От автора: Этот рассказ написан мной в 2017 году. Возможно, для того, чтобы попробовать сделать то, что я никогда не делал, а, возможно, чтобы оглянуться на недолгие 16 лет, которые я провел на Афоне, оглянуться творчески, как это делает художник, приступая к написанию этюда или красочной зарисовки. Конечно, я не претендую на звание писателя, скорее мой рассказ является скромным приношением современному святогорскому монашеству и пожеланием всем, кто ищет Христа, преуспеть в своем богоугодном поиске.
Евфимий иеромонах, Святая Гора Афон, 14 (27) января 2021
Незаконченный рассказ
Старый монах, согбенный и седой, в ветхом и уже давно выцветшем подряснике, сидел на скамейке на уютном балкончике чисто выбеленной и ухоженной кельи, каких так много на диком юге Афона, где небо бездонно-синее, а море кристально-голубое, сверкающее бирюзовыми заводями и манящее своей глубиной; где свежий ветер шелестит листвой вечно-зеленых лесов и приносит пряные ароматы душистых трав, растущих на диких скалах над крутыми обрывами; где каменистые тропы, вот уже тысячу лет, влекут к себе жаждущих уединения монахов и духовного наставления паломников; где дышится так легко и величественный пик беломраморной горы возвышается над всем видимым миром, паря словно таинственный остров в белоснежном облаке и поражая взгляд неискушенного путника своей первозданной метафизической красотой...
Монах смотрел белесыми глазами, на алый диск заходящего солнца, который опускался за полуостров Ситонью, носивший в древности гордое имя Лонгос и бывший таким же диким, пустынным, поросшим косматым лесом как и его сосед Афон; смотрел будто пытаясь разглядеть в царственном великолепии угасающего дня что-то очень-очень знакомое и близкое, но давным давно ушедшее и забытое, забытое настолько, что может понадобится вся оставшаяся жизнь, чтобы это вспомнить.
Небо на горизонте стало нежно-оранжевым, затем сиреневым, пока последний отблеск заката не погас над лиловым силуэтом Ситонии...
— Геронда, эвлогисон! Мипос фэлис типота?[1]- высокий, широкоплечий отец Арсений склонившись бережно поцеловал дряблую, покрытую пигментными пятнами, руку старца.
— Охи, пэди му! Пигэнэ на исихасис — аврио фа сикофумэ норис[2]. - промолвил монах и снова обратил свой взгляд на уже серебристо-синий горизонт и чернильное с лунными блестками море. Небо простиралось над засыпающим миром огромным темно-синим шатром, прозрачным, чистым и по-южному высоким! Алмазный бисер крупных звезд мерцал, переливаясь радужным сиянием. На ум пришли слова одного святого отца: "Иная слава солнцу, иная — луне и иная — звездам: звезда от звезды различается в славе".
Звезды это святые и чистые души, которые мы встречаем в своей жизни, и которые освящают нам путь сквозь мрак и кромешную тьму этого враждебного мира, пока мы — странники и пришельцы путешествуем по его необъятным просторам. Луна — Пречистая Дева Мария, способная осветить нашу жизнь также, как и луна освещает ночь и уберечь нас от ее страхов и опасностей. Когда же в душу приходит Христос, она вся освещается ярким солнечным светом Его преблагословенной благодати и видит все ясно, уже не нуждаясь в осязании, необходимом лишь идущим во тьме на ощупь.
Старческие руки медленно перебирали толстые шерстяные четки. "Кириэ, Иису Христэ, Ийэ ту Фэу, элейсон мэ!"[3]()- звучало в уме, лес оглашался криками ночных птиц и воем шакалов, все вокруг было наполнено шорохами и звуками — афонская ночь жила своей жизнью, жизнью дикой, нетронутой природы, где люди и звери сосуществовали уже более десятка веков, живя мирно и каждый занимался своим, Богом определенным ему, делом.
Шестьдесят лет минули как один день. Порой монах очень недоумевал и изумлялся как он оказался здесь, в этом первобытном и удивительном месте, каким образом он, молодой и красивый парень с кудрявой копной смоляных волос, «оставил мир и все, что в мире» и на протяжении долгих двадцати пяти лет подчинялся полуграмотному старику, который стал его старцем, суровому и строгому аскету из уже давно ушедшего поколения старых афонских монахов.
Наверно, все началось тогда, когда он обнаружил на дне старого бабушкиного сундука сверток — книгу, завернутую в чистую льняную ткань…
[1] Старче, прости! Может ты чего-нибудь хочешь? (греч)
[2] -Нет, дитя моё! Иди отдохни — завтра нам рано вставать (греч)
[3] Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! (греч)
Продолжение следует. ©иеромонах Евфимий Агиопавлит, Святая Гора Афон и Издательство «Орфограф», 2021