Больница была рассчитана на 50 коек, по факту – 75; там было классическое отделение для инфекционных больных.
Население станицы достигало пятнадцати тысяч человек. Колхоз «Заветы Ленина», кирпичный завод, фабрика хозтоваров, небольшой консервный завод и семь колхозных бригад…
«Поезжай, посмотри всё – больницу, её хозяйство, квартиру трёхкомнатную» – сказал главврач.
Я станицу эту в шутку называл Ригой: зелень, река, тихо – ну благодать же!
Больница оказалась намного лучше, чем те, что я видел в других российских райцентрах. Хоздвор тоже был в норме. Квартира – ну просто шик после того, как мы намучились.
Еду домой, всё выглядит заманчиво: работа, квартира, уверен был, что уживусь с людьми. Но стало ясно: прощай, хирургия.
Через пару дней шеф меня спросил:
– Что решили?
Я высказал свои соображения и ещё то, что на такое количество больных осталось всего два терапевта.
– Возможно, я и принял бы это предложение, если на работу в этой больнице согласится В.Н.Конных, гинеколог, – заключил я.
Шеф вызвал Веру Николаевну и изложил ей всё.
Она ответила:
– Если Отто Карлович примет больницу, я согласна тут же ехать, тем более, квартира есть.
А у неё было двое детей и родители.
Так через 4-5 дней я и принял в больницу. Теперь у нас работало две медицинских пары, то есть четыре врача.
Всем больничным благополучием (ремонт, транспорт и так далее) руководил председатель колхоза. Ко мне он относился дистанционно, сдержанно, но пообещал квартиру детскому врачу, стоматологу и хирургу.
Стоматолог нашелся сам: знакомые армяне привели семью Арутюновых. Она – врач, он – зубной техник и протезист; двое детей. Приехали, получили квартиру, работали хорошо.
В поисках детского врача я ездил по удаленным больницам края (мы находились в 30 км от краевого центра, города Краснодара).
С первыми двумя кандидатками на должность детского врача не получилось: у одной муж не хотел уезжать от брата и родителей, другая позвонила и сказала: «У меня и так жизни нет из-за ревности мужа, так что…».
Ясно было, конечно.
Третья кандидатка, Фаина Тихоновна, встречу просила провести в присутствии своего мужа Николая. Я рассказал про больницу, коллектив, трёхкомнатную квартиру, и что она будет получать полторы ставки. Мужу работу найти поможем, если сам не найдёт.
Семья переехала, работала Фаина Тихоновна отлично. А мужа потом устроили директором кирпичного завода, правда, он работу не потянул. Но я своё обещание сдержал.
На третий год работы мы нашли хирурга Георгия Петровича.
Корпулентный, гордый, как-то был ранее связан с милицией или КГБ (или его жена). Сразу получил прозвище Георгий Победоносец.
Пытался меня подпаивать, видимо, хотел занять моё место.
Вскоре всё прояснилось.
Однажды меня вызвали в райком партии и дали почитать донос. Доктор, мол, берёт белье больничное домой со склада, ворует мясо, сыр и ещё что-то.
Я был удивлён. Говорю им:
– Хорошо. Давайте проведем собрание медработников. Если всё подтвердится, хотя я в это и не верю – я уеду к чёртовой матери.
На собрании все сильно возмущались, а повариха Валентина Петровна сказала:
– В последний месяц мяса мы получили вполовину положенного: отказал колхоз. Так вот, Отто Карлович зарезал своего индюка, и мы неделю в обед супы из него готовили.
Сестра-хозяйка добавила:
– А про бельё – кто уважающий себя будет спать на этом хламе?
И тут подходит ко мне регистратор и говорит:
– Отто Карлович, анонимка написана фельдшером с хутора Восточного.
– Ладно, проверим.
Проверяющий уехал, факты не подтвердились.
На прощание говорит:
– Коллектив с вами, доктор. Забудьте этот эпизод. Наша задача – проверить письма трудящихся.
Потом выяснилось, что Георгий Победоносец знал фельдшера давно, знал, что тот злоупотребляет спиртным, и сказал ему: «Пиши анонимку на Отто Карловича, или я устрою, чтобы он тебя уволил».
Мужик плакал, просил прощения.
На следующий день спрашиваю у Георгия Победоносца:
– Когда подадите заявление на увольнение?
Отвечает:
– Сегодня.
– Так вы свободны, то есть уволены.
…
В первый год работы я заметил, что обращаемость ко мне как к хирургу была слабее, что ли, то есть шли, когда уже нужда заставляла.
Мы брали молоко у соседей через дорогу, и вот как-то сосед мне говорит:
– Отто Карлович, у меня вылезла грыжа после операции по поводу грыжи.
Я его посмотрел, прооперировал. Пришлось исправлять ошибки предыдущего хирурга. Всё прошло штатно, в течение года пациенту была показана лёгкая работа.
…
Я начал понемногу знакомиться со станичным руководством. Одни мужики.
Говорю:
– Директор фабрики хозтоваров – еврей, директор консервной фабрики – татарин, главврач больницы – немец. В случае чего – сидеть нам всем, а мне – дольше всех.
– Почему?
– Да потому что всех, кто на кладбище, повесят на меня.
На это Зельман Абрамович (директор фабрики хозтоваров) отвечает:
– Не бзди. Твои коллеги-хирурги до тебя уже план перевыполнили.
Тогда-то я и понял, почему местные жители неохотно обращались к врачам.
…
Познакомился я и с бригадирами. Один бригадир сказал, что председатель меня недолюбливает потому, что я хорошо выгляжу, и женщины обо мне неплохого мнения.
А другой добавил, что председатель был в хороших отношениях с прежней главврачихой, той, которую уволили.
…
Однажды я разговорился с Михаилом Лагеревым, двухметровым красавцем, баянистом. Когда он играл, плясало все кладбище, а живые тем более.
Я спросил, у кого можно купить свежей рыбы, мяса или резаных кур. На базар идти было неудобно.
– Карлович, выбрось всё из головы, что нужно – всё будет.
В назначенные два дня я получил: свиную ляжку, 10 литров постного масла, 120 яиц, 10 куриных тушек, рыбу и копчености.
Михаил поставил одно условие: чтобы к его приезду перед ним всегда стояла «противотанковая» бутылка спирта (так назвали зеленую толстостенную бутылку емкостью 0,75 литра), и чтобы из неё никто, кроме него, не пил.
Обещание я выполнил.
Неделю спустя еду в бригаду (конечно, с бутылкой спирта) и говорю:
– Миша, давай подведем итог по моим долгам. Сколько я тебе должен?
Он зовет Фёдоровну (повариху) и говорит ей:
– Этот дядька спрашивает, что он должен. Он у тебя что-нибудь занимал? У меня – нет.
Они смеялись просто до слез, и, увидев мою бутылку, конечно, стали хвалить меня.
…
Заведующий зерновым складом попросил передать, чтобы я приехал и забрал причитающиеся мне два-три центнера пшеницы.
Едем с Галей, и, конечно, берём с собой две бутылки водки (это 10-11 рублей при моём окладе в 180).
Мужики насыпают, грузят. Я ставлю им водку, Галя говорит, что мне пить нежелательно.
На что завскладом отвечает:
– Владимировна, выпить мы можем всегда. Но нам приятно выпить с вашим мужем.
Мелочь, но приятно.
…
В 1971 году после уборки урожая бригадиры, как обычно, поехали все вместе на неделю к Чёрному морю. На этот раз пригласили и нас Галей.
Что и говорить, было весело, шумно, смешно.
К настоящему времени из одиннадцати пар остались в живых только две.
Содержание
Отто Шлотгауэр
Огород, сенокос и прочие приготовления к зиме
Освоение целины и все, что за этим последовало
Радио, электричество, телевидение
Родители, медицинский институт, женитьба
Галина Шлотгауэр (Тюменцева)
Галина Шлотгауэр (Тюменцева). История моей семьи
Галина Шлотгауэр (Тюменцева). Жизнь с мачехой. Переезд в Ивановку
Барнаул. Брак. Рождение дочери
Жизнь в Барнауле. Дочь. Распределение в Хабары