Случилось это очень давно, в годы пред СССР…
Работал я тогда старым путевым обходчиком. Работа была сложная, тяжелая, но я был еще молод и совсем полон сил, да и платили там не плохо. Работать мне приходилось на громадной территории, она включала в себя километры пути и несколько старых, полузаброшенных станций, на всем моем пути встречались ржавые грязные вагоны, а угрюмые скрюченные деревья казалось самой бесконечностью сопровождали мой каждодневный путь…
Это был грязный и обветренный октябрь, казалось что ветры дуют спиралями завывая и выглядывая отовсюду, из под старых вагонов, из под трухлявых пней, из под лежачих веток упавших на пути. Я меланхолично брел по путям сиротливо пряча голову под воротник от пронизывающего ветра, тишина осеннего вечера уже распустилась своей безнадежностью на весь окружающий мир и мне казалось, что тьма сейчас придет и ровно ляжет на мои плечи, застелив своим черным покрывалом все вокруг.
Нет, не боялся темноты, не боялся зверей, маргинально настроенных прохожих и жителей близлежащих деревень. Мне было просто немного одиноко, бывало страсть как хотелось запеть, запеть во весь голос, запеть так дико, как никто никогда не пел, но я осознавал, осознавал всей своей душою, что никто скорее всего не услышит моих песен, а что самое странное – не сможет оценить их.
Примерно так обычно тянулся мой рабочий день, примерно такие размышления рождал мой закипающий от безысходности разум, примерно так я смотрел в зияющую темноту заброшенных вагонов…
И вот так однажды я и увидел в одном из таких окон тихий, тусклый, но такой манящий свет, я медленно приблизился к вагону и прислонился к нему, вначале была разящая тишина, будто воздух вокруг вмиг повис и зазвенел, но чуть позже я услышал еле различимые голоса, где-то там внутри шел спор, люди живо обсуждали что-то, я прислушался еще сильнее и тут мне все стало ясно.
Там в тишине заброшенного вагона притаились самые страшные элементы сегодняшней жизни, это были заговорщики, я четко услышал как они критикуют нынешнюю власть, что они собираются идти и свергнуть сегодняшний режим, свергнуть с оружием в руках, я слышал их решительные голоса, я знал, что без моих таких же решительных действий Родина может перестать быть прежней и тут я понял, что кроме меня никто не сможет остановить их, схватив огромный чугунный дрын, валявшийся у вагона я с криком:
- Ах Вы проклятые либерасты!
Рванул во тьму, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу. И вдруг враги резко забились под истлевшие койки и один из них нервным голосом молвил:
- Мы не либерасты, мы ячейка новой коммунистической партии, мы за свободу, равенство и братство, против проклятущих буржуев и пьющей интеллигенции!
Я всмотрелся их добрые и рабочие лица, я осмотрел их простую, но со вкусом подобранную одежду и тут же сказал:
- Простите меня товарищи! Сразу бы так и сказали, я ведь и сам коммунист!
С тех самых пор в мою беспросветную жизнь вернулся смысл и кураж, я стал ежедневно появляться на собраниях в том самом заброшенном вагоне и вскоре стал одним из самых влиятельных коммунистов среди заговорщиков.
А то что случилось дальше, вы и сами знаете…
