Посиделки, они же генеральная репетиция, или просто репа, они же ремонт старичка Вени удались на славу. Мы с Руди в четыре руки сготовили на всю компанию плов, не забыв про салат ему в пару с труднопроизносимым названием. Короче, хорошие томаты, красный лук и заправка. И то, и другое улетело в момент. Дэна, как он сам себя называл, добровольного дегустатора, так вообще от плиты гонять пришлось тряпками, чтоб не сожрал всё ещё в процессе готовки. С Веней тоже быстро вышло: заменили датчик положения коленвала, и товарищ бодро завелся, демонстрируя, что он ещё ого-го, готов к боевой и тактической. Уф, гора с плеч! А то как бы мы довезли до клуба столько аппаратуры и инструментов?
Ну а что до репетиции… Ох. Я то и дело ловила себя, что песня начинается, а у меня в голове белый шум. Совершенно не помню, чего я тут пою и как именно. Одна радость: обычно первой всегда вступала Долли, и тогда с первой же её музыкальной фразой у меня в голове словно что-то щелкало, и я уже совершенно спокойно вела свою партию. Я уже и шпаргалки себе писала и на пюпитр ставила, и чего только не делала – бесполезно. Хоть бы на концерте не опозориться и ребят не подвести!
На этот раз заведовать мерчем вызвался лично Сан Саныч. А ещё он заранее сбросил в клуб, где мы должны были выступать, макет афиши, к которому я приложила руку, он сам мониторил наши соцсети и терпеливо отвечал всем желающим, где они могут нас услышать в самое ближайшее время. Тот же рисунок, что на афише, Саныч распечатал на полсотне кружек и примерно таком же количестве футболок. Плюс значки и блокноты. На недовольное замечание Долли: мол, а не торопится ли он? А если мерч останется не востребованным? – Саныч отвечал, что все остатки легко разойдутся внутри коллектива. Тем более что фирменных маек они давно уже не делали, с посудой в клабхаусе тоже беда. Так что не пропадет.
- Красиво жить не запретишь! – фыркала на это Долли, но больше ничего не добавляла.
- А почему мы назначили генеральную репетицию за два дня до выступления, а не за один? – спросила я Джун в перерыве между сетами.
- Чтоб был день отдыха. Чтобы не перенапрячь руки и связки. Ну а если вдруг вскроется какой-то большой косяк, чтобы было время его ликвидировать, - ответила подруга.
После репетиции по настоянию Долли мы потратили еще почти полчаса, чтобы загрузить в Веню наше оборудование. Она распоряжалась, что куда поставить, парни под её руководством таскали тяжести, крепили их внутри резиновыми стяжками, а мы с Джун подписывали и подклеивали скотчем записки, что это такое, и в каком порядке это выносить. После чего дожрали остатки плова, наша микро-алкашка здоровья ради выпила свой наперсток джина, и компания стала потихоньку разбредаться кто куда. Первыми, как обычно, убежали Домино, вслед за ними Дроссель. Потом предсказуемо отчалили Саныч с Долли. Ну а нашей четверке, как обычно, выпало закрывать клабхаус.
Я бы с огромным удовольствием осталась бы здесь с Руди, хотя бы просто ради того, чтобы спокойно с глазу на глаз обо всем с ним поговорить, не на бегу и в дикой спешке, но черт подери, как мы объясним это остальным? Тем более что Долли отдельно меня предупреждала не устраивать разборок накануне концерта. А ослушаться её лично для меня было смерти подобно. Поэтому мы ещё с полчаса посидели, болтая о всякой ерунде, после чего закрыли помещение и отправились к Джун. Там мы попили чаю, после чего Света красноречиво постучала по циферблату, и парни растворились в ночи.
- Не дрейфь! – по-своему расценила моё состояние Джун. – Поначалу всегда так. Когда я на первой своей площадке отыгрывала сет, короткий, всего на четыре песни, вышла оттуда на подгибающихся ногах в полном шоке. Думала, что налажала везде, где могла. Но Дроссель сказал: мол, классно зажгли, молодчина! И у тебя так будет, не переживай!
- Лучше скажи, что мне завтра делать? Я ж с ума сойду, пока дождусь дня выступления, - я не покривила душой, хотя и не сказала всю правду.
- Бонни, рисуй давай! Когда у тебя на курсах следующий, не знаю как там это называется, зачет? Через четыре дня? Вот и действуй! У тебя всего лишь сутки остались на это. Послезавтра концерт, после него день отходняка. Короче, не теряй времени даром. Плюс работай над своим резюме.
- Издеваешься? И что я в портфолио положу, кроме нашей афиши?
- Вот вечно ты себе проблему на ровном месте находишь, - фыркнула Света. – Афиша это всего лишь подтверждаемый кусок твоего портфолио. И поверь мне, никто из условных работодателей не будет лазить по нему с лупой и проверять, что куда пошло. Просто сделай набор: вот вам афиша, вот визитки, вот дизайн кружек, вот рассылка, вот лендинг пейдж, или чего там ещё модного маркетологи придумали. Выложи все на тот же гугл диск. Подпиши всё интуитивно понятно: твое имя и что они увидят в файле. Типа Иванова_хэллоуин_открытка. Иванова_трафарет обои. Сделай отдельную папку. А расшаренную ссылку на нее прикрепи к резюме.
- Я не Иванова, я Соловьева!
- Да я ж тебе про сам принцип толкую! Уж поверь мне, человеку, который не первый год пасется на сайтах поиска работы. Ай, я все поняла! Сама этим займусь! А то будешь тут смущаться, соглашаться на копеечку малую, в то время как надо правильную цену просить. О, придумала! Я буду твоим менеджером! А что? Мне по приколу, тебе денежка, всем счастье. Что скажешь?
- Скажу, что мне безумно повезло с подругой! – я подошла, крепко обняла Свету и дождалась ответных обнимашек.
В эту ночь мне долго не получалось уснуть. Всё возвращалась к нашему разговору с Руди.
- Ты только не злись, но… ты мне не сразу понравилась.
- Ты мне тоже. Прикинь?
- Но теперь я не представляю, как жил раньше без тебя.
- Как же нам быть дальше?
- Просто знать, что мы есть друг у друга. И… пиши мне!
Вот я и писала в мессенджер. Все, что пришло в голову. Свои страхи, надежды, мечты. А Руди, мой славный рыжий малый, отвечал, хотя на часах давно было за полночь. Легли мы только в начале третьего, когда нам обоим невыносимо захотелось спать. И пообещали друг другу, что завтра, когда проснемся, снова продолжим переписку.
Больше никаких слез. Часть 66