Всем, кто начинает изучать лингвистику, перво-наперво доносят две истины:
1) главная функция языка в передаче информации (т.наз. коммуникативная функция);
2) каждый язык подобен очкам с цветными линзами, позволяющими увидеть мир в новом свете (теория лингвистической относительности Сепира-Уорфа).
И хоть полезного в университетской программе много, эти два постулата не раз мысленно возвращали меня к своей глубине.
Благодаря первому пункту, мне удалось отбросить все сомнения, страхи ошибок и неловкость за неидеальное произношение. Если меня понимают, если делают то, к чему я призываю, значит коммуникацию можно признать успешной. А дальше дело техники и совершенства без предела. Удалось не только сломать собственные «барьеры», но еще и стать терпимее к другим. Честное слово, «хорошее кофе» в чужих фразах меня давно не смущает. Я ведь понимаю, что хотят мне донести, а высокомерного кривляния и так кругом достаточно.
Пункт второй (уникальность картины мира) продолжает удивлять тем сильнее, чем больше языков изучаю. У эскимосских народов, как любят отмечать лингвисты, в зависимости от диалекта, есть от 50 до 100 слов для названий снег. В индейском языке пираха нет числительных, лишь слова «много»/«несколько», что не мешает говорящим на нем людям успешно торговать с другими племенами. В китайском и аймара примечательно-извращенная концепция времени. Например, в китайском «прошлая неделя» переводится буквально как «неделя вверху», а не «позади». Каждый язык уникален, и уникальны люди, говорящие на нем.
А еще есть одно правильное, на мой взгляд, утверждение, что, только изучая чужой язык, начинаешь узнавать родной. Поэтому пришла идея набросать варианты того, что уникально-противоречиво в русском языке, а следовательно, и в мышлении говорящих на нем людей. Попробуем составить список без претензий на полноту, но с посылом для размышлений?
- Одушевленность и неодушевленность. Для изучающих русский язык эта категория важна, поскольку помогает выбрать правильное окончание в винительном падеже. Но сложность в том, что в русском языке, чтобы понять, «одушевлен» ли объект, недостаточно знать, живой он или неживой. К примеру, согласно русской грамматике, покойник и мертвец одушевленные, а вот народ и коллектив нет.
- Ударение в словах. Оно одинаково сложно дается и русским, и иностранцам. Системы нет. Чаще всего мы говорим так, как привыкли (слышать) или считаем благозвучным. А еще для ударения в русском языке характерны разноместность (может падать на любой слог от конца), подвижность (он нАчал, она началА) и историческая изменяемость. Существуют слова с несколькими вариантами произношения (твОрог и творОг). И, конечно, никто не отменял профессионализмы (флюрографИя у медиков) и стилистические приемы (он поднялсЯ с колен).
- Параллельные формы слов. У многих из них есть стилистические оттенки или фразеологическая обусловленность (например, слова ноль и нуль: ноль эмоций и быть на нуле). Но есть случаи, когда два слова продолжают на равных существовать в категории «нейтральных», не выживая друг друга из языка по непонятным нам причинам. Достигнуть и достичь, наверное и наверно, стынуть и стыть, матрас и матрац – сложно понять и объяснить, зачем нам столько слов с одинаковым значением.
- Еще одним примером «лишних» слов в русском языке можно считать местоимения в роли подлежащих. Если помнить, что цель говорящего – передать информацию, становится понятным и логичным, что любой язык в своем развитии стремится к упрощению и недвусмысленности (чтобы нас поняли быстрее и точнее). Дублирование информации в коммуникативном смысле излишне, если речь не идет, к примеру, о китайском языке, где избыточность и уточнения необходимы из-за фонетической омонимии (слишком много слов звучат похоже). Но в русском языке нет сложностей с созвучностью, нет строгого порядка слов, возможны опущения (как с глаголом быть). И все же в предложениях с прямым порядком слов мы продолжаем говорить, кто именно выполняет действие, даже если это понятно из глагольной формы и местоимение не несет никакой новой информации. Для сравнения, испанец предложение «Я иду домой» заменит на семантически равноценное «Иду домой», потому что по глаголу и так понятно, кто идет.
Однако при необходимости передать целую историю при помощи одних глаголов нам равных нет. Достаточно вспомнить избитое предложение «Решили послать сбегать принести выпить» (прошу прощения за баян, дань памяти учителю латыни).
И напоследок поделюсь собственным отношением к ошибкам: если люди их совершают, значит, что-то в интуитивном использовании языка их к этому подталкивает. Естественный язык несовершенен, он меняется и учится сам у себя. Можно порассуждать тему, можно написать статью, а можно, как моя подруга, будучи женой иностранца, находить каждый день повод для смеха, когда гордый познаниями муж сообщает, что продукты он оставил «за вратами» их однушки.
------------------------------------------------------------------------------------------
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые заметки. Делитесь комментариями и пожеланиями.
Давайте вместе видеть больше ;)