Мы гоним от себя мысли о смерти. Не хотим думать ни о своей смерти, ни, тем более, о смерти близких. Но ведь этим мы не можем предотвратить смерть. Все люди умирают. И их близкие умирают. Иногда молодые умирают вперед стариков. Бывает, что человек молод и в расцвете сил, а из-за нелепой случайности умер. Ведь смерть не слушается никого. Как писал Сенека, "все смертны, и для смерти нет закона. Что может случиться всякий день, может случиться и сегодня". Да, любой из нас может умереть уже сегодня, и надо быть к этому готовым.
Если мы не готовимся заранее к своей смерти и к смерти близких, если мы гоним от себя мысли о смерти, то мы живём в страхе перед смертью. И когда умирает кто-то из друзей или родных, мы реагируем на это неправильно. Нам кажется, что произошло нечто недопустимое и несправедливое. Но на самом деле случилось то, что случается повсеместно, случилось то, что должно было случиться раньше или позже. И только наша вина, что мы были не готовы к случившемуся. В итоге, вместо того, чтобы формировать светлую память о покойном, мы всеми силами омрачаем её. Ещё и плакальщиц нанимаем, чтобы показать миру глубину нашего горя. Разве это не тщеславие?
Наше отношение к смерти — это не природное, а этнокультурное явление. В западной культуре принято на похоронах страдать. Поэтому нам и кажется, что для людей естественно страдать при смерти близких. А вот буддисты готовятся к смерти начиная с рождения и принимают её как должное. Есть народы, у которых похороны — праздник. На Тайване родственники усопшего нанимают стриптизёрш танцевать на похоронах. И хотя нам, европейцам, это кажется дико, но это не более дико, чем наши плачи. Я никого не призываю танцевать на похоронах, но мы должны быть готовы к смерти и должны умерять своё горе. Стоики призывают к этому уже свыше двух тысяч лет. Вот из Сенеки:
"Если скорби не прекратит разум, ей положит конец время; однако для разумного человека утомление скорбью — позорнейшее лекарство от скорби. Так что уж лучше сам оставь скорбь, раньше чем она тебя оставит, и поскорей перестань делать то, чего при всём желании не сможешь делать долго. Предки установили для женщин один год скорби — не затем, чтобы они скорбели так долго, но чтобы не скорбели дольше; для мужчин нет законного срока, ибо всякий срок для них постыден. Впрочем, можешь ли ты назвать мне хоть одну бабу из тех, которых только что оттащили от костра, оторвали от трупа, которая лила бы слезы целый месяц?".
Ладно, оставим в покое профессионально рыдающих "баб", но ведь и искренние люди терзают себя сами. Природа устроила нас так, что чем острее боль, тем быстрее она забывается. Но мы считаем иначе, мы думаем, что любящий человек должен страдать от утраты вечно, мы корим себя за чёрствость, если ловим себя на положительной эмоции. В итоге мы сознательно загоняем себя в уныние и депрессию. Разве этого хотели наши ушедшие близкие? Нет. Они хотели, чтобы мы радовались жизни, и чтобы мы сохраняли память о них. А как лучше сохранить память о близком человеке? Только сформировав в памяти его положительный образ и радуясь воспоминаниям о нём. Именно так и советовали делать стоики:
"Никто по доброй воле не возвращается мыслью к тому, о чем нельзя подумать без муки. Но пусть это неизбежно, пусть, встретив имя тех, кого мы любили и потеряли, мы чувствуем укол боли — в самой этой боли есть некая радость. Ведь недаром наш Аттал повторял: «Воспоминанье об умерших друзьях приятно нам так же, как терпкость в некоторых плодах, как очень старое вино, которое тем и вкусно, что горчит: ведь за отдалённостью времени гаснет всё, что нас мучило, и доходит до нас лишь чистая радость». Если верить ему, то «думать о живых друзьях — всё равно что есть мед и печенье, воспоминание о тех, что были, приятно не без горечи. Кто, однако, станет отрицать, что и горькое, и не лишённое остроты возбуждает желудок?» Я, впрочем, чувствую иное, для меня думать об умерших друзьях отрадно и сладко. Когда они были со мной, я знал, что их утрачу, когда я их утратил, я знаю, что они были со мной".
#негативные эмоции #размышления #эмоции #традиции #обычаи