Жил в Италии молодой человек по имени Франческо. Его отец, весьма состоятельный купец, оставил ему наследство, достаточно большое, чтобы мог он жить безбедно, не утруждая себя какими-либо занятиями. Но праздная жизнь была Франческо не по нраву. Он поступил в университет и, окончив медицинский факультет, занялся врачебной практикой. К работе своей относился он очень серьезно. Принимаясь за лечение, он словно вступал в борьбу с самой смертью, и хотя далеко не всегда, увы, одерживал победу, очень многим ему удавалось помочь. Склоняясь над постелью больного, он ощущал ледяное веяние смерти, даже если у того был жар. Когда же он видел, как жизнь возвращается к человеку, он чувствовал, что смерть отступает под натиском его врачебного искусства. Он очень много трудился, подолгу не отходил от больных и нередко, составляя целебное снадобье, засиживался за полночь. Но он был молод, здоров, даже краткий сон даровал ему отдохновение, и утром он просыпался, полный сил. Слава об искусном враче быстро разнеслась по городу, в котором он жил, и от пациентов у него не было отбоя. Среди них часто встречались очень состоятельные люди, готовые платить большие деньги за исцеление, и Франческо даже преумножил оставленное отцом наследство, что, впрочем, его мало волновало, ибо был он неприхотлив и чурался роскоши. Семьи у него пока не было, заботиться ему было не о ком, и он охотно посещал людей, лечение которых не сулило ему никакой прибыли.
Однажды его пригласили к небогатой женщине – вокруг ее постели толпились семеро детей, старшему из них было не более двенадцати, а младшему не было и пяти лет, но все они уже знали, что такое смерть, глаза их были полны отчаяния, и они с надеждой взирали на врача. Франческо сразу понял, что болезнь женщины очень опасна, и вступил в схватку со смертью. Он провел у постели больной всю ночь, держа смерть на почтительном расстоянии. Когда же наступил день, и нашлось, кому его сменить, он, оставив подробные наставления, побежал домой, чтобы составить целебное снадобье, которое должно было способствовать преодолению кризиса, склонило бы чашу весов на сторону жизни и позволило больной пойти на поправку. Рецепт был настолько сложный, что Франческо, тщательно соблюдая пропорции ингредиентов, потратил много времени, чтобы сделать все как должно, и уже вторая бессонная ночь была на исходе, когда снадобье было, наконец, готово, и ему оставалось лишь достаточно настояться, чтобы его можно было нести больной. Глаза Франческо отчаянно слипались, но он держался из последних сил, боясь пропустить тот миг, когда он сможет при помощи целебного снадобья окончательно изгнать смерть от ложа матери семерых детей. И тут в комнате Франческо появился человек в строгом черном камзоле, украшенном жемчугами и серебром. Казалось, он вышел из стены или возник прямо из воздуха, но Франческо так устал, что даже не особо удивился такому внезапному явлению незваного гостя. Тот по хозяйски, даже не спросив дозволения, уселся на свободный стул и строго заявил, что негоже пренебрегать сладостным, благодатным сном столь длительное время, ведь именно во сне возникает чудесная возможность увидеть нечто прекрасное и необыкновенное, чего никогда не встретишь наяву. Неужели Франческо никогда не видел таких снов, память о которых надолго сохраняется и после пробуждения, поинтересовался незнакомец. Франческо подтвердил, что его сны часто бывают занятны. Почему же тогда Франческо уже вторую ночь не спит, изумился незнакомец. Почему не бросит суету этого скучного мира и не сомкнет очи на мягком ложе, чтобы очутиться в волшебной стране сновидений? Франческо отвечал, что у него очень важное дело, из-за которого он не может себе позволить сейчас уснуть, но как только он с ним покончит, ляжет в постель, ибо действительно нуждается в отдыхе, и увидеть чудесный сон он отнюдь не прочь. Однако незваный гость, поднявшись со стула, торжественно заявил, что наяву не существует ничего столь ценного, ради чего стоило бы отложить благодать сна. Франческо попытался объяснить незнакомцу, что человеческая жизнь важнее даже самого сладкого сна, и сейчас только от него зависит, выживет ли несчастная мать, не осиротеют ли ее дети, но его собеседник не мог понять, как ради чьей-то жизни можно отказаться от величайшего наслаждения, который дарует сон. Франческо, однако, стоял на своем, и как ни увещевал его человек в черном камзоле, расшитом жемчугами и серебром, как ни расписывал ему сладость сна, Франческо упорно не смыкал глаз, ибо знал, что только если он вовремя принесет больной целебное снадобье, ему удастся одолеть смерть. Настойчивость Франческо привела таинственного незнакомца в ярость, и он заявил, что весьма опасно пренебрегать дарами повелителя страны сновидений – как бы Франческо об этом не пришлось пожалеть. С этими словами гость исчез так же внезапно, как и появился.
Франческо так устал от бессонных ночей, что решил, будто все это ему пригрезилось. Когда снадобье настоялось, он отнес его больной. Она все еще пребывала на зыбкой границе между жизнью и смертью, но целебная сила снадобья, как и надеялся Франческо, позволила ей переступить на сторону жизни, и смерть была изгнана от ее ложа. Благодаря снадобью и хорошему уходу к вечеру женщине стало заметно лучше, и, окончательно убедившись, что кризис миновал, Франческо решил, что можно отправиться домой чтобы, наконец, уснуть. Он шел и предвкушал, как уляжется на прохладную простыню своей постели и погрузится в чудесный мир сновидений. Но едва его голова коснулась подушки, как он провалился в ужасающую бездну, где его обожгло пламенем, и едва он отшатнулся от жгучих искр, как на него обрушился морозный вихрь. Всю ночь Франческо бросало то в жар, то в холод, а утром он проснулся совсем измученный и разбитый. Но он привел себя в порядок, с трудом позавтракал и отправился к своим больным. Первым делом он пришел в дом матери семерых детей. Она крепко спала, и Франческо увидел, что это здоровый сон, изгоняющий болезнь из ее тела. Вокруг стояли дети и прислушивались к ровному дыханию своей матери. Казалось, сами они затаили дыхание, лишь бы не потревожить ее сон. Франческо кивнул детям и покинул дом, уверенный, что теперь здесь справятся без него.
К вечеру он так устал, что с трудом добрался до дома. Он жаждал отдыха и надеялся, что стоит ему приклонить голову на подушку, как он уснет крепким сном, который вернет ему силы. И действительно, он сразу уснул, но сон его опять был безрадостный – он очутился на поле боя, где повсюду стонали раненые, и когда Франческо подходил к ним, он ясно видел, что ничем не сможет им помочь, так тяжелы их раны. Нет большей муки для лекаря, когда ничего не возможно сделать для людей, на его глазах истекающих кровью. На том поле смерть собирала обильную жатву, и Франческо был ни в силах помешать ей. Сон, полный кошмаров, не принес ему желанного отдыха, он проснулся еще более измученным, чем прежде. И все же он был рад проснуться, ибо явь была не так страшна, как сон. Но когда день клонился к вечеру, он испугался наступления ночи, уверенный, что во сне его снова будут мучить кошмары. И предчувствие не обмануло его. С тех пор Франческо старался лечь как можно позже, страшась сновидений. После посещения больных он шел к кому-нибудь в гости и засиживался там до поздней ночи, а когда хозяева начинали готовиться ко сну, он, вернувшись домой, зажигал множество свечей в надежде, что яркий свет поможет сохранить ему бодрость, и пытался читать. Но человек не может совсем без сна, и, вконец обессиленный, он падал на ложе, где его изводили ночные ужасы. Он исхудал и осунулся, и пациенты с тревогой смотрели на него – сможет ли их исцелить тот, кто явно сам не здоров. Франческо догадался, что эта беда свалилась на него не случайно – так мстит ему повелитель страны снов за то, что отверг он его дары в те бессонные ночи, когда вел борьбу за жизнь матери семерых детей. И тогда Франческо вспомнил, что когда он учился в университете, у них на медицинском факультете преподавал один чудаковатый профессор, о котором поговаривали, будто он знается с магией. Хотя многие студенты над профессором подсмеивались, Франческо, внимательно слушая его лекции, догадывался, что ему известно такое, о чем другие преподаватели даже не задумывались. Франческо часто задавал ему вопросы, беседовал с ним после лекций, и у них сложились дружеские отношения. Совершенно изнуренный ночными кошмарами, Франческо решил разыскать профессора в надежде, что он не откажет ему в помощи – только тот, кто знается с магией, способен помочь ему в этой беде.
Франческо отправился в университетский город, где разыскать профессора не составило труда – он все еще преподавал на медицинском факультете, и обратился к нему с просьбой о встрече. Хотя профессор был человек очень занятой, он нашел время для беседы с Франческо и даже пригласил его к себе домой, чтобы они могли поговорить вдали от посторонних ушей – по его измученному виду профессор догадался, что с Франческо случилось что-то весьма неприятное. У профессора оказалась очень милая жена, что удивило Франческо, и не только потому, что преподавателям нелегко было выхлопотать у университетского начальства разрешения жениться, но еще и потому, что он почитал профессора неприкаянным отшельником. Жена принесла им в кабинет вина и закусок, накрыла маленький столик, разлила вино по бокалам и скромно удалилась. Глянув ей вслед, Франческо почувствовал, что завидует профессору. Кабинет, как и положено обители ученого, был завален книгами, на стенах висели карты неизведанных земель и картины, на которых было изображено нечто непонятное и загадочное. Профессор внимательно выслушал Франческо. Ни тени улыбки не мелькнуло на его лице, напротив, он воспринял рассказ своего бывшего студента очень серьезно. Он заявил, что самоотверженность Франческо заслуживает всяческого одобрения, а поведение его ночного гостя – осуждения. Задумавшись, профессор окинул взглядом свой кабинет и пробормотал, что где-то уже читал о вздорном характере повелителя страны снов, и там даже указывалось, как его обуздать. Порывшись в книгах, он вытащил старинный том в кожаном переплете, раскрыл его и углубился в чтение. Захлопнув том, он некоторое время размышлял и, наконец, объявил, что, хотя повелитель страны сновидений очень мстителен и весьма могущественен, управа на него все же имеется. В ночь, когда народится молодой месяц, Франческо надлежит сорвать в лесу три ветки папоротника, одну бросить в воду, другую – в огонь, а третью положить себе под подушку. Тогда силы двух стихий соединятся в третьей ветке папоротника и помогут Франческо в стране сновидений. Еще надо призвать на помощь Солнце и Луну, светила, властвующие над днем и ночью, разделяющие явь и сон. Но помощь их окажется действенной, только если Франческо в столкновении с мстительностью повелителя страны сновидений сумеет проявить всю свою храбрость. Когда Франческо во сне увидит нечто, представляющее собой ценность, как бы ему ни было страшно, он должен прикоснуться к этому рукой и произнести: «Солнце и Луна, помогите мне! Пусть явится наяву то, что вижу я во сне». Тогда то, к чему он прикоснется, перенесется из сна в явь, и злодеяния, учиняемые повелителем страны сновидений над Франческо, не останутся безнаказанными. Профессор не мог поручиться, что ранее кто-нибудь проделывал подобное. Оставалось лишь верить записям в старинной книге. К тому же Франческо терять было нечего, ему стоит попробовать, и тогда уже будет видно, что из этого выйдет. Они еще долго беседовали, профессор расспрашивал Франческо о его врачебной практике, но когда наступила ночь, Франческо поспешил покинуть сей гостеприимный дом – он не хотел, чтобы в нем его настигли ночные кошмары. Проводить Франческо вместе с профессором вышла его жена. Она была очень мила – на прощание она пожелала ему удачи.
Вернувшись домой, Франческо с нетерпением стал ожидать ночи, в которую народится молодой месяц. А пока приходилось стоически терпеть издевательства повелителя страны снов. Когда же пришел положенный срок, Франческо выполнил все в точности, как ему предписал профессор. Одна ветка папоротника сразу канула в пучину вод, другая ярко вспыхнула в пламени, третья в легла под подушку, и когда Франческо приклонил на нее голову, и очи его сомкнулись, он очутился в просторном зале, полном прекрасных дам. Играла музыка, и Франческо подумал, что наконец-то он увидел чудесный сон, и перед ним не страшные чудовища, а красивые женщины. Но стоило ему подойти к дамам, как они с ужасом и отвращением отворачивались от него, словно мерзким чудовищем был он сам. Франческо не мог понять, чем он заслужил такое отношение к себе. А тут еще появились кавалеры, и каждый норовил толкнуть или даже пнуть Франческо, словно все они считали своим долгом выразить ему свое презрение. Франческо чувствовал себя униженным и оскорбленным. Он и рад бы уйти, если у всех здесь он вызывает такую неприязнь, но кавалеры, окружив его, одновременно отталкивали и не выпускали из своего круга. Франческо оказался в положении загнанного зверя. Вдруг круг расступился, и один кавалер очень высокого роста, лица которого Франческо, как ни старался, не мог разглядеть, воскликнул: «Долго ли мы будем терпеть среди нас эту тварь?! Пора с ним покончить!» Он выхватил меч, и Франческо заметил, что рукоять его усыпана драгоценными камнями. Великолепный клинок сверкнул над его головой, и Франческо похолодел от ужаса – еще миг, и клинок раскроит ему голову. Но вдруг, вместо того, чтобы броситься прочь, Франческо, преодолев страх, ринулся на кавалера, и тот, не ожидавший от своей жертвы такой отваги, от удивления на мгновение замер, но Франческо хватило этого мгновения, чтобы прикоснуться рукой к мечу и произнести заклинание: «Солнце и Луна, помогите мне! Пусть явится наяву то, что вижу я во сне». Свет в зале мгновенно погас, все исчезло, и Франческо очутился в собственной постели. В спальне его уже было светло, и он увидел, что рядом с ним лежит тот самый меч, что во сне был в руке кавалера. Драгоценные камни на его рукояти сверкали даже ярче, чем во сне.
Следующей ночи Франческо уже боялся меньше, чем прежде – он надеялся, что повелитель страны сновидений не решится послать ему кошмар. Однако он ошибся – сон его в ту ночь был особенно страшен. Едва Франческо уснул, как очутился среди бескрайней мрачной пустыни. Ни деревца, ни кустика, ни былинки не было на этой бесплодной земле, и невозможно представить, что здесь встретится что-то живое. Франческо бежал по этой пустыне, снедаемый ужасом, ибо его преследовал всадник на черном коне. В руке всадника было копье, и казалось, он вот-вот пронзит им Франческо. Солнце палило нещадно, и Франческо и так от страха был покрыт липким потом, а вокруг, в этой безжизненной пустыне не было ничего, к чему можно было бы прикоснуться. Франческо ужаснулся коварству повелителя страны снов – он был намерен вечно наполнять сны Франческо кошмарами, препятствуя ему унести с собой что-либо из сна в явь. Выбившись из сил, Франческо вдруг подумал, что недостойно ему, как зайцу, получать удар копья в спину, и, остановившись, повернулся к всаднику, чтобы лицом встретить смерть. Казалось, сам всадник источал ужас, но вдруг Франческо заметил, как красив его конь. И тут он совершил то, на что раньше считал себя неспособным. Преодолев ужас, он отважно бросился к всаднику, умудрился увернуться от острия копья и, прикоснувшись к коню, призвал на помощь Солнце и Луну. В миг все померкло, и Франческо очнулся в своей спальне. Коня рядом не было, но Франческо догадался пойти на конюшню, и там, в стойле, стоял великолепный конь, тот самый, которого видел он во сне. Меч и конь, конечно, были ценными приобретениями, но Франческо не воин, а кошмары мучают его по-прежнему.
И все же он уже не чувствовал себя беззащитной жертвой мстительности повелителя страны сновидений – он вступил с ним в поединок, и ему уже дважды удалось выпутаться из, казалось бы, безнадежных передряг. Хотя Франческо знал, что его вновь ждет кошмар, ему даже стало интересно, какую подлость на этот раз придумает его коварный враг. Готовый продолжать борьбу, он снова приклонил голову на подушку, под которой лежала ветка папоротника, вобравшая в себя силы двух стихий. На этот раз он очутился в тесном подземелье, в узких переходах, где с трудом можно было развернуться, и так темно, что двигаться удавалось лишь на ощупь. Он бродил в этом нескончаемом лабиринте, из которого не было никакой возможности выбраться, и вдруг увидел впереди свет. Он бросился туда, и перед ним открылась просторная пещера, куда из расселин в своде проникали солнечные лучи. Но выхода из пещеры не было. Добраться до расселин невозможно – каменные стены отвесно уходили ввысь, к высокому своду. Лишь зловеще зиял вход в тесные темные коридоры, откуда Франческо только что вышел и где можно блуждать бесконечно. Унести отсюда с собой в явь совершенно нечего – повелитель страны сновидения снова его переиграл. В отчаянии Франческо ударил по стене пещеры кулаком. Он бил по стене все сильнее и сильнее, ибо ничего иного ему не оставалось. Вдруг стена обрушилась, и из-за нее хлынули драгоценные камни и золотые слитки. Это было очень красиво, но камней и золота оказалось так много, что сокровища быстро заполнили всю пещеру, и Франческо оказался погребенным под их тяжестью. И уже задыхаясь под грудой сияющих драгоценностей, он прикоснулся к ним обеими руками и воззвал о помощи к Солнцу и Луне. Опять все померкло, но когда Франческо, проснувшись, открыл глаза, он даже зажмурился – так ярко сияли алмазы, рубины, сапфиры, изумруды и золото, усыпавшие всю его спальню.
И тут вновь, словно из воздуха, явился его давешний гость в строгом черном костюме, расшитом жемчугом и серебром. Выглядел он уже не столь уверенно, но пытался держаться по-прежнему надменно. Примостившись на краю кровати, он заявил, что, по его мнению, Франческо перешел все границы. Присвоить себе превосходный меч и великолепного коня еще куда ни шло, но зачем же опустошать сокровищницу повелителя страны сновидений, так что она теперь совершенно пуста. Франческо сказал, что сделал это только потому, что мечом ему чуть было не раскроили голову, на коне восседал всадник, грозивший пронзить его копьем, а сокровища его едва не завалили, он всего лишь спасал свою жизнь. Пусть это происходило во сне, но далеко не всегда можно различить сон и явь. И даже во сне крайне неприятно, когда на тебя обрушивается такая тяжесть, что невозможно вздохнуть. Повелитель страны сновидений хотел было что-то возразить, но не нашел что, и, заискивающе улыбаясь, предложил договориться. Но тут уже возмутился Франческо – о каком договоре может идти речь с тем, кто не в состоянии понять, как можно провести пару бессонных ночей, отказав себе в сладости сна, чтобы спасти человеческую жизнь. Пусть его собеседник не обольщается – Франческо совершенно ясно, что кошмары совсем не случайно ворвались в его сны. Только за то, что он не захотел оставлять сиротами семь маленьких детей и, пренебрегая сном, вылечил их мать, на него обрушилась столь изощренная месть, что он боялся сомкнуть глаз из-за терзавших его ночных ужасов. Пусть теперь тот, по вине кого Франческо претерпел столько мук, сам боится появления его в стране сновидений, ибо ныне есть у него средство отомстить за все, что над ним учинили. Повелитель страны снов, лишившись всей своей надменности, вынужден был признать свою неправоту и пообещал было Франческо, что не будет больше посылать ему страшных снов, но Франческо посчитал, что тот хочет дешево отделаться. Чего же ему угодно, поинтересовался повелитель страны снов, и тогда Франческо заявил, что желает видеть лишь самые чудесные сны, чтобы ждал он каждой следующей ночи так же сильно, как раньше боялся ее. Повелителю страны сновидений ничего иного не оставалось, как согласиться. Он просил у Франческо дозволения забрать свои сокровища и взамен обязался посылать ему столь прекрасные сны, что у него не будет ни малейшего желания просыпаться. Но и Франческо должен обещать, что не заберет отныне из страны сновидений ни одной вещи. На том и порешили. Франческо совсем не жалел, что груды драгоценных камней и золота исчезли из его спальни – уж очень они ее загромождали. Зато теперь он не боялся наступления ночи.
Франческо мог торжествовать. И все же он не очень доверял повелителю страны сновидений и поэтому оставил под подушкой ветку папоротника. Но повелитель страны сновидений держал свое слово, и теперь Франческо каждую ночь видел действительно чудесные сны. Если появлялся он на балу, самые красивые дамы с восхищением взирали на него, всеми силами стараясь заслужить его благосклонность, и очи той, кому он отвечал улыбкой, вспыхивали радостью, и она готова была идти за ним куда угодно. И ни один кавалер не смел соперничать с ним, все они были к нему почтительны, заранее признавая его превосходство. Во сне он переживал самые захватывающие приключения, всегда заканчивавшиеся благополучно, так что, проснувшись, он долго вспоминал о них. Однако вскоре он стал замечать, что жизнь во сне стала интересовать его больше, чем жизнь наяву. Нет, он по-прежнему лечил своих больных, отважно вступая в единоборство со смертью, а когда это было необходимо, допоздна засиживался у постели больного. И все же его стало беспокоить, что уж очень он ждет наступления ночи, стараясь поскорее закончить все свои дела. У него складывалось ощущение, что повелитель страны сновидений добился-таки своего – Франческо становилось все труднее пренебрегать сном ради яви. Особенно прекрасны в его снах были женщины. Наяву Франческо чаще приходилось видеть женщин, измученных болезнью, а когда к ним начинала возвращаться жизнь, он покидал их, уверенный, что теперь домочадцы сами смогут победить болезнь, а сам спешил к тем, кто находился на границе между жизнью и смертью. Во снах Франческо женщины сияли здоровьем, но когда они улыбались, заглядывая ему в глаза, обнимали и целовали его, он не знал, искренни ли они или благосклонны к нему лишь по приказу своего господина, чтобы завлечь Франческо в сети страны сновидений и доказать ему, что сон гораздо лучше яви, подобно тому, как ранее по приказу повелителя страны снов изводили его своей надменностью.
Когда они исчезали с рассветом, Франческо, открыв глаза, не жалел об этом, уверенный, что следующей ночью в его снах появятся пусть другие, но не менее прекрасные и благосклонные к нему женщины. А наяву он все чаще вспоминал жену профессора, научившего его бороться с ночными кошмарами. Ведь она не побоялась связать свою жизнь с чудаковатым ученым, над которым посмеивались студенты. Но, хотя наяву Франческо беспокоили сомнения, он знал, что как только сомкнет глаза, все его заботы развеются в объятиях ласковых красавиц. И вот однажды во сне Франческо встретил девушку, не на балу, не на пиру, не в спальне – они шли по цветущему лугу, и он слышал, как шелестит подол ее платья в высокой траве. Да, она была очень красива, но не только красотой она привлекала его – в стране сновидений этим Франческо было не удивить. Она не заглядывала угодливо ему глаза, не пыталась добиться его благосклонности, пуская в ход обычные женские чары, нет, она просто внимательно слушала его, и поэтому ему было с ней очень легко. Ему казалось, что он знает ее давным-давно и готов поведать ей все свои самые сокровенные секреты, а когда она поднимала на него взор своих прекрасных глаз, на душе у него становилось тепло. Франческо хотелось беседовать с ней, гулять, обнимать ее, любоваться ею – вечно. Ему впервые было жалко расставаться с явившейся ему во сне девушкой, и он вдруг почувствовал, что по-прежнему зависим от повелителя страны сновидения – в его власти послать или не послать ему девушку в следующем сне. Как раньше он боялся ночных кошмаров, так теперь он боялся лишиться радости этого сна. Он представил себе, как одиноко будет ему наяву, с каким нетерпением он будет ждать наступления сна, гадая, явится ли ему во сне девушка снова. Хотя сны его были полны чудесных видений, ему стало грустно – как бы ни был прекрасен его следующий сон, девушки в нем могло и не быть, а ему очень не хотелось ее потерять. Он понял, что если она не явится ему больше, он будет разыскивать ее в своих снах на шумных пирах и балах среди соблазнительно улыбающихся красавиц, ни одна из которых не заменит ему эту девушку – он будет обречен искать ее до скончания своих дней. Франческо крепко сжал руку девушки, боясь, что она прямо тут, во сне, растает, как утренний туман, и она, почувствовав его печаль, вдруг сказала ему, что в его власти совершить деяние, что позволит им никогда не расставаться. Даже не удивившись тому, что девушке известен его секрет, Франческо подумал, что уж она-то ласкова с ним не по приказу повелителя страны сновидений – иначе она не желала бы покинуть его владения. Она любит Франческо, ибо готова уйти с ним в неведомый для нее мир, в его мир, где кончается власть повелителя страны сновидений, где Франческо хозяин своей судьбы. А еще Франческо понял, что девушка права – третья ветка папоротника, впитавшая силу огня и воды, по-прежнему лежала у него под подушкой, а Солнце и Луна готовы прийти к нему на помощь. Но он признался девушке, что обещал повелителю страны сновидений не уносить ни одну вещь из его владений. Девушка изумилась – разве она вещь?! Она сонная греза, что исчезнет, как только померкнет Луна и взойдет Солнце. И, быть может, – исчезнет навсегда… Франческо понял, что не может допустить этого – иначе жизнь его потеряет всякий смысл. Но как же быть с его обещанием? И тут Франческо озарило – повелитель страны сновидений попал в собственную западню. Ведь он не видел особой разницы между грудами сокровищ и красавицами своей страны – все это было для него лишь вещами, коими волен он распоряжаться, как ему будет угодно. Для него, но не для Франческо! Девушка действительно не вещь, а Франческо поклялся не уносить лишь вещи. Девушка же вольна сама распоряжаться своей судьбой, и поскольку она готова уйти с Франческо, он вправе увести ее из страны сновидений. Он обнял девушку, ощущая тепло ее тела, чувствуя, что она тоже обнимает его, и произнес заклинание: «Солнце и Луна, помогите мне! Пусть явится наяву то, что вижу я во сне!» Цветущий луг тут же исчез, свет померк в глазах Франческо, но, когда он открыл их, он увидел, что рядом с ним в постели лежит его возлюбленная, и была она уже не в платье, а в одной ночной сорочке, будто с вечера они вместе легли спать. Франческо подумал, что драгоценные камни и золото, коими была завалена его спальня, не радовали его так, как эта девушка, что явилась ему наяву, ибо она была дороже ему всех сокровищ.
Конечно, соседи были весьма изумлены тем, что у Франческо так внезапно появилась женщина, да еще такая красивая. Но разговоры быстро стихли, ибо соседи любили Франческо и были рады, что теперь у него есть верная и добрая подруга. Она стала для Франческо не только возлюбленной, но и помощником – постигнув врачебную премудрость, она помогала ему готовить целебные снадобья, так что не приходилось ему теперь засиживаться заполночь, и могли они поскорее лечь в постель. Но с тех пор, как Франческо увел свою подругу из страны сновидений, он уже не видел никаких снов – ни плохих, ни хороших. Видимо, повелитель этой страны опасался пускать его в свои владения – как бы он опять у него чего-нибудь не унес. Откуда ему было знать, что Франческо уже ничего от него не нужно. Его совершенно не беспокоило, что он больше не видит чудесных снов – его жизнь была чудесной наяву, и он теперь не боялся и не ждал ночи, он был рад, что благодаря своей подруге он вырвался из сетей страны сновидений. Все свое время он посвящал заботам о больных. Но больше всего его радовало то, что рядом с ним засыпает та, кто не растает уже, как сонная греза.