантства.
Вот и приходится нам по сотне раз за урок произносить, как ни в чём не бывало, разные непроизносимые звукосочетания. Проговаривать, отрешившись от личных предпочтений и, якобы, неприязни к отдельным вариантам. Интонировать с выражением, да так, чтобы молодому человеку - или девушке - захотелось с нами пообщаться на учебно-научные темы. Студенты такие материи остро чувствуют.
Учитель, забывающий имена подопечных ("человеческий материал"???), - это, как правило, главный антигерой учащейся молодёжи. Его задания никто и никогда не воспримет всерьёз. И вправду, а зачем он учитель?
Имя человека - особое пространство.
Распространённое, общеупотребительное или загадочно-экзальтированное - оно есть, однозначно, плод родительской фантазии во благо самого дорогого человека. Это свято и в любом случае нешаблонно! Тот, кому доступно материнство-отцовство, - меня поймёт.
Жаль, что социум, в целом, не готов уважительно относиться к имени, каким бы оно ни было. Тут, оказывается, требуется определённая культура общения.
Еду со средним сыном в музыкальную школу. Деятель укутан так, что мужское в нём едва ли читается, и нагружен вожделенной балалайкой. Беседуем, учим стихи, обсуждаем планы. Будто бы симпатизируя ребёнку, попутчица средних лет протягивает конфету:
- Ты умница! Тебя ведь Оля зовут?
Сын, не моргнувши глазом, поясняет даме, что он мальчик.
- А, значит - Коля? - не унимается любопытное существо. У меня муж тоже Коля. Давай дружить?
Тут уже мне приходится... корректно так нейтрализовать общительную женщину. Обращаю её внимание на то, что никакого Коли здесь нет. Сынок с жаром отстаивает имя, некогда выношенное мною - большой кровью! - в счастливом 2015 году.
- Ну, "Толя" мне не нравится, так в моём детстве мужиков во дворе звали... Много их было, Толянов, алкашни разной!
Тётку хочется прибить и разорвать, но автобус, к счастью, причаливает к Киевскому вокзалу. Спускаясь в метро, я слышу за спиной крики:
- Это ж надо, Толей ребёнка назвала! Над ним в саду-то хоть не смеются?
В нашем чудесном маленьком садике, где всего 80 детей, на сегодняшний день... два Анатолия. Один мой, другой шестилетний. Отличные мальчишки. Любимцы педагогов.
Есть у меня и Толик-студент. Скромный такой парень, струнник. Умненький, слышит хорошо.
Я люблю ретро - и не вижу вокруг него никакого негатива.
Моего любимого дедушки, Анатолия Андреевича, уже 15 лет нет с нами. Но имя его живёт! Будут на свете ещё и Анатольевны, и Анатольевичи с синими глазами. Лет через 20-25-30. Точно будут.
Толик - мой третий ребёнок из четверых. Первая - Нина Алексеевна. Сколько раз, за её десять с половиной лет, это "несовременное" имя вызывало чьё-то недоумение... Даже сказать страшно. А ведь Ниночка - первая правнучка моей бабушки Нины Ивановны, рождённая в преддверии её восьмидесятилетия. Слава Богу, бабушке нынче девяносто. Нина и Анатолий - родители моей мамы.
Люди, давайте же будем добрее друг к другу.
Давайте, по возможности, контролировать свою речь и стихийные эмоции.
Можно ляпнуть первое попавшееся - а можно сначала подумать. Ну, для порядка, что ли... если уж само собой не думается.
Глядишь, будет меньше обид.
Меньше обид - меньше нервотрёпки.