В схватке сошлись две великие силы – граммар-наци и граммар-фрилы…
........
С крайнего правого фланга грамотеев выступила сухопарая дама.
- Я потомственный филолог в седьмом поколении! Предки мои ещё при Кирилле и Мефодии филологами служили!
- Тю! Филолог! Это не у вас тире отклеилось? - издевательски процедил радикал, ленивым плевком посылая в кусты обкусанную палочку тире. Риторический вопрос повис в воздухе и зацепился за сухую ветку, укоризненно покачиваясь на ветру..
Соратники втащили посрамлённого филолога обратно в заросли. Из дебрей родной речи выдвинулся очередной посланец - солидный выпускающий редактор.
- Дети мои! – мягким отеческим басом произнёс он, - у меня к вам предложение…
- Сложносочинённое или сложноподчинённое? – выкрикнули оппоненты. Раздался дружный гогот граммар-фри.
- …раскройте кавычки ваших умов пророкам Грамматики – Орфографии и Пунктуации! Покайтесь и примите причастие! – не смутился опытный миссионер.
- На кой нам твоё причастие дедуля? – презрительно фыркнул один из «детей», - у нас давно деепричастия последний моделе. Мы вас по родам склонять хотели с вашими предложениями!
- Перед дедулей должна быть запятая, - подсказали слева шёпотом.
- Сам знаю! – сквозь зубы огрызнулся говорящий, - у нас последние три запятые в обойме. Надо на них ещё полчаса продержатся а там наши с курсов копирайта подскочут с тонной килознаков. Ничё, отобьёмся!
- Ну, знаете ли! – не сдержавшись, из травы во весь свой небольшой рост поднялся сутулый корректор, трясущимися руками поправляя запотевшее от волнения пенсне.
- Не нукай не спрягал, – мгновенно парировали слева.
- Жабни по ним цитатой пока перезаряжают! – азартно зашептали в траве.
– Дурак штоле? Это ж учебная! Я с ней всё ЕГЭ прошёл, - зашипел владелец цитаты. - Мне на этих буквоедов лишнего дефиса жалко итак скоро сами вымрут!
Дело принимало фразеологический оборот.
Тут крайний левый рисково привстал над полем боя и выпустил по противнику короткую очередь многоточия. Повисла неловкая пауза…
В её тишине послышался треск: сквозь сухостой инфотекста, чертыхаясь, с трудом продирался одинокий читатель.
Под его ногами хрустели сломанные копья восклицательных знаков, а на поясе болталась свежая газетная утка…
