Первые полёты летательных аппаратов тяжелее воздуха взволновали не только общественность, но и военные ведомства. Явное преимущество самолётов перед сухопутной и морской техникой в скорости, маневренности, всенаправленности вынуждало правительство вкладывать значительные средства в развитие авиации, что в свою очередь требовало развития других отраслей промышленности. И одна из главных - радиопромышленность. Не секрет, что все разработки, в первую очередь, осуществлялись по заказам оборонных ведомств, а по мере снятия секретности или по другим причинам использовались и для нужд народного хозяйства, т.е. в гражданской авиации. Элементы секретности присутствовали в разработке абсолютно всех изделий радиопромышленности, предназначенных для ведения радиосвязи и контроля за полётами воздушных судов: от радиостанций до сложнейших радиолокационных комплексов. На языке специалистов, это Ландыши, Васильки, Орехи, Жёлуди, Бакланы, Чинары, Клёны, Михаилы, Дороги, Лиры, Фазаны, Щеглы, Ясени, Утёсы, Мечи, Ромашки, Граниты и многое другое. Возможно и существовало разделение наименований по видам представителей флоры и фауны, геологическим и географическим названиям, но рядовому авиационному специалисту это было невдомёк. Чаще всего диспетчерский состав в диалогах со специалистами ЭРТОС использовал обычное название того или иного средства: радиостанция УКВ, КВ, радиолокатор аэродромный, трассовый, РСБН, а уже радиотехники и инженеры между собой использовали другие, более конкретные наименования. На ряде объектов ЭРТОС технический персонал круглосуточно не находился, а обслуживание оборудования осуществлялось в рабочие дни в сроки, установленными регламентами. К таким объектам в Хабаровске относились дальние и ближние приводы, курсовые и глиссадные маяки, РСБН и др. … Очередное дежурство «в день» выпало на субботу. Я любил работать в смену в выходные дни недели - меньше бестолковой суеты, начальство отдыхает, руководитель полётов с меньшим пристрастием контролирует работу, больше занят своими «бумажными» делами: заполняет различные журналы, составляет планы и графики. К вечеру полётов было не много, но отсутствие отметок от воздушных судов на экране РСБН стало раздражать и я сообщил по «Жёлудю» (громко - гово-рящая связь) в линейно-аппаратный зал (ЛАЗ) старшему сменному инженеру Новиковой Н.Л., что нет меток на «Михаиле» (кодовое название части оборудования РСБН). Наталья Львовна на стойке дистанционного управления и контроля за работой РСБН чуть раньше обнаружила срабатывание сигнализации «Пожар» и дала команду дежурному технику на объекте «Нарва» (аэродромный радиолокатор) пойти и проверить работу оборудования. Перед этим она с диспетчерской вышки в бинокль убедилась, что на объекте РСБН пожара нет и сработка сигнализации, по всей видимости, ложная. Но команда, которую Наталья Львовна дала технику, звучала так: «Пойди быстро на «Дорогу», посмотри, там «Пожар». Для дежурного радиотехника, отработавшего около года на объекте после окончания Рыльского авиационного училища, как и любому обывателю, ситуация вполне понятна. Он добросовестно вышел на дорогу, идущую вдоль объекта, внимательно посмотрел в ту и другую сторону, ничего примечательного не обнаружил и вернулся на объект. Сообщил сменному инженеру, что ничего нет. Она его вторично отправляет на «Дорогу», так как сигнализация продолжает гореть. Радиотехник снова выходит на дорогу, более внимательно смотрит в обе стороны, возвращается на объект и опять докладывает, что на дороге ничего нет, что там всё в порядке, пусть не волнуются. Тут Наталья Львовна не выдержала и со свойственной ей прямотой и колоритом выражений вкратце сообщила, что она в бинокль видела, что он на РСБН не ходил, что он лодырь, и что она будет принимать меры, и что она сейчас сама туда приедет и покажет технику дорогу на «Дорогу». Общими усилиями выяснили место «Пожара», проверили объект, устранили неисправность (сгорел предохранитель) и на «Михаиле» вновь появились отметки от воздушных судов. Инцидент был исчерпан, но с большим энтузиазмом и выдумкой!