Минул год, и точно так же как в тот день, в Болгарию пришла Зима. С большой буквы З, потому что на Урале зима - время года, а в Болгарии зима - катастрофа вселенского масштаба.
Я летела из сырой дождливой Москвы в Варну. Вне курортного сезона самолеты бывают забиты пассажирами даже плотнее, чем в летние месяцы, потому что рейсов мало. Мне и моему соседу с кресла D повезло. Место Е никто не занял. Летим мы в максимальном комфорте категории эконом, горя не знаем. Как позже стало понятно, горя не знала только я, а сосед следил за нашим полетом по сети и паралельно контролировал метеоусловия в порту прибытия. Я заметила неладное, когда сосед в третий раз вызвал бортпроводницу. Вынула наушники и обнаружила, что они со стюардессой совещаются, куда садиться будем. Сосед настаивал на Софии, а экипаж выбрал для себя Бургас. Заметив мой интерес, сосед объяснил, что в Варне сильный ветер, обледенение полосы и он туда не хочет категорически. Хуже Варны только Бургас. Сосед точно знает, что в Бургасе ветер еще резче, и лететь надо сразу в Софию, а то горючего не хватит до Софии.
- Поворачивать надо прямо сейчас, - сказал сосед и снова вызвал стюардессу.
Я тоже включила на смартфоне нитку маршрута. Сижу, прикидываю, как из Софии добираться домой. Получается ночным поездом. А у меня болгарских денег в обрез. Еврами на вокзале не расплатиться. Обменники уже закрыты будут. Не... не хочу в Софию. Пришла стюардесса. Стоит, терпеливая аргументы выдвигает за Бургас. А я склоняюсь к позиции соседа. Знаю, там после обеда всегда ветер жёсткий. И тут меня осенило, как поступить, чтоб ни нашим, ни вашим:
- Летим в Стамбул! - говорю. - Там хороший новый аэропорт.
А в уме прикидываю, что в Стамбуле принимают к оплате Евро и доллары, пока ветер уляжется, успею кофейку испить, то да сё... Ни разу не случалось попасть на вынужденную посадку в запасной аэропорт. Приключение!! Размечталась. А стюардесса на меня смотрит каким-то опрокинутым взглядом. Ничего не сказала, но я поняла - по Стамбулу отказ однозначный. И сосед тоже не соглашается на Турцию.
- Ну ладно, - говорю. - В Софию дак в Софию.
Бортпроводница спрашивает, не хочу ли я попить. Хочу. Она принесла. Пока ходила за соком, мы уже снижаться начали в Бургас. Сосед весь на негативе. У него жена со вчерашнего вечера в Варне его встречает, потому что дороги обледенели и она, зная прогноз, через Обзорский проход из Несебра загодя приехала его встречать. Живут они в Несебре. А я не могу понять, чего же он не хочет в Бургасе садиться, если ему до Несебра там рукой подать. И при чём тут София, если жена в Варне ночевала? Самолет тем временем делает широкий круг над Бургасом. Я отвлеклась, улицы рассматриваю, узнаю морской парк, Кауфленд...
-У меня и ключа от квартиры нету! - горюет сосед.
Я понимаю, что не могу ему ничем помочь, только состраданием. Самолет крен увеличивает и весь дрожит, будто листочек под натиском бури. Шасси выпустил. Целится фюзеляжем во взлетно-посадочную полосу. Соображаю, если нас тут выгрузят, успею ли на поезд до своей деревни. Муж меня на машине встречает в Варне. Это я так думаю, потому что сверху снега не наблюдаю. Сели. Звоню мужу, так и так. Предполагаю, он сейчас уже в аэропорту. А он мне говорит, по нашу сторону Планины дороги замело. Всё что не перемело, то обледенело, а кола у него колесами вмерзла в лужу, которая под ней скопилась и застыла. Вывод, езжай дорогая поездом. Правда и поезда с утра не ходили, но вот уж пошли, да не в расписание, не попал на поезд, так что встретит только на станции пешком, наденет ледоступы и встретит. Ладно.
По громкой нам объявляют сидеть на местах. А сосед весь извертелся, уже пальто надел, шарфик заправил, чемоданчик кабинный вниз спустил весь на старте. Он вспомнил, что переночевать может у соседки. Не беда, что жена в Варненском аэропорту еще на сутки застряла. Он ей позвонил, уточнил, получил добро на соседку. В салоне оживление. Бургас - раз уже приземлились удачно - многим подходит. Болгары целой семьей летят с прицелом на Ямбол, им из Бургаса ближе. Русских, желающих удачно сойти, набралось человек пятнадцать. Я тоже прикинула, надо выйти и по низу по низу до дома по железной дороге, теперь уж почти без разницы из Варны или отсюда. Но! Оказалось, нельзя сойти на промежуточной станции. Экипаж сначала сказал да, потом нет, потом может быть. В щель между этими заявлениями семь человек проскочили. С ними мой сосед. Понятно, у него там перспектива с соседкой, и пусть бы повезло. Зачем только он напоследок мне, прощаясь обронил:
- Лучше я в Бургасе на голой скамейке, да живой, чем с вами...
Оптимистичное завершение фразы покатилось недосказанное по умам и сердцам оставшихся в салоне пассажиров. Многие слышали, как он прощался. Возникло ощущение грядущей беды. А трап-то откатили. Правда недалеко. Видно его из самолета. На борту начались волнения. Одна бортпроводница взялась переписать посадочные талоны тех, кто желает сойти. Желающие встали в очередь. Мирно переписались все, кто сразу хотел. Я удовлетворенная пошла на свое место за вещами. А вернуться к выходу не получилось. Стали переписывать остальных пожелавших. Начался бардак, как в советской очереди по формату "вас тут не стояло". Рассобачились, чуть не до рукопашной, и тут выясняется, что "аэропорт Бургаса закрыт, пограничники ушли домой, таможня два дня в неделю работает и это не сегодня. А рейс международный! Выход переписанных отменяется. народ требует:
- Верните сюда тех, кто вышел!
А вернуть нельзя, якобы потому что досмотр провести некому. По другой версии тем счастливчикам вовсе не повезло. Придется им жить в нейтральной зоне до нашей счастливой посадки в Варне либо даже дольше - пока не откроется таможня и не вернутся пограничники. А в зоне этой не топлено, а за бортом минус 1 градус и влажность и ветер. Народ заколебался, может не надо выходить. И снова эта фраза прощальная всплыла "уж лучше я на голой скамейке да живой..." Кому ж не хочется живым остаться?
Тогда другая стюардесса говорит, выпустим. Но только тех, кто без багажа летит. Я оживилась, я уж точно решила теперь выйти, и ведь как раз без багажа. Но уже в проходе давка, не протиснуться. Один пассажир, он как-то сбился со своего места и сидел теперь на месте покинувшего меня соседа D, всё время звонил своему встречающему другу. Менял вводные. Так вот этот пассажир опять позвонил другу:
- Остановись где-то кофе выпей, подожди, ничо не ясно пока, может и прилечу.
В салоне самолета наконец образовалось две партии. Начался скандал между теми, кто не претендовал на освобождение и теми, кто претендовал. Уже Варна принять нас согласилась, уже по взлётной катимся, а скандал только нарастает. Хорошо, все сидят пристегнутые, хоть и на чужих местах по большей части, но пристегнутые. Оторвались, полетели, ругаемся. И вдруг каааак ухнет вниз! Что-то будто бы отломилось и по нутру самолетному прокатилось. Половина завизжала, половина стала молиться. Я бы тоже молилась, только слов не знаю. Летели как на чертовом колесе катились, на колесе обозрения 70-х годов, которое вечно скрежетало и дёргалось. Видимости почти никакой. В разрывах облаков берег и море. Шли ровно над береговой линией. В качестве ориентира эта линия хороша, но перепады давления и ветер жуткий. Я со своего места F присматривала в лесу хорошие сушины, если в снег ляжем, хоть костерок развести. Спичек нету, и солнца нет, чтоб огонь добыть, но ведь у пилотов-то есть какая-нибудь зажигалка, им-то ведь можно проносить на борт?
Про костерок я забыла, когда начали в Варне самолет сажать, вот это было страшно. Вот когда все вдруг замолчали совсем. И знаете, что очень важно? Важно мысленно сосредоточиться на том крыле, которое норовит задеть бетонку, сосредоточиться и сжать ягодицы до полного онемения. Только это и помогло.
И всё было б хорошо, если бы не автобус №409, который идёт в Аксаково. Остановка-то одна. Это очень неудобно. Я ведь еще спросила, в Варну идет автобус? Кондуктор мне головой покачала утвердительно. Я и села. Ну, кто не знает, что у болгар "да" и "нет" наоборот кивается? Я знала. А чего-то расслабилась после стресса. Не туда уехала, в итоге на поезд опоздала и больше трех часов ждала следующий.
Сидела на вокзале точно так, как мечтал мой беспокойный попутчик, хоть на голой скамейке, да живая.
Полночи продолжался снегопад. А утром выглянуло солнце. Через пару дней зима закончилась так же внезапно, как началась.