Максим Озерной — яхтсмен, морской химик и владелец парусной яхты «Ксанаду» рассказал о своём походе в Антарктиду в рамках исторической экспедиции «Антарктида 2020», раскрыл смысл названия его яхты и поведал о задачах, которые ставила перед собой экспедиция и сам Максим.
Узнавала о походе в Антарктиду на парусной яхте Дарья Грунина
Рассказывал Озерной Максим Игоревич
Фотографии: из личного архива героя
Расскажите о том, как вы пришли в яхтинг.
Я не могу сказать, что вот так просто взял и пришёл в яхтинг, как приходят в какую-то спортивную секцию или на кружок. На самом деле я не моряк совсем. У меня не было никакого морского образования, морских навыков, как судоводителя. Но, тем не менее, море меня очень привлекало, как и множество других людей. И здесь счастливо сложились несколько обстоятельств. Некоторыми аспектами моря и морской химии я занимался профессионально в ЦНИИ Крылова и, кроме каких-то теоретических и лабораторных изысканий, я больше года провел в дальних походах на большом научном корабле «Академик Алексей Крылов». Это был конец 80-х годов, ещë при советской власти. Эта работа меня очень интересовала. Тогда у меня была возможность, как редко у кого — мы заходили в разные порты, в капиталистические страны, в Германию и на Канарские острова, в Марсель, Барселону, Афины. Мне было всего 24–25 лет — я был самым юным членом экипажа всего корабля. Мне повезло участвовать во всëм этом научном процессе, начиная от постановки задачи и кончая интерпретацией нами же полученных результатов исследований. Наше оборудование позволяло исследовать в той или иной мере общеэкологические проблемы мирового океана. Например, районирование зон повышенного загрязнения — как далеко влияние портов и городов, стоящих на побережье, распространяется на химическую систему морской среды. Это вполне диссертационная работа могла бы быть, но началась перестройка, закончился наш корабль — его «убили» в Севастополе, и я прекратил эти занятия, потому что не стало такой возможности.
Но любовь к океану меня не оставила. В какой-то момент я немножко вырос и вдруг понял, что могу самостоятельно что-то возродить, продолжить, вернуться в морскую тематику.
Как началась история ваших отношений с парусными яхтами?
На парусных лодках я стал ходить не так давно, наверное, в 2012 или 2013 году. Это действительно не сложно, есть очень коротенькие, буквально двух-трëх недельные курсы, которые можно закончить. Не столько для того, чтобы получить какой-то документ, а сколько для того, чтобы себя проверить, и какие-то приобрести первичные навыки управления яхтой. И я это сделал, несколько раз мы с женой и друзьями брали яхты в аренду за границей. Катались в разных регионах, на Азорских островах, в Таиланде, в Норвегии. Это несложные были походы, коротенькие, но они давали опыт и знания. Мне было важно себя как-то проверить, подготовиться. А потом, очень спонтанно, я встретил продающуюся яхту на Азорских островах и купил её. Это не бог весть какая сложная история и не сказать, что очень большие финансовые затраты. То есть квартирка-однушка где-нибудь на краю Петербурга стоит гораздо дороже, чем старенькая яхта. Поэтому всё определяется степенью твоего желания, внутренней мотивацией. Конечно же, не скажу, что я продал дом и жену для того, чтобы получить свою лодку.
Эту лодку с 2015 года я держал там же, на Азорских островах. Она старенькая, ей больше 40 лет, и мне нужно было понять техническое состояние, научиться её эксплуатировать, обслуживать, ремонтировать, жить на ней и ходить в море. Поэтому два-три сезона мы катались по Азорским островам, наматывая мили, получая опыт, штормуя иногда.
В это время я продолжил своё обучение в Петербургской парусной школе под названием «Санкт-Петербургские мореходные классы». Это заняло время с ноября по май месяц, пару-тройку раз в неделю мы приходили, слушали лекции, работали на компьютерных тренажёрах, учились вязать морские узлы, изучали экипировку, средства спасения, радиосвязь, знаки и сигналы, медицинские аспекты яхтинга, первую помощь, морское право — российское и международное, мореходную астрономию, метеорологию. К тому времени у меня уже была своя яхта, поэтому практические навыки я больше отрабатывал самостоятельно.
В этом заключалась такая глубоко предварительная подготовка, в смысле самосовершенствования.
Вы участвовали в экспедиции Антарктида 2020, где на своей яхте «Ксанаду» проходили часть пути Беллинсгаузена и Лазарева. Расскажите о задачах этой экспедиции.
Задач экспедиции было сразу несколько — нам хотелось объять необъятное.
Не так часто ты уходишь из Европы в Антарктиду, поэтому хотелось сделать всё, что возможно.
Кроме задачи морской химии — это моя внутренняя, собственная задача, которую я сам себе поставил, следующий момент был, разумеется, исторический. У нас была историко-научная частная любительская учебная парусная экспедиция. Мы хотели повторить путь кораблей Беллинсгаузена и Лазарева, как бы в подтверждение того, что было 200 лет назад, но в совершенно других условиях.
В общем и целом у нас это более-менее получилось.
Поскольку открытие нового материка было явлением цивилизационного масштаба, то такую задачу исторического юбилейного похода поставили совершенно независимо ещё многие другие яхты. В один момент перед выходом в Антарктиду, уже в Ушуайе, в январе-феврале месяце 2020 года мы собрались семью российскими яхтами. Плюс туда ещё пришли два больших корабля — «Крузенштерн» и «Паллада». Я обязан отметить, что мой «яхтенный босс», директор «СПб Мореходных классов» Сергей Валентинович Тимошков, капитан легендарного парусника «Мир» и мастер спорта международного класса, оказал неоценимую помощь походу, и, по нашей просьбе, «работал» добровольным начальником штаба экспедиции в Петербурге, снабжая нас метео-, навигационной и прочей технической информацией в течение всего плавания.
Какая конкретно задача в области морской химии стояла перед вами при путешествии в Антарктиду?
Это был наш фактически первый выход, и я скорее пытался отработать какие-то методические вопросы.
Я отрабатывал идеологию построения научно-измерительного комплекса. Потому что в отличие от серьёзной лаборатории, на яхте ничего особенного не позволишь в плане приборов и оборудования. У меня нет энергии, меня всё время качает, у меня нет постоянного экипажа, у меня нет возможности идти куда хочешь, а идёшь туда, куда позволяет погода.
Формулирование задачи экологических измерений, наблюдений и состав измерительных приборов — это реально очень серьёзная задача.
Я консультировался и в институте Арктики и Антарктики, и в институте Океанологии АН, в Московском институте Океанографии, в Питерском Гидромете с заведующим кафедрой океанологии много беседовали, обсуждая, какие исследования и измерения целесообразно проводить на борту яхты в ходе крейсерского плавания. Существует дилемма — либо простые измерения элементарных характеристик морской воды, что имеет невысокое научное значение, либо сложное, дорогое и энергоëмкое оборудование, что на яхте использовать практически невозможно. В результате компромиссов между «возможным и желаемым» мы укомплектовали лодку проточными анализаторами для контроля содержания и изменчивости углекислого газа как в морской воде, так и в атмосферном воздухе, а также для определения рН, солëности, температуры, растворенного кислорода, прозрачности, солнечной радиации, метеопараметров.
Поскольку углекислый газ является «парниковым газом» и оказывает важнейшее влияние на климат планеты, а океан активно регулирует удаление его избытков из атмосферы, мы надеемся внести определённый научный вклад в изучение процессов глобального потепления.
Кто ходил вместе с вами на «Ксанаду»?
У меня на лодке побывало за этот поход 35 человек. В основном из Питера, но были и москвичи, жители Омска, Нижнего Новгорода, Оренбурга. Из них большая часть — это курсанты или выпускники Санкт-петербургской мореходной школы. Обычные люди, кто-то побогаче, кто-то победнее, у кого-то рабочие профессии — водитель такси, например. Были директора компаний, писатель, фотоблогер, мальчишка — молодой студент. Они этапами шли, не всю экспедицию — кто на неделю, кто на две недели, в зависимости от продолжительности переходов.
Люди воплотили свою мечту: пересекли Атлантический океан, прошлись вдоль южной Америки, Аргентины, поштормовали.
Больше 10 человек со мной вместе обошли мыс Горн, что для яхтинга, вообще говоря, реальное достижение!
Это достижение именно из-за погодных условий?
Да. Из-за удалённости, погодных условий, ветров, волнений и, вообще, это как бы кладбище кораблей. Самый южный материковый мыс. Раньше моряку торгового флота, кто проходил мыс Горн, разрешалось вешать золотую серьгу в левое ухо — я себе повешу обязательно, не знаю только, две повесить или одной достаточно — и в случае, если он погибнет и его выбросит на берег, эту серьгу использовали, чтобы похоронить тело.
Расскажите о маршруте, который вы преодолели в прошедшей экспедиции.
Это не непрерывное плавание. Во-первых, непрерывно тяжело, да и зачем? Хотелось самим побывать в разных культовых местах, посмотреть и погулять, поменять экипаж.
Тем более, что экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева тоже шла с остановками. Выйдя из Петербурга 16 июля 1819 года, они останавливались в Копенгагене, в Плимуте — в Англии, потом на Канарских островах, в Тенерифе. Ушли в Бразилию — в Рио-де-Жанейро, потом уже пошли дальше — южнее.
Соответственно, мы старались где-то так же остановиться. Выйдя из Франции, мы остановились в Порту португальском для того, чтобы сменить экипаж — там просто ребята не могли с нами дольше идти. Из португальского Порту мы рванули на Канарские острова — это был интересный переход, почти 1000 миль. По дороге ловили рыбу — тунцов, ваху, золотистую корифену или махи-махи называется, очень красивая рыба. На Канарах опять немножко поменялись, постояли. Мне там подвезли какие-то запчасти, заменили спасательный плот, и мы отправились на следующий южный архипелаг под названием Кабо-Верде или острова Зеленого мыса — это там, откуда родом Сезария Эвора — певица известная. Кабо-Верде, конечно же, меня поразили. Это бывшая португальская колония, они получили независимость где-то в середине 20 века, но вообще дыра дырой. Господи, я никогда больше не поеду на Кабо-Верде! Мы были немножко разочарованы, хотя климат там чудесный, близко к экватору и круглый год сплошное лето и самба дежанейро.
С Кабо-Верде как раз интересный дальний переход через экватор и всю Атлантику в бразильский порт Сальвадор. Сальвадор — это первая столица Бразилии, когда она ещё была португальской колонией. Потом столицу перенесли в Рио-де-Жанейро. В Сальвадоре очень интересно — это штат Байя, штат чёрных рабов, бывших рабов, конечно же. Из Сальвадора в Рио-де-Жанейро — мы не могли мимо пройти, и обязательно с экскурсией к памятнику Христу и по самому городу. Там очень живописно, необычно и интересно. Также в Сальвадоре мы встречались с совершенно потрясающим дядькой. Ему уже за 70. Его зовут Алейша Белов (Алексей Белов) на бразильский манер. Он известнейший яхтсмен, звезда Бразилии, пять раз сходил вокруг света на своих яхтах и в Антарктиду, и на Аляску. Он бизнесмен, меценат, путешественник и почетный гражданин Сальвадора.
Из Рио-де-Жанейро стали спускаться вниз, хотели зайти в Буэнос-Айрес — навстречу река, сильный ветер, волны, мели и фарватеры для крупных судов. Нас всё время сбрасывало куда-то, и мы завернули в Уругвай, городок называется Пириаполис. Там целую неделю отдыхали, чинились, меняли экипаж, прекрасное ощущение осталось от Уругвая и от Пириаполиса в том числе. И дальше пошли на юг: Мар-дель-Плата, Аргентина и затем в Пуерто Десеадо. В Рио-Гальегос мы не заходили — мы бы не смогли туда зайти. Там река, сильное встречное течение, 10 миль по реке, против ветра и течения нам просто не пройти. Туда ни одна яхта не заходит. И дальше Ушуайя, путь в Антарктиду, мыс Горн и чилийский Пуэрто-Уильямс.
Везде мы встречались с очень интересными людьми, в том числе и с русскоговорящими.
В Ушуайе, самом южном аргентинском городе, живёт целая колония, у них есть такое сообщество неформальное русскоговорящих в Ушуайе. Они нам помогали, мы там проводили время, чинили лодку, обедали, ужинали, менялись впечатлениями, дарили подарки.
Весь мир очень тесен, совершенно тесен.
Издавна кораблям дают говорящие имена, скажите, какой смысл в имени вашей яхты?
Это фантастический вопрос и фантастическая история.
Яхта называется «Ксанаду» («XANADU»). Эта лодка была построена в 76 году, в Калифорнии и при строительстве ей дали это имя. Его потом никто не менял, хотя хозяев было несколько в её жизни, в основном в Америке, и, в конце концов, я. Я стал интересоваться, а что же интересно это за имя такое? По-американски оно читается «Занаду», Португальцы ее называют «Шанаду» — особенности произношения буквы «Х». «Занаду» в Америке — это известное очень название. В 1940 году, 25-летний никому не известный мальчишка-режиссëр снял черно-белый фильм под названием «Гражданин Кейн». Этот фильм до сих пор в списке 100 лучших фильмов всех времён и народов. Там такой злобно-общественно-политический сюжет про нехорошего владельца газет, магната, который был отрицательным персонажем. Так вот, у него был большой дом, можно сказать, замок во Флориде, который назывался «Xanadu». Но и это на самом деле искаженное китайское «Шаньду». Так назывался летний дворец китайского императора эпохи Минь, в который он уезжал вместе со своим двором и огромным количеством наложниц. И с древнекитайского смысл этого названия — «райское место на земле». «Шаньду» превратилось в «Занаду» в Америке. Американцы знают этот фильм и это название, поэтому они его воспринимают как «райское место на земле», к тому же ещё из знаменитого фильма. Я встречал несколько яхт и кораблей в интернете с названием «XANADU». Оно у меня не единственное. Поэтому отказываться от названия «райское место на земле» большого смысла нет.
Но это первая часть марлезонского балета, а вторая часть следующая: есть один дядечка, который живет в Сиэтле, штат Вашингтон, на озере Вашингтон. У него есть очень известный большой дом, весь компьютеризированный, умный дом. У этого дома есть официальное название. Он называется «Xanadu II», а дядечку зовут Билл Гейтс.
Понятно, что «Xanadu II», потому что «Xanadu I» это моя яхта, а «Xanadu II» — это всего лишь дом Билла Гейтса.
О планах «Ксанаду» и Максима Озерного вы можете услышать в шестом выпуске нашего подкаста «Гори оно всё!».
Другие статьи журнала «— ИМЕННО.» вы можете найти здесь.