ЭТЮД В ПЕЧАЛЬНЫХ ТОНАХ
Тот вечер обещал много победных залпов для великой Этери Тутберидзе. Даже зимний холод и снег не пугали ее своей непредсказуемостью. "Все схвачено, все идет по плану,"- думала она, предвкушая очередной триумф себя, любимой, на очередных стартах учеников Хрустального. Достав из любимой сумочки Louis Buitton пудреницу, она взглянула на свое мастерски проботоксованное лицо, привычно сделала бровки домиком и вышла на улицу.
Здание ледового катка Хрустальный обдувалось со всех сторон снегом, словно в этот вечер сама зимняя природа салютовала в честь великого тренера всея России. Но что-то непонятное и интригующее проскальзывало в пейзаже. Этери вдохнула поглубже воздух и остановилась, чтоб полюбоваться снежной бесконечностью.
Вокруг здания ледового катка Хрустальный по периметру с отступом в 5 метров были натянуты громадные плакаты и искрились от танцующего снега. Они создавали видимость второго забора и ограждали Хрустальный.
Этери горделиво пошла вперед , обреченно вздыхая от бремени культа самой себя: "Ну плакаты можно было б попридержать до Чемпионата мира". Плакаты переливались всеми красками зимы и космоса. От неожиданности она громко охнула и чуть не поскользнулась: на плакатах гигантскими буквами по всему периметру красовался многократно повторяющийся хештег:
"РУКИ ПРОЧЬ ОТ РУССКОЙ РАКЕТЫ!"
И тут все завертелось.
Картина, представшая перед взором случайного прохожего, изумляла его своей сюрреалистичностью и колоритом происходящего. "Неужели это сама великая Этери? Похоже, именно она",- прохожий вынул телефон, навел камеру и начал снимать. Телефон запечатлевал исторические кадры для потомков.
Внутри по периметру "забора" из плакатов с хештегом #рукипрочьотрусскойракеты в истерике носилась Этери Тутберидзе, по лицу которой текли слезы бессилия и досады, она в сердцах сорвала с лица черную маску с меткой Газпрома. Вышедшие из здания катка красавицы Камила Валиева , Аня Щербакова и Майя Хромых в порыве жалости и сострадания молниеносно кинулись к Этери в объятья. И тут вселенское ШОУ СЛЕЗ, начатое еще на Чемпионате России, находит свое продолжение в окружении забором из хештегов о русской ракете, но, к сожалению, без зрителей, которые, конечно же, всегда кричат: "Камила, падай".
К плачущим взахлеб девам и их тренеру прямо в объятия упал вышедший из здания следом за ними Даниил Глейхенгауз с нежными криками: "Подождите меня, я тоже еще не доплакал на Чемпионате России". И они вместе плачут и плачут, но ни для кого, а просто так, хоть нет зрителей, а вокруг только лишь буквы, напоминающие им о русской ракете, которую они так хотели забыть.
Когда от слез и мороза все вместе они превращаются в застывшую прекрасную скульптурную группу, из двери здания ледового катка Хрустальный высовывается голова Дудакова. Он сначала изумленно оглядывается , потом появляется целиком, подходит к самопроизвольно созданной скульптурной группе, вдруг спотыкается со словами : "Черт побери!" Удерживает равновесие. И из его доброго сердца вырывается тирада затаенных смыслов:
"Да! НАША РУССКАЯ РАКЕТА - ПОИСТИНЕ ОРУЖИЕ МАССОВОГО ПОРАЖЕНИЯ! Я ж им всем еще тогда говорил, когда начиналась эпоха квадов. Она еще взлетит в свой космос! Она сама космос! Не прислушались". Дудаков снимает перед скульптурной группой шляпу и грустно уходит в никуда.
...а из глаз скульптурного ряда, объединившего великие тела всех фигурантов события, впавших в панику от одной мысли о русской ракете и застывших от восторга ли, а может, и от неожиданности, долго и красиво струятся хрустальные слезы.
И так тихо и красиво вокруг, особенно при взгляде на фактически неразличимые бровки домиком на всех лицах единой скульптурной группы.
Прохожий выключает телефон, понимая, что эти кадры войдут в историю. И тоже уходит, оставляя следы на белоснежной дорожке.
А плакаты с гигантскими хештегами, словно грозное предупреждение, продолжают переливаться зимними красками в чистом воздухе , и красивые , с любовью болельщиков написанные буквы тихо и мирно гласят для всех, кто еще не понял прописной истины наших дней:
РУКИ ПРОЧЬ ОТ РУССКОЙ РАКЕТЫ!