– Николай Максимович, с какой балериной вам хотелось бы станцевать, но так и не удалось?
– Таких не было...
– А с Сильви Гиллем никогда не хотелось?
– Нет, не хотелось. Она была моим кумиром и я обожал ее именно на сцене. Мне не нравились ее партнеры очень сильно, кроме Лорана Илера. Вот с Илером я считал, что все идеально. Вообще во французском балете для меня есть только две пары и для меня они абсолютный эталон – это Гилен Тесмар с Микаэлем Денаром и Сильви Гиллем с Лораном Илером, это было всегда красиво, это были настоящие спектакли.
А Сильви Гиллем перебивала всех мужчин, просто «уничтожала», с ней вообще никому не надо было вставать рядом.
Мы как-то с ней занимались в одном зале, мне было двадцать с чем-то лет, и я, увидев, как мы даже просто стоя рядом выглядим, понял, что мы не были бы гармоничным дуэтом на сцене, это были бы два человека, которые невольно перетягивали бы друг у друга канат.
Она была моим кумиром и я ей абсолютно честно об этом сказал, когда она танцевала последний спектакль в Японии. Я специально для этого прилетел туда, и она, увидев меня, сказала: «Я знала, что ты приедешь», ну потому что она знала, что я безумный ее поклонник. Я тогда расплакался, это было первое января, когда мы праздновали Новый год, и она меня спрашивает: «Почему ты плачешь?», а я говорю: «Понимаешь, когда я ушел со сцены, я спокойно с этим расстался, а вот сегодня я понял, что закончилась эпоха». И это было так грустно в тот момент, что все закончилось, что серьезных артистов на сцене раз-два и все.
– Ну это точно так же как и многие переживают, что вы не танцуете...
– Да, но, к сожалению, театральное искусство – актуально, когда оно свежо, и не только балетное, но и драматическое, какое угодно. «Рыба не бывает второй свежести», давайте вернемся к Булгакову, ну не надо играть Джульетту после определенного возраста.
– Но ведь в драматическом можно хоть какие-то роли играть...
– Я и играю, я повторяю, что могу очень много выходить на сцену, но эти люди, которые держат власть, – боятся артистов с именами, артистов с мнением. Вот слава богу, что я играю роль Симоны в «Тщетной предосторожности» с одним составом, с Анжелиной Воронцовой и Ваней Зайцевым.
Но даже когда я играю с другими составами, у этих артистов есть ко мне достаточно большое уважение, мы всегда очень быстро находим общий язык, тем более у меня никогда нет времени долго и много репетировать. У нас сделанный спектакль, и мы от него не отходим, мы все вместе его учили, так скажем.
А если я приду играть роль в какой-то классический спектакль и увижу, что моя «дочка» или «внучка», смотря кого я буду изображать, делает что-то не то, конечно, я же могу «открыть рот». А кто рядом со мной может его открыть на сегодняшний момент? Очень мало кто из этих репетиторов, я же очень быстро его закрою.
Есть, конечно, и сегодня большие мастера, и, например, никогда в жизни я бы при Фадеечеве не сказал ничего, потому что для меня его мнение – было главным.