Жизнь с нуля в альтернативном мире. Главы 124Б-127Б

Перевод с английского и редактура: я. Всё остальное - тоже я. Так вот лаконично и просто, ага)

Ориджинальный сайт, с которого взят перевод: Witch Cult Translations - Re:Zero Web Novel Translations!

Глава 124Б: Твоё отражение в зеркале

Стоя лицом к ведьме, которая смотрит на нее из зеркала, Эмилия вздыхает.

Увидев одетую исключительно в монохромные черно-белые тона ведьму Жадности Ехидну в этом сказочном мире, создавшем ее комнату, Эмилия остро чувствует, что это место на самом деле построено из ее собственной головы.

Мирный, спокойный, добрый мир, где ее жизнь в лесу продолжалась вечно, мир, где она могла проводить свои дни рядом с улыбками Фортуны, Джуса, Арка и всех остальных.

Эмилия: “Но ведь этого мира не существует, не так ли?..

Ехидна: “Совершенно нет. Это ложный мир, построенный на основе ваших воспоминаний и желаний. Однако алгоритмы организации мира, которые управляют Испытанием, выходят за пределы человеческого понимания. Люди, которых ты видишь в этом мире, в точности такие же, как и были тогда, словно ты просто надолго моргнула.”

Эмилия только что вспомнила правду того дня, когда замерз Элиорский лес. Если бы тогда не было жертв, и спокойствие леса было сохранено, их жизни были бы такими, где все улыбались. Вид Фортуны и Джуса, весело сидящих за обеденным столом, запечатлелся в памяти Эмилии.

Это именно та сцена, которую юная Эмилия желала видеть от всего сердца, и так же было и с нынешней Эмилией, когда к ней вернулась память.

Ехидна: “Неужели, наблюдая за неприятным настоящим, ты не хочешь погрузиться в этот мир?”

Как будто заглядывая в сердце Эмилии, Ехидна атакует ее сладким искушением. Эмилия поднимает голову. Ехидна смотрит в ответ, ее глаза так же холодны, как и ее голос. Она гладит свои белоснежные волосы, позволяя им струиться по плечам и спине.

Ехидна: “Твоя мать и этот добрый человек. Разве наблюдая за их счастьем, в тебе не зарождается желание чтобы это продолжалось вечно? Я уверена, что ты находишь это приятным и мечтала о том, чтобы проводить свои дни в лесу вместе со всеми так хорошо знакомыми тебе друзьями.”

Эмилия: "Зачем ты это говоришь?..”

Ехидна: “Просто обидно, или что-то в этом роде. То, что ты нашла меня, уже означает, что ты так же нашла и свой ответ относительно этого мира. И я знаю, что этот твой ответ состоит в том, чтобы выбрать реальность, а не сон, и это чрезвычайно скучно. Но раз мы все равно увидим результат, я хочу оставить за этим небольшой отпечаток.

Эмилия: “Кх-х!..”

Ехидна: “Вместо счастья твоей матери и твоих друзей, и знакомых, ты выбираешь реальность, в которой они встретили несчастную гибель. Результат твоего Испытания: ты, в конечном счете, просто несчастная женщина, которая ставит себя выше других.”

Гневная критика Ехидны пронзает грудь Эмилии как копьем. Ее слова настолько резки, что Эмилия чувствует боль, и хотя на самом деле ее не били ножом, она прижимает руку к груди и резко отступает на шаг. Реакция Эмилии заставляет Ехидну фыркнуть.

Ехидна: Словно расстояние позволит тебе лучше понять. В любом случае, Испытание принимает во внимание личность всех своих оппонентов. До тех пор, пока они квалифицированы, будь то безнадежный моральный банкрот или конгломерат эгоистического нарциссизма, Испытание будет принимать их одинаково. Будь уверена. Ты достигнешь своих целей в короткие сроки.

Эмилия: “Это ооочень... больное место, куда ты клонишь. Ты что, со всеми такая?

Ехидна: “Вовсе нет.”

Ехидна пожимает плечами в ответ на напряженное заявление Эмилии.

Ехидна: "Кроме тебя, на свете есть только два человека, с которыми я зловеще общаюсь.

Эмилия: "Я совсем не счастлива, что меня выбрали этим третьим... Я не помню, чтобы когда-нибудь делала что-то, что заставило бы тебя ненавидеть меня так сильно.

Ехидна: “Не надо так волноваться. Моя ненависть к тебе не имеет ничего общего с тем, что ты полуэльф. Дело не в твоей родословной. Не имея никакой связи с кровью или природой, я просто ненавижу тебя. Или нет, это может быть не совсем правильно.

Эмилия: “Ммм?”

Ехидна опускает взгляд, чувствуя что-то неладное во второй половине своего заявления. Эмилия хмурит брови, глядя на задумчивую ведьму, прежде чем слегка покачать головой. О том, чтобы поджать хвост и просто оставить эти заявления позади, не может быть и речи. Ехидна сказала так много вещей, которые нужно опровергнуть. Не только ради Эмилии, но и ради чести всех обитателей леса.

Эмилия: “Я не думаю, что есть что-то особенное в твоей ненависти ко мне. Я знаю, как трудно сделать так, чтобы все тебя любили. Ведь так много людей говорили, что ненавидят меня.»

Ехидна: "Если это так, то было бы очень мило с твоей стороны проявить немного благоразумия и остаться в лесу.

Эмилия: "Ну, я не собираюсь этого делать. Я уверена, что сказал это в последнем Испытании - я собираюсь растопить лед и спасти всех. Тогда я буду держать свою грудь высоко и учить их, что теперь в мире бродить.

Ехидна: "Легче бродить... Какая наглая ложь! Дискриминация между расами остаётся серьезной, и люди не могут легко принять тех, кто отличается от них самих. Вот почему такие места, как Храм, сохраняют свою функцию и сегодня. Разногласия, о которых ты говоришь, всегда будут приводить к увеличению человеческих жертв во всем мире. Или я ошибаюсь?

Эмилия: “Ты не ошибаешься…”

Суровые замечания ехидны поставили Эмилию на грань пессимизма: эмилия до сих пор помнит дни, проведенные с Паком в лесу. Как соседние деревни боялись ее и осыпали не только злобой, но и проклятиями. Безжалостное отношение Ехидны заставляет Эмилию задуматься о тех днях. Она может попытаться не вспоминать о них, но раны и их незаживающие шрамы продолжают заявлять о своей боли.

Эмилия: “Но я собираюсь вести себя словно так оно и есть!»

Все еще сосредоточенная на этом болезненном моменте, Эмилия решительно отвергает Ехидну, наблюдая, как Ехидна прищуривается и закусывает губу, чувствуя, как в ее глазах появляется сила.

Эмилия: “Непохожесть на других иногда приводит к болезненным разногласиям. Много вас или мало тоже может быть весомым фактором, определяющим пострадавших и нападающих.

Ехидна: “И это повторялось на протяжении всей истории. Люди не могут принять тех, кто не похож на них. Неравенство в численности представляет собой именно неравенство в силе. Теперь, когда ты поняла эту истину и стала немного мудрее, что собираешься делать? Собрать немногих и создать утопию для слабаков? Но разве это место, которое мы называем Храмом, не было создано именно с такой сутью?

Эмилия: "Это так... один из вариантов, который вы могли бы выбрать, я думаю. Но я хочу выбрать другой путь. Даже если я не могу изменить того, чтобы были пострадавшие или нападавшие, моё будущее - это совсем другая история.”

В ту же секунду, как Эмилия произносит слово "будущее", выражение лица Ехидны застывает в оцепенении. Эмилии кажется, что Ехидна сердится, как будто это то, что она абсолютно не хочет слышать от Эмилии и всех людей. Но Эмилия продолжает:

Эмилия: “Я уверена, что буду делать много вещей на протяжении всего королевского отбора. Я могу столкнуться с еще большим количеством оскорблений и злобы, чем раньше. Но я хочу всегда говорить, что никогда не остановлюсь. Хочу спросить, что плохого в том, чтобы быть непохожим на других? Спросить, что такого страшного в непохожести на ваших соседей?

Ехидна: "Я бы предпочла, чтобы ты перестали заставлять меня говорить это. Повторяю, это - фундаментальная истина. Люди не могут принять несоответствия между собой и другими. Это в самой сути: все существа желают, чтобы другие были такими же, как они сами. Чтобы им нравилось то же самое, чтобы они любили то же самое, ненавидели то же самое, презирали то же самое — они чувствуют себя в безопасности, когда дела обстоят именно так, и любят свою способность сочувствовать. Твою кампанию отбросят. Как бред слабаков.

Эмилия: “Но это же просто пренебрежительно, думать так! Это неубедительно!

Ехидна: “Неубедительно?..”

Глаза ехидны расширяются, она выглядит так, словно нисколько не ожидала этого слова. Эмилия выпячивает грудь.

Эмилия: “Это так! Это так неубедительно. Ты не такой, как твои соседи, поэтому ты их ненавидишь... ты что, ребенок? Просто смешно, что кто-то может заткнуть уши по такой причине. Я повторю это бесчисленное количество раз любому из таких простофиль. Вместо того чтобы бездумно кричать, что вам это не нравится, если вы хотите прекратить мои бесконечные тирады, вам проще немного изменить свое мышление.

Ехидна: "Абсолютно эгоистична. Невероятный самообман. Ты отбросишь чужое мнение, чтобы навязать свое?

Эмилия: “Я ничего не исключаю. Именно от них зависит, откроют ли они свои уши. Просто я уверена, что более упрямая.”

Прижав руку к бедру, Эмилия демонстрирует Ехидне, что ее воля не поддается. Ехидна делает кислую мину, и отводит взгляд от Эмилии.

Ехидна: "Что бы ты ни утверждала, мир еще не изменился. Лесные обитатели, вмерзшие в лед… предположим, что они живы, и ты действительно приводишь их, размороженных, в мир, общество в котором не готово принять их. Все, что ты делаешь - это бросаешь тех, кто был добр к вам, в проблемы. И все из-за твоих лицемерных убеждений.”

Эмилия молчит.

Ехидна: “Ты хочешь освободить своих друзей как можно скорее. Но если ты освободишь их, ваши друзья будут страдать, поскольку мир отвергнет их. Жизнь - это страдание, и смерть тоже страдание. В таком мире, как этот, что может сделать твоя собственная готовность? Что это может изменить? Что же это меняет?

Ехидна искренне вопрошает об этом Эмилию. Она уже испытала решимость Эмилии двумя Испытаниями – реальным прошлом и невозможном настоящем. Теперь Ехидна спрашивает Эмилию о ее решении на будущее.

О перспективах Эмилии, если она доведет свои намерения до конца. О том, какой путь она выберет, чтобы достичь своего воображаемого будущего, о том, что Эмилия будет использовать в качестве своего краеугольного камня и на какой конкретной основе она создаст этот путь.

Эмилия кивает в ответ и говорит:

Эмилия: “Я подумаю об этом после того, как закончу Испытание!»

Ехидна: "- А?”

Эмилия: “Если я настолько сосредоточена на будущем, что забываю, где нахожусь, то это все равно что поставить телегу впереди лошади. Я знаю, как это звучит, когда говорю это, но я неуклюжая. Когда есть стена, я должна взобраться на нее, но я беспокоюсь о том, что находится по другую ее сторону, и в конечном итоге я упаду в дыру у подножия стены.”

Между Испытаниями в своем споре с Субару Эмилия чувствует, что у нее есть довольно правильный, объективный взгляд на саму себя.

Она не настолько ловка, чтобы справляться со многими вещами самостоятельно. Вопрос лишь в том, сумеет ли она, приложив все свои усилия к тому, что находится прямо перед ней, добиться результата.

У нее есть надежды на будущее. Преисполненная решимости стремиться к этим надеждам и перспективам, она должна сделать самый первый шаг на пути к их достижению. То, что она должна совершить прямо сейчас, является именно этим первым шагом.

Ехидна: «Я, наконец, вспомнила, как бессмысленно спорить с тобой. Честно говоря, все это было довольно глупо с моей стороны.

Эмилия: “Я знаю, что ты умная, но мне кажется, что это ооочень несправедливо с твоей стороны - закрывать глаза на мнение других людей.

Ехидна: “Ты веришь, что мы обменялись какими-то мнениями? Я задавала вопросы, а ты отвечала пустыми банальностями. Я совсем забыла, что ты безнадежный ребенок, неспособный постоять за себя, постоянно полагающийся на других, просто слабая женщина.”

Эмилия: “Ты права... Я слабый ребенок.”

Эмилия опускает глаза и слегка качает головой. Но тут же поднимает голову и снова смотрит на Ехидну.

Эмилия: “Но неужели быть слабой так уж плохо?”

Ехидна: “Что?..”

Эмилия: “Я знаю, что человек, который научил меня чему-то очень важному, сказал бы это. Нет ничего плохого в том, чтобы быть слабым. Неправильно – это хотеть оставаться слабым.”

Она думает о черноволосом парне с мерзкими глазами. Оплакивающий свое бессилие, но добрый и, таким образом, испытывающий больше страданий, чем кто-либо другой, прилагающий те же усилия, драгоценный мальчик.

Если бы это был он, просящий у всех помощи, но тем не менее сам участвовавший в самых серьезных ситуациях… он бы точно так сказал.

Ехидна: "Переориентация.”

Эмилия: “Мм. Я медленно переориентировалась.”

Видя, как на лице Эмилии появляется улыбка, Ехидна понимает, что здесь действительно нет места для споров. У Ехидны нет никаких способов остановить настойчиво оптимистичную, чрезмерно восторженную Эмилию, и дальнейшее вмешательство в этот вопрос даже начало бы сказываться на ее достоинстве как Ведьмы.

Ехидна: "Ну что ж, наслаждайся оставшимся Испытанием. Как только ты закончишь его, тебя ждет реальность более суровая, чем все эти Испытания. Я уверена, что ты скоро поймешь, как трудно будет его поддерживать твои яркие банальности.”

Эмилия: “Спасибо, что ты сошла с дороги, чтобы поговорить со мной. Я постараюсь запомнить то, что ты мне сказала. И...”

Видя, как отражение Ехидны начинает тускнеть в зеркале, Эмилия продолжает свою речь. Ехидна с кислым видом хмурит брови.

Эмилия: “Спасибо, что показала мне этот мир.”

Ехидна: “А?”

Эмилия: “возможно, это и невозможный мир, но я все равно хотела его увидеть. Я никогда не думала, что настанет день, когда я увижу, как мать и... отец Джус смеялись вместе вот так. Спасибо.”

Было очень больно, когда Ехидна сказала ей, что этот мир нереален, но даже если это и невозможный мир, именно такие сцены и должны были произойти. Этих сцен, полных счастья и любви, было достаточно, чтобы заставить Эмилию трепетать от радости и горя.

"Я так рада, что мне удалось это увидеть" - думает Эмилия от всего сердца.

Ехидна: “Ты...”

Эмилия выражает свою признательность – и выражение лица Ехидны меняется.

Ее лицо было свидетельством отвращения, ее отношение выражало неудовольствие и противостояние, ее позиция отражала презрение ко всем действиям Эмилии, и до сих пор её лицо показывало лишь различные грани таких эмоций — но это выражение отличается от всех из них. Ехидна, чуть не плача, просто смотрит на Эмилию.

Эмилия: "Ехидна?”

Ехидна: “Я тебя ненавижу. Я просто ненавижу тебя.”- Говорит Ехидна сдавленным голосом и опущенным лицом, затем ее отражение в зеркале искажается, и беловолосая Ведьма в одно мгновение исчезает из стекла. Вместо этого появляется девушка с длинными серебристыми волосами.

Эмилия: “—ХК!”

Волна отторжения пронзает грудь Эмилии, когда она быстро отводит взгляд от зеркала, ее пульс ускоряется, а дыхание становится прерывистым.

Казалось, что она подготовилась к этому, но Эмилия все еще боялась своего отражения в зеркале.

Эмилия: “Ох!..”

В замерзшем Элиорском лесу прошло столетие, прежде чем Пак спас Эмилию ото льда. Она никогда не видела, как выглядит взрослой. Причина проста. Она просто напугана.

Столетний сон во льдах означает, что сердце Эмилии осталось незрелым, в то время как ее тело созрело до женственности. Как только она пришла в себя и впервые поняла, что не может хорошо контролировать себя, Эмилия была поражена иллюзией, что ее тело может не принадлежать ей, и провела много ночей в слезах.

Реакция соседних деревенских жителей помогла ей пережить эту травму. Эмилия обладала теми же отличительными физическими чертами, что и Ведьма Зависти, и жители деревни боялись ее, как демона. Несмотря на то, что они понимали, что Эмилия не собирается причинять им никакого вреда, жители продолжали отталкивать ее. Как только люди узнали, что Эмилия ничего не собирается делать, ее ждала жизнь, полная дискриминации, злобы и проклятий. За это время Эмилия, по крайней мере подсознательно, осознала, что люди ненавидят ее, потому что она выглядит как Ведьма Зависти.

Именно тогда она начала отвергать зеркала и отводить глаза от собственного лица, которое ненавидели другие. Пак заметил душевные раны Эмилии и убрал всё, что могло отразить её. Он даже окликал ее, когда она ходила за водой, отвлекал, чтобы она не смотрела на себя на поверхности воды.

Один из пунктов ее контракта с Паком, где он отвечал за ежедневный уход за Эмилией, был чем-то вроде защиты Эмилии.

Чтобы защитить свою дочь, которая не могла смотреть в зеркало, Пак использовал контракт как предлог, чтобы не напоминать о её травме.

Эмилия: "У меня действительно было так много людей, которые заботились обо мне.”

И как долго она дуется в одиночестве, не понимая, что чувствуют другие?Это конец времени, проведенного в неведении о том, что ей было дано.

Она делает глубокий вдох. Замирает. И поднимает голову, совершая судьбоносный поступок созерцания себя в зеркале.

В зеркале отражается девушка с длинными серебристыми волосами и аметистовыми глазами. Которая так пристально смотрит на нее, словно это конец мира.

Эмилия: «Черт возьми!..”

Увидев в зеркале свое повзрослевшее лицо, Эмилия вздыхает.

Эмилия: “Я меньше похожа на матушку Фортуну, чем думала...”

После ее угрюмого бормотания мир разлетается на куски.

Этот счастливый, желанный, но неотвратимо потерянный мир грез заканчивается здесь.

※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

Эмилия : "А, ха.”

Придя в себя, Эмилия понимает, что уснула, прислонившись к стене. Она тяжело опустилась на пол, раскинув ноги в стороны, опираясь на стену с выгравированными на ней посланиями Субару. Она расчесывает пальцами растрепанные волосы и представляет себе, как выглядит.

Так вот какова была ее внешность, из-за которой Эмилию многие боялись как Ведьму. И это то, что Субару постоянно называл «милым» и то, что он «любил». Эмилия, с ее бедным пониманием личной эстетики, не может сказать, какая сторона вопроса правильна. Однако мать Фортуна - это эталон Эмилии о самых красивых и лучших людях. И поэтому она не думает, что мерзкие глаза - это плохо, и потому она не испытывает неприязни к тому, насколько противные глаза у Субару.

Эмилия: “Я только что вернулась, сейчас не время думать о странных вещах.”

Прижав ладони к щекам, Эмилия пытается отвлечься от собственных мыслей. Это все столь нелепо и бесхребетно с ее стороны. Она благополучно заканчивает Испытание, возвращается, и один только взгляд на рукописные сообщения Субару реально приводит ее в такой восторг?

Эмилия: “Но... это действительно означает, что второе Испытание - это действительно конец, верно?”- Бормочет Эмилия в пустоту, поднимаясь на ноги и думая о своих результатах.

Исходя из того, как Ехидна действовала в конце, Испытание, скорее всего, закончилось. В отличие от первого Испытания, у Эмилии нет особого ощущения, что она что-то преодолела. Но она действительно вырвала свое почти плененное сердце и сумела вернуться.

Фортуна и Джус. Когда Эмилия вспоминает, как они были близки, у нее болит сердце. Но она подавляет свою печаль и поворачивается спиной к залу Испытаний.

Предположим, что к третьему Испытанию все готово, это потребует от Эмилии выйти и снова войти, как она это сделала со вторым. Она будет беречь этот момент для преодоления третьего Испытания, и освобождения Храма.

Ради Субару и ради просьбы Рам, для того, чтобы воплотить тот большой разговор с Розвалем, а также для нужд людей она должна действовать.

Эмилия: «Там просто кромешная тьма.”

Проходя по темному коридору гробницы, ее шаги отдаются эхом от каменного пола, Эмилия прищуривает глаза, когда замечает, как тусклый свет проникает в руины через вход. Возможно, облака закрывают Луну, или это туманное свечение от звездного света. В Храме с наступлением темноты теряются практически все источники света, и только естественное освещение, льющееся сверху, служит для того, чтобы прорваться сквозь ночную тьму.

Эмилия: “А?”

Вот о чем размышляет Эмилия на ходу. Поэтому, когда она выходит из гробницы и видит армию пристальных взглядов, сфокусированных на ней, ей перехватывает дыхание.

???: "М-мы находимся в ее присутствии!”

Кто-то заговорил, и болтовня мгновенно распространилась по толпе. Переполох только разворачивается дальше перед вздрагивающей Эмилией, подавляя большой группой людей, все внимание которых сосредоточено на ней.

Это жители Храма.

С людьми, которые живут в Храме, кроме Гарфиэля и Льюис, Эмилия не общалась больше, чем это было необходимо во время ее пребывания здесь. Отчасти потому, что умственное состояние Эмилии не было достаточно спокойным для этого, отчасти потому, что они также не пытались активно взаимодействовать с Эмилией.

У Эмилии есть своего рода смирение, когда речь заходит о людях, которые смотрят на нее так. Жители ненавидят родословную Эмилии, но ожидают, что она освободит Храм, и прежде всего необходимо выяснить, является ли она кем-то достойным стоять во главе их.

И поэтому Эмилия считала невозможным, чтобы они показались ей в таком большом количестве, прежде чем ей удастся освободить Храм. Эмилия была убеждена, что взаимодействие с ними будет происходить только тогда, когда она достигнет определенных результатов.

Так почему же тогда они все собрались здесь? И почему их взгляды были устремлены на Эмилию — полные не отвращения, а сильного ожидания

???: “Нем могу сказатьм, что это самаям приятнаям вещьм...”

Перед изумленной Эмилией из группы деревенских жителей выходит девушка. Длинные розовые волосы – это Льюис, она выходит вперед, чтобы представить жителей деревни, и улыбается Эмилии.

Льюис: “Всем здесьм застрялим в тупикем. Гадают, какойм ответ ты дашьм в Испытаниим и... беспокоятсям о том, что будет с намим послем освобождениям Храма.”

Эмилия: «Я думаю, что это неизбежно. Но что значит "не самая приятная вещь"?”

Льюис: “Это легко понятьм. Всем в Храмем знают о ссорем малого Гара и малого Су, о твоейм ссорев с малым Розом, илим... ну, много чего ещем. Мы всем подробно обсудилим это, и оттуда...»

Эмилия: “О-обсуждали это!?”

Пока она смотрит, как Льюис чешет ей щеку, щеки самой Эмилии краснеют. Несмотря на столкновение воли Субару и Гарфиэля, спор Эмилии с Розвалем был просто ее настойчивостью с ее нераскрытыми мнениями. Она рассудила про себя, что никому не будет стыдно услышать это. Но теперь, когда она знает, что кто-то действительно слышал, это заставляет ее смущаться.

Эмилия: “Но, даже если вы слышали об этом... Госпожа Льюис, где вы находилась?”

Льюис: "Хм, это немного сложно... В общем, как бы ям ним выглядела, у меням невероятно острыйм слух. С его помощьюм ты почтим ничего нем можешьм держатьм в секретем, пока находишьсям в Храмем.”

Эмилия: “Ты знаешь... Ух ты!”

Признание Льюис в том, что она подслушивал, больше впечатлило Эмилию, чем разозлило ее. Не замечая, как молодо выглядящая старуха высовывает язык, Эмилия кивает в знак понимания того, почему здесь собралось так много людей.

Селянин: "Г-госпожа Эм-милия.”

Эмилия: “Д-да?”

Льюис: “Говоришьм так, словно вы познакомилисьм через службу знакомств.”

Он один из жителей деревни, и поскольку он в Храме, скорее всего, зверочеловек-полукровка. Его клыки немного длинноваты, а зрачки щелевидные. Он выглядит примерно таким же старым, как Розваль, или, может быть, немного старше, и кажется немного напряженным, когда он выходит перед Эмилией.

Селянин: “Я... нет, мы, кх-м... совершенно искренне, мы все еще не определились.”

Эмилия: “М-м-м?”

Селянин: “О том, можем ли мы доверять вам, или что это будет означать, чтобы узнать о мире за пределами Храма. Проще говоря, внешний мир наводнен вещами, которых мы не знаем, и это пугает нас. Мы все родились здесь и жили здесь же. Мы ничего не знаем о внешнем мире.”

Об этом уже говорил Гарфиэль - устоявшийся образ жизни в Храме. Четырехсотлетний барьер заставил людей внутри жить здесь на протяжении многих поколений. У них не было никакой возможности убежать, и не было необходимости думать о том, что происходит снаружи.

Но теперь средство к бегству явно существует перед ними, и этот совершенно чужой и неизвестный человек по имени Эмилия пытается освободить их.

Конечно, люди будут чувствовать беспокойство и волнение. И сомнительно, что многие могли бы ворваться во внешний мир, совершенно уверенные в себе.

Эмилия опасалась, что тревога Гарфиэля была единодушным мнением внутри Храма. И этот человек перед ней говорит вещи, которые подтверждают этот страх.

Селянин: “Возможно, мы могли бы войти под опеку господина Розваля снаружи, но чем это будет отличаться от наших нынешних обстоятельств?.. Проще говоря, мы больше беспокоимся, чем надеемся. Эта перемена пугает нас.”

Эмилия: "М-м-м.”

Селянин: “Вот так»

Эмилия кивает и потихоньку опускает взгляд, когда заявление мужчины останавливает ее. Мужчина выпрямляется, прежде чем продолжить, его выражение лица напряжено.

Селянин: “Все слышали слова Гарфиэля... слышали голос этого мальчика. Мы знаем, о чем думал этот боец и что он чувствовал. И знаем, что произошло между ним и тем черноволосым молодым парнем, а потом между тобой и господином Розвалем.”

Его спина не сгибаема, но выражение лица мужчины искажается. На нём выступает сожаление, практически проступают слёзы. Это застревает в сердце Эмилии.

Селянин: "Я, честно говоря, думал, что это жалко. Что четырнадцатилетний мальчик так беспокоится за нас, и что парень младше двадцати лет так же воет на нас... И хотя господин Розваль заявил, что вы не можете этого сделать, мы также прислушались к вашим словам. Итак, госпожа Эмилия.”

Эмилия: "Да.”

Селянин: "Независимо от того, каковы могут быть результаты, и независимо от того, что может произойти после этого, я считаю, что ваши усилия бросить вызов Испытанию невероятны. Почтенны. Не все из нас разделяют это чувство, и даже я еще не полностью принял вас. Но я прошу, чтобы мы могли стать свидетелями его завершения.”

Свидетелями чего? Купаясь в его волевом взгляде, Эмилия смотрит на тех, кто стоит позади него — на толпу людей, которые принимают его как своего представителя — и кивает.

Эмилия: “Я поняла. Я позабочусь о том, чтобы все закончилось благополучно... и вы выслушаете то, что я вам скажу.”

Селянин: “Да. Это обещание. И подумать только! Судить о ком-то по слухам, даже не общаясь с ним... мы - последние люди, которые должны это делать.”

Мужчина опускает плечи, когда Льюис щипает его сзади за бедро. Мужчина вскакивает и оборачивается в знак возражения, но Льюис лишь фыркает.

Льюис: “Какое-то времмя ты, конечно жем, был серьезен, несомненно. Но ты снова впал в небрежнуюм болтовнюм на полпутим. Просто потому, что ты нем привык к этому делу.”

Селянин: “М-мои извинения.”

Льюис: «Во всяком случаем, вот о чем мы думаем. Прошу прощениям за то, что вмешиваюсьм.”

После этого очаровательного короткого обмена репликами Льюис заставляет мужчину отойти, и Эмилия делает глубокий вдох, чувствуя, как что-то помимо кислорода наполняет ее грудь.

Льюис оказывает ей милости, а житель Храма пришел, чтобы довести ее усилия до конца. Кто бы мог оценить, насколько это ее успокоило?

Эмилия: “Спасибо, госпожа Льюис. Теперь я знаю, что могу ооочень сильно постараться.”

Льюис: “Ям вижу, ям вижу. Что жем, хорошо… Следующеем Испытанием должно бытьм последним.”

Эмилия: “Да, это так. Я собираюсь бросить ему вызов прямо сейчас.”

Собравшись с силами, которые они ей дали, Эмилия поворачивается лицом к Гробнице, но на полпути замирает, что-то вспоминая, и снова смотрит на Льюиса.

Эмилия: “Ах, о... Вообще-то, госпожа Льюис, вы не видели Рам? Я хотела бы сказать ей, что закончила второе Испытание, но...”

Льюис: “Рам ушла отсюда, чтобы занятьсям кое-какими делами. Но она... Она молитсям о удачем длям тебям. У тебям своим задачим, а у меням - своим. Давайм посмотрим, как оним обем будут достигнуты".

Это похоже на Рам, и хотя она знает, что это всего лишь отчёт, ей хочется криво улыбнуться. Задача Рам — где и с кем она ее выполнит? Эмилия чувствует, как что-то шевелится у нее в груди, но сознательно подавляет это.

Рам верит в нее. Точно так же, как Субару и другие проложили для нее путь, она хочет исходить из их усилий и тоже продолжать идти.

Эмилия: "Я пошла.”

Льюис кивает в ответ, и болтающие деревенские провожают ее взглядом.

Исполненная еще большей решимости, чем в первый или второй раз, Эмилия входит в гробницу.

«Встань лицом к лицу с надвигающейся бедой»

Финальное Испытание… Оно близится…

.※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

Рам чувствует , как ее сердцебиение отдаётся в груди.

Никогда еще на неё не выплескивалось такой враждебности от этого человека . Физический контакт с ним, обмен с ним словами, его приказ.

Эти вещи были воплощением радости для Рам и ее смысла в жизни. И потому от того факта, что она всё ещё испытывает девичий восторг - даже когда он смотрит на нее столь враждебно, —, Рам вне себя от радости.

Розваль: «Ка-а-а-а-ак ты смеешь пока-а-а-азываться здесь.”- Бормочет высокий мужчина напротив Рам, свирепо глядя на нее. Его дразнящий голос вызывает сладкую боль в ее мозгу.

От одного его двухцветного взгляда на нее всё, что ниже талии, кажется, может разбиться вдребезги.

Хотя, естественно, сейчас не время демонстрировать такие слабые и девчачьи вещи. Такую женщину просто сочли бы бесполезной и выбросили.

Розваль: “Говори сейча-а-а-ас же, почему ты ве-е-е-е-ернулась сюда?”

Рам: "Это просто.”

Она отвечает как обычно, ее лицо ничего не выражает, а манеры спокойны. С ее розовыми волосами, колышущимися, Рам вытаскивает свою палочку из-под юбки, и направляет её на красавца перед ней. Направляет ее на своего дорогого и уважаемого хозяина.

Рам:- Я пришла, чтобы вырвать тебя из твоих ведьмовских иллюзий.”

И признается, что она здесь, чтобы сжечь своего любимого, поглощенного безумной любовью… вместе со своей собственной.

Глава 125Б: Начнём с мести.

Ветер свирепствует.

Один сильный порыв ветра яростно хлещет их по волосам и одежде, когда они смотрят друг на друга.

Место действия - окраина Храма неподалёку от тайного дома, где жили юные Гарфиэль и Фредерика, на безлюдном и ничем не примечательном лугу. Здесь поблизости нет жилых домов, а если бы и были, то вряд ли кто-то прошел бы мимо. Все люди из Храма должны быть заняты ожиданием Эмилии и результатов испытания.

Чтобы подбодрить Эмилию, и чтобы Рам воспользовалась этим, избежав присутствия толпы.

Розваль: “Заблуждаюсь, ты гово-о-о-о-оришь...”

Рам действительно чувствует себя немного виноватой, используя Эмилию таким образом, но снова сосредотачивает свое внимание, когда видит, что губы Розваля расслабляются в улыбке. Розваль приглаживает свои длинные темно-синие волосы по спине, закрывает один глаз и смотрит на Рам жёлтым.

Розваль: "Когда ты говоришь так, зная о моих чувствах и моих целях, это дово-о-о-ольно печально слышать.”

Рам: "Я просто молчала, но всегда так думала. Для меня это естественно.”

Розваль: "Естественно... Что-о-о-о-о же-е-е, я не думаю, что это так. С твоей точки зрения, это была жизнь в длительном унижении и позоре.”

Рам: “Тч-ч…”

Рам отвечает на пожатие плеч Розваля, опуская взгляд. Она более или менее понимает, что он пытается сказать. Ну конечно же, она так и сделает. Рам всегда обращала внимание на Розваля. Она до боли понимает, как он, получатель ее любви и верности, воспримет ее преданность ему.

Розваль: "Итак, первое, что ты делаешь, как только освобождаешься от контракта, это отклоня-а-а-а-а-а-аешься от моих планов. Это то, что ты сделала, поддерживая Субарушку, помогая ему покорить Гарфиэля, верно?”

Рам: "Это имело двойной смысл, как для моих целей, так и для исправления идиотизма Гарфа. Если бы меня там не было, я подозреваю, что им бы ничего не удалось.”

Розваль: "Он действительно чувствует, что «в конце концов» все сработает. Некоторые ставки Субарушки довольно бездумны, когда так много драгоценных вещей вовлечены и поставлены на карту. Я бы никогда даже не подумал сделать такую идиотскую ставку для моей драгоценной...”

Это что-то вроде проповеди: цинично относиться к решению Субару и настаивать на том, что его собственные идеи являются рациональными. И честно говоря, в заявлении Розваля нет ничего такого, что Рам могла бы опровергнуть. Многие действия Субару были совершенно незапланированными и бессистемными. Удача небес была на его стороне в течение всего этого времени. Одно только дело с Гарфиэлем, включая участие в нем Рам. Мнение Рам о Субару как о человеке, не способном на хорошее планирование, совершенно не изменилось. Если сосредоточится только на вопросе достижения цели, то идеи Розваля намного превосходят. При условии, что Откровению можно доверять.

Рам: "Я не буду играть в рулетку... потому что то, на что шла ориентация, было Откровением.”

Розваль: “Превосхо-о-о-о-одно. Хотя ты, казалось, не доверяла ему, и всегда была про-о-о-о-о-о-отив него. И снова это было неизбежно. Ты молилась, чтобы его приказ был отменён в любой момент, когда это возможно.”

Рам: “Я этого не отрицаю…”

Нельзя этого отрицать. Рам действительно был против Откровения. Но есть огромное несоответствие между словами Розваля и реальными причинами относительно того, почему это произошло. И это мучило рама с печалью, которую она никогда не показывала на своем лице.

Розваль: “Ты помнишь? Контракт, который мы заключили, с Откровением в качестве нашего посредника?”

Рам: “При условии, что история движется так, как сказано в вашем Откровении, я ставлю свою жизнь, чтобы служить вам. Таков обмен.»

Розваль: “Если время пойдет по пути, отклоняющемуся от Писания Откровения, мои цели окажутся в тупике. Если я потеряю из виду свои цели, моя жизнь потеряет всякий смысл. Тебе позволено делать с моей оболочкой все, что пожелаешь.”

Рам: “Твоя жизнь или смерть зависит от меня.”

Розваль: “Тако-о-о-о-ов контракт.”

С этими словами розваль достает из нагрудного кармана черную книгу. Он прижимает толстый фолиант к себе, со вздохом поглаживая его обложку.

Розваль: “Должно быть, это было действительно долго и мучительно для тебя. В конце концов... ты должна была провести всю свою жизнь, неохотно клянясь в верности человеку, частично ответственному за разрушение места твоего рождения. Вопреки твоим молитвам, твое сердце радуется, когда со мной... случилась эта пытка. Мои глубочайшие извинения за то, что я так равноду-у-у-ушен.”

Розваль плетёт сеть злобных слов, чтобы ранить Рам.

Частично ответственный за разрушение родных мест. Услышав это предложение, боль и воспоминания о ее родном городе и семье, охваченные пламенем, проходят через ее грудь.

Демоны О`ни имеют очень малую численность населения даже среди полукровок, но взамен обладают невероятной силой. Раса Рам собрала весь свой небольшой народ и основала деревню глубоко в горах, затем они были уничтожены в одночасье огнем и мечами, оставив Рам и ▒ ▒ ▒ единственными выжившими. Она заключила контракт с Розвалем на следующее утро после пожара, когда ошеломленно смотрела на выжженную деревню.

Рам согласился на этот контракт ради выживания. Не предлагая этого ▒ ▒ ▒ и ничего ▒ ▒ ▒ не рассказывая.

Рам:"Ч-что?..”

Испытывая необъяснимое чувство ужаса и слабую боль в голове, Рам хмурит брови, чувствуя, что где-то в ее воспоминаниях образовался неестественный вакуум. Что есть что-то, что должно быть там, но это запутывается сетью лжи, говоря ей, что ничего подобного не существует. Даже если воспоминания Рам не имеют смысла без этого...

Розвол: “Презренная тоска внутри тебя и жажда мести, которую взрастило твое истинное сердце. Даже с этими противоречиями внутри тебя, ты доказала, что по-настоящему потряса-а-а-а-а-ающая пешка. Насколько широко я использовал тебя, с идеальной покорностью следующую Откровению?”

Пока Рам роется в своих воспоминаниях, пытаясь найти то, что же там не так, Розваль продолжает свою речь.

"Сейчас не время для этого", - думает она, перестав пытаться прочистить свои мысли, и поворачиваясь лицом к Розвалю, который сладко говорит, восхваляя ее преданность. Но взгляды, которые он посылает Рам, начинают приобретать другой вид чувства.

Розваль: “Но кто бы мо-о-о-о-о-ог подумать, что ты предашь меня и вступишь в союз с Субарушкой. Понимаешь ли ты, сколько горя мне пришлось пережить из-за этого?”

Рам: “Я не нарушила условия нашего контракта. Если мир пойдет по пути, отличному от Откровения, я буду придерживаться не ваших слов, а своего собственного сердца. Контракт... если бы я ослушалась его, то не смогла бы уйти невредимой.”

Приложив руку к груди, Рам подтверждает законность своих действий. Этот договор между Рам и Розвалем, конечно же, не был простым устным обещанием. Заклинания выгравированы на их душах, и они понесут более чем достойное наказание, если нарушат условия. Поскольку этого не произошло, сердце Рам не нарушило договор.

Но Розваль решительно качает головой.

Розваль: "Это то-о-о-о-о, что я и имел ввиду. Учитывая, что ты не была наказана за неподчинение контракту в этой ситуации... твоя душа верит без малейшего сомнения, что ты придерживаешься условий контракта. И я должен признать, что это ужасно неудачное суждение.”

Рам: “В каком смысле?”

Розваль: "Всё просто. Писание откровения еще не разошлось с историей. Контракт между тобой и мной на самом деле заканчивается еще дальше, в будущем.” - Утверждает Розваль, его голос низкий, когда он смотрит Рам в глаза.

Это заявление заставляет напрячься даже ничего не выражающие щеки Рам. То, что она слышит, сильно отличается от того, что было признано заклинанием контракта.

Даже при всех этих условиях упрямое сердце Розваля не сдается ни на йоту.

Рам: “Писание не разошлось? Барусу не будет оспаривать гробницу, чтобы освободить Храм, а госпожа Эмилия ничего не делает, чтобы вызвать снегопад. Как вы можете утверждать, что приказ не разошелся в этой ситуации, господин Розваль... что-то случилось?”

Розваль: "ничего вообще, всё то же самое, что и всегда. Но хоть ни то, ни другое из того, что я сказал, не осуществилось... они все еще могут это сделать.”

Рам: “этого не случится. Барусу ушел из Храма, и госпожа Эмилия побеждает Испытание... Но вы заявляете, что дела разрешатся в соответствии с приказом Откровения... разве это не барахтанье упрямого ребенка?”

Розвол: "я достаточно взрослый человек и поэтому могу отрицать, что я упрямый ребенок, но я не могу отрицать, что я барахтаюсь. Действи-и-и-ите-е-ельно, я запутался. Бесконечный, более чем четырехсотлетний, ве-е-е-е-ечны-ы-ы-ый период барахтанья.”

Изменив своим же словам, Розваль утверждает, что его действия – это барахтанье. Клоун смеется во всю глотку, выражение его лица искажено безумным восторгом, когда он хлопает себя по коленям, восхваляя совершенство всего этого.

Розваль: “Барахтанье, именно барахтанье! А вот и кульминационный момент! Есть ли какое-нибудь слово, чтобы точнее описать эту мою одержимость? Не-е-е-е-е-е-ету-у-у, нет! Барахтанье... барахтанье... ахххаааа, замечательно. Мне это даже в голову не приходило.”

Рам: “Господин Розваль!”

Розвол: “Человек, барахтающийся в одержимости зависимостью, и слуга, чья жажда мести сумасшедшему превратилась в преданность ему. Наша ситуация поистине крива и комична. Тем не менее, называя мои действия барахтаньем, ты ничего не сделаешь, чтобы изменить мои намерения. Ты действовала преждевременно.”

Безумная улыбка Розваля исчезает, когда он протягивает Рам Откровение, чтобы она могла его увидеть.

Розваль: “Что бы ты ни думала, контракт остается неизменным. Пока она не преодолеет Испытание Гробницы, ничто не разошлось с предписанием, что Нацуки Субару освободит Храм. И даже если она не принесет снегопада, никаких отклонений в приказе не будет при условии, что принесу снегопад я сам. Ты можешь обращаться к условиям контракта, но я также действую в соответствии с ними. И вот мы сидим на параллелях. Для тебя еще не пришло время отомстить.”

Розваль легонько подбрасывает книгу, ловит ее другой рукой и прячет в нагрудный карман. Он показывает, как пламя меняет цвет с красного на синий и зеленый, прищуривая глаза

Розваль: “Ты все еще подчиняешься условиям нашего договора. Ты вела себя дерзко, как мой слуга, и поэтому тебе грозит наказание. Если ты действительно верила, что мир отклонился от Откровения, тогда все, что нужно было сделать - это подождать еще два дня. Я бы сам отдался без сопротивления. Поспешность ни к чему хорошему не приводит.”

Розваль сокрушенно качает головой.

Розваль: “Хотя… Я понимаю твоё желание уничтожить меня как можно скорее.”

Рам: "Значит, ты действительно ничего не понимаешь.”

Розваль: “Ммм?”

Рам закрывает глаза и что-то тихо бормочет в ответ на циничную улыбку Розваля. Под ее веками скрывается волна сложных эмоций, которые никогда не отразятся на ее лице. Закрыв глаза, Рам видит свой собственный образ жизни, который она поклялась никогда никому не показывать. Мана собирается на кончике ее волшебной палочки, которая все это время находится в равновесии.

Рам: “Нет никакого смысла в вашем существовании после того, как контракт будет выполнен. После того, как вы будете уничтожены, всё это не имеет никакого смысла.”

Розваль: «тогда начнём.”

Рам: "Как пожелаете.”—

Пламя яркого оттенка врезается в невидимые лезвия ветра. С волнами тепла, проходящими через Храм, о`ни и колдун начинают свой безумный боевой танец.

※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

Эмилия осознаёт тот момент , когда Испытание начинается .

Все её пять чувств исчезают , и она теряет то самое, о чём говорят «чувствовать своё тело» , ее органы чувств выходят из-под контроля, оставляя лишь разум, беспомощно парящий в пространстве. То, чем она является прямо сейчас - это только душа.

Это Испытание явно отличается по своей природе от предыдущего.

Она не может говорить. У нее нет рта. Глаз тоже нет, но, как ни странно, она может воспринимать окружающий мир. Или нет? Вы можете сказать, что она воспринимает мир, но окружающее еще не настолько осознаваемая вещь, чтобы уверенно назвать ее "миром".

Сознание Эмилии плавает в пустоте темноты. Она может независимо узнать себя из-за множества огней, испещряющих эту темноту. Тусклые огни бывают разных цветов, разбросанные в большом количестве, они напоминают свечение младшего духа, но они дают решительно другую вибрацию.

Они могут походить на низших духов, но их свет больше соответствует свету от магического камня. Несмотря на то, что эти окружающие огни рассеялись вокруг, чтобы окружить Эмилию, она чувствует, что не потеряет из виду мир.

Окруженная огнями и испытывающая облегчение от того, что ее не оставили одну, Эмилия начинает чувствовать себя все более запутанной из-за полного отсутствия здесь событий. Тусклые огни просто плавают там в своих положениях, не делая вообще ничего. Ехидна появлялась в самом начале этих Испытаний, чтобы объяснить, что происходит, но на этот раз её здесь в качестве гида нет.

Время просто течет — хотя Эмилия не может сказать, что такое разница во времени внутри и снаружи гробницы, она знает, что бездействие ни к чему не приведет.

"Я должна что-то сделать", - думает Эмилия, и тут происходит перемена. Сознание Эмилии, прежде неподвижное и недвижимое, перемещается в другое место —достаточно близко к огням, чтобы она могла дотронуться до них.

У нее нет тела, но она может коснуться света. Странное ощущение. Но у нее нет другого способа выразить это. Если бы это было так, то она могла бы просто быть невидимой для самой себя и вместо этого иметь тело, построенное из первичной магии—она могла быть чистой энергией.

Достигнув некоторого осмысления, Эмилия думает подтвердить свои идеи, направляясь к одному из огней. Таких рассеянных огоньков должно быть больше двадцати. Без особой причины Эмилия тянется к свету, который светится тусклым серебром, и в тот момент, когда ее «тело» касается света, она видит его.

???: “Ненавижу, ненавижу, абсолютно ненавижу тебя. Я тебя ненавижу. Я действительно хочу. И все это - чистая правда. С тех самых пор, как мы впервые встретились... Я тебя просто возненавидел.”

Вслед за этим голосом в поле зрения Эмилии проскальзывает яркая сцена. Под всепоглощающим гигантским солнцем, в выжженном поле, рядом с массивным и полуразрушенным зданием, залитая багровым солнечным светом, стоит девушка с пропитанными кровью серебряными волосами —Эмилия.

Это ее вполне взрослое "Я", которое она только что видела во втором Испытании. Она выглядит печальной, когда стоит перед развалинами, оскорбляя кого-то своими словами.

Эмилия: “я думала об этом бесчисленное количество раз и отрицала это бесчисленное количество раз, Но... да, кошмар действительно настиг меня. И поэтому я так и скажу. Может быть, нам действительно не стоило встречаться.”

Из уголка ее аметистового глаза скатывается слеза. Она тянется к ее щеке, падает с подбородка, и за мгновение до того, как она ударяется о землю, мир превращается в ничто.

Ей хочется перестать дышать. Но как простая энергия, она не способна на что-то столь активное. Все, что Эмилия может сделать - это принять сцену, свидетелем которой она только что стала.

Что это был за свет? Что это была за сцена? Это определенно была Эмилия, но она совсем ничего не помнит. Или, может быть, это была невозможная сцена, как та, что во втором Испытании.

"Это не так" - думает Эмилия. Она успокаивает свои мечущиеся в хаосе мысли, роется в памяти и вспоминает. Слова, которые она услышала в гробнице, когда вошла в третье Испытание.

<Сначала взгляни в лицо своему прошлому>

<Стань свидетелем неприятного настоящего>

А теперь еще и третье. Да, это оно:

<Встань лицом к лицу с надвигающейся бедой>

Надвигающаяся беда. Итак, будущее? Она видела прошлое и настоящее, и вот теперь финал - будущее. Такое вот крещение, через которое Испытание пропускает тех, кто бросает вызов этим альтернативным мирам?

А это значит, что Эмилия в конце концов встретится с этим будущим? Где она, в таком унылом месте, плачет, выражая свое сожаление по поводу встречи с кем-то?

Эмилия мысленно начинает всё отрицать, чтобы рассеять свое беспокойство, восстанавливая хотя-бы поверхностный уровень спокойствия. Но как только ее разум снова воспринимает темноту, происходит еще одна перемена.

Серебристый свет, которого только что коснулась душа Эмилии, исчезает. Вакуум заполняет пространство, которое когда-то занимал свет, и теперь его нет. Эмилия озадачена этим, но быстро понимает, что это значит.

Если каждый из этих огоньков символизирует будущее, то Эмилия должна прикоснуться к каждому из них, прежде чем освободиться. Если это часть Испытания, тогда ей придется сделать какой-то выбор после того, как она увидит все варианты будущего. Если Ехидна ждет, значит, она будет ждать именно там.

И вот: Эмилия должна стать свидетельницей более двадцати будущих.

Будут ли они разными будущими или все это фрагменты одного и того же будущего, которое она только что видела? Чувствуя, как замирает ее несуществующее сердце, Эмилия тянется к ближайшему огоньку.

Этот — голубой, напоминающий о чем-то огромном и глубоком, как океан.

???: “Вы абсолютно правы. Они были нашими врагами, и рана была глубокой. Если бы мы удалились отсюда, так как ни один из нас не может исцелиться, возможно, нам не удалось бы спастись.”

???: “В таком случае...”

???: “Но она была всего лишь ребенком. А разве этого мало?”

И снова сцена меняется. Теперь она видит густой лес и двух людей, стоящих на краю отвесной скалы.

Она не видит их лиц. Но она знает оба их голоса. Один из них очень знакомый, и хотя она думала, что другой ей не известен, она его помнит.

Эти двое стоят лицом к утесу, один из них стоит на коленях, а другой смотрит вниз на коленопреклоненную группу. Эмилия чувствует, что оба они ужасно угрюмы.

???: “Ты... ты герой. Герой... это всё, чем ты можешь быть!”

???: “Я...”

???: “Почему бы тебе столь же сильно не поблагодарить за помощь!”

Один силуэт протягивает руку другому, а тот отворачивается и произносит эти бесцеремонные слова благодарности. Это явно напоминает прощание между этими двумя людьми.

Прощание, пронизанное только непоправимым горем и разочарованием. Мир снова начинает меркнуть, и сознание Эмилии возвращается в темное пространство

Эмилия вообще не присутствовала в этой сцене, она знала, кто там был, но как-то странно, что она сама отсутствовала.

Ей суждено стоять лицом к этим огням, воспринимая их как будущее. Так почему же Испытание показывает ей будущее там, где она отсутствует, или сцены, на которых она не будет присутствовать? Ей показывают, как ее решения могут повлиять на будущее окружающих?

Если так, то эти сцены представляют только одну возможность из многих. Это говорит ей, чтобы она стала свидетелем того, как ее решения повлияют на других, кроме нее самой.

Голубой свет исчезает, как и серебряный. Осталось еще двадцать огней.

Каждый из них несет на себе груз выбора.

Приготовившись к этому, Эмилия протягивает руку, чтобы увидеть результат своих решений. В ближайшем будущем, и в будущем после этого, Эмилию ждут результаты её собственного выбора.

.※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

Взмахнув волшебной палочкой , она создает и выпускает клинок ветра . Невидимый и неслышимый, вращающийся клинок приближается к горлу своей жертвы, как ассасин.

Розваль: и это все?”

Но Розваль легко уклоняется от незаметной атаки, ловко отпрыгивая.

Ну конечно же он способен на это. Он - глава знаменитой семьи магов Майзерс, редкой породы магов, владеющих всеми шестью классами магии. Для Розваля л. Майзерса восприятие чужих манипуляций с маной - это детская игра. Даже магия ветра с ее невидимыми клинками так же видна Розвалю, как огонь в ночи.

Розваль: "моя очередь.”

Взмах руки Розваля, и три огненных шара разного оттенка сыплются на Рам : красный, синий и зеленый, все три преследуют Рам, когда она отскакивает назад, раздражённая преследованием. Она бежит назад, ее дыхание слегка прерывистое, когда она выпускает еще один выплеск магии. Клинки ветра ударяют в три огня, которые, как думала Рам, должны были погасить их, но вместо этого они реагируют по-разному.

В тот момент, когда красное пламя принимает удар словно поток масла, оно превращается в столб огня. Голубое пламя легко разрезается на куски ветром, его искры разлетаются во все стороны. Зеленое пламя кажется поглощенным ветром и меняет свою форму, превращаясь в змею зеленого огня, которая скользит по земле в погоне за Рам.

Огненный столб полыхает на Рам, которая отскакивает от массивного дерева, чтобы избежать синего пламени, а затем кувыркается по земле, чтобы увернуться от клыков зеленого пламени, прежде чем снова ударить огненную змею своим Клинком ветра. Змея взрывается маленькими вспышками, которые разбегаются по лугу.

Розваль: “О боже... это был всего лишь единственный обмен магией, и все же ты выглядишь очень уставшей.”

Рам: “ха-ха... ха-ха...”

Розваль: “Если ты действовала с верой в то, что можешь победить, то я должен сказать, что твои оценки невероя-а-а-а-а-атно наивны. Ну да, в настоящее время я посвящаю большое количество магии алгоритму управления погодой. Одна-а-а-а-ако я не настолько беспечен, чтобы соответственно пренебрегать тем, что есть в мои-и-и-и-их рука-а-ах.”

Розваль наклоняет голову, наблюдая за Рам, плечи которой вздымаются с каждым вздохом, и распространяет пламя, чтобы окружить её. Он снова создает три оттенка пламени, которые принимают форму гигантских огненных шаров в его руке. Прежде, чем идти в атаку, они начинают вращаться вокруг него. Их число увеличивается с каждым оборотом, набирая скорость. Проходит всего несколько секунд, прежде чем Розваль окутывается вихрем разноцветных огненных шаров.

Розваль: “Это от одного пламени каждого цвета. Десять огней каждого типа, в общей сложности тридцать огненных шаров. Тебе не удастся избавиться от них всех с твоими нынешними способностями.”

Розваль: “хотя, если бы ты намеревалась противостоять мне, когда моя боевая мощь была сведена к минимуму, было бы воплощением глупости помогать в борьбе с Гарфиэлем. Мои способности могут быть уменьшены, но это ничего не значит, когда уменьшаются и ваши способности. Я могу судить по тому, как Мана изливается из тебя. Ты преобразилась, не так ли?”-

Рам успокаивает своё дыхание и отвечает только одним взглядом. Абсолютно не ожидая ответа, Розваль пожимает плечами.

Розваль: “конечно, ты станешь такой же, если преобразишься без моей помощи. Ты можешь бросить мне вызов, используя лишь малейшую часть маны, но достигнешь своего предела в течение минуты боя. Если мы рассматриваем это с точки зрения того, как ты прилагаешь все свои усилия ради достижения цели, то это настоящее оскорбление для глаз.”

Рам: “Оскорбление для глаз, говорите вы…”

Розваль: “И-и-и-именно-о-о-о, оскорбление для глаз. Ты уже говорила об этом раньше. Когда я сказал, что тебе нужно всего лишь подождать два дня, чтобы увидеть, полностью ли мир отклонился от Откровения, ты заявила, что это было бы бессмысленно. Сначала мне было интересно, что ты имеешь в виду... но я обдумал это и пришел к решению.”

Ее дыхание успокаивается, но ни выносливость, ни магия не восстанавливаются. Розваль знает это, и поэтому он воздерживается от нападения на Рам, чтобы поговорить. Совсем другая история, если она начинает быть препятствием, но Розваль не намерен убивать Рам, и она должна чувствовать, что такое его самодовольство является ничем иным как оскорблением.

Розваль: "если мы возьмем твою цель как месть, то ответ прост. Ты можешь жестоко обращаться со мной, когда я стану калекой, но это не успокоит тебя. Это единственная причина, по которой я могу предположить, что ты отказались бы от своего шанса на решительную месть, бросив мне вызов сейчас. И только когда ты убьешь меня, частично выполнив мои собственные цели, ты сможешь отомстить по-настоящему. Отчасти это была и моя ошибка, когда я заставил сделать выбор в критический момент, когда ты была еще молода. Возможно, это испугало тебя, когда прошло время, и ты осознали этот факт. И поэтому ты впала в ярость, чтобы убедиться, что эта возможность не ускользает от тебя... Впрочем, ты сама видите, как это получилось.”

Из горла Рам вырывается какой-то звук. Хриплый, тяжелый вздох.

Странного цвета глаза Розваля пристально смотрят на Рам, стараясь не пропустить ни одного ее движения. Глядя на него, Рам вспоминает все, что она сделала за последние полжизни. Хотя она всегда это знала, но, увидев снова, спустя столько времени, все же укололась.

Почувствовав боль, Рам открывает рот. Широко, так широко, словно бросая взгляд в чистое небо.

Рам: "Ахахахахахахаха!”

Розваль: « Рам?”

Они зеркально отражают друг друга. Когда она думает о том, как Розваль хихикал ранее, трепет только усиливается внутри нее. Ёе рассуждения совершенно отличаются от рассуждений Розваля, Но да, действительно, это забавно. Ей приходится смеяться. И, конечно же, она это сделает.

Рам: “После всех этих взаимодействий, после всего этого контакта вы все еще не осознали, что чувствует другая сторона.”

Он тупой, бесчувственный… нет, это что-то совсем другое - он просто невероятно упрям. Он зациклен. Он твердо решил, что этого никогда не случится, и поэтому не сдвинулся ни на дюйм.

Для него непостижимо, что с течением времени чувства, которые начинались как месть, трансформируются в тоску.

Рам: “Я была на вашей стороне... из-за контракта.”

Розваль: “Да, действительно. В той тлеющей деревне мы с тобой заключили вассальный договор. Я до сих пор помню, как даже без рога твои глаза пылали страстной яростью. И поэтому я запечатал это в контракте и перенаправил твою горячность в лояльность. Хотя я верил, что такой день когда-нибудь наступит...”

Рам: “Вы правы. Вы был правы. Я хотела убить вас. Но вы украли у меня эту возможность, и я продолжала проводить свои дни в особняке с этой необъяснимой преданностью...”

Розваль: “Освобожденная от контракта, ты сегодня решили удовлетворить свое желание мести.”

Розваль продолжает строить свои теории. Это просто смешно.

"Похоже, он действительно не обращает внимания ни на что, кроме собственных чувств", - думает она.

Рам: "Господин Розваль, я люблю тебя. В конце концов, я влюбилась в тебя. Вот почему нет никакой цели в достижении тебя, когда ты сломлен. Это не тот господин Розваль, которого я желаю.”

Глаза Розваля распахиваются, а тело застывает. Он ошеломлен, он серьезно не ожидал этого ни в малейшей степени. Он быстро качает головой, пытаясь придумать слова, но его губы просто дрожат, и ничего осмысленного из них не выходит

Рам: “Что-то случилось?”

Розваль: “Конечно, случилось... ты что, издеваешься надо мной? После всего этого, издеваться надо мной? Ты осознала, что силы слишком не хватает, и поэтому пытаешься встряхнуть меня мысленно, чтобы…”

Рам: “Как я могу верить, что такие уловки сработают на тебя, господин Розваль? Я просто констатирую то, что действительно чувствую.”

Розваль: “Это только делает его еще менее мыслимым!”- Кричит Розваль, топая ногами по земле.

Отражая его взволнованное психическое состояние, пелена огненных шаров летит в беспорядке. Вскоре они останавливаются, плавая в разных точках вокруг, а Розваль свирепо смотрит на Рам.

Розваль: "Ты любишь меня? О чем ты вообще говоришь? Ты меня ненавидишь. Я человек, которого ты ненавидишь. Я человек, частично ответственный за разрушение твоего родного города. Ты должна ненавидеть меня так сильно, что готова убить!”

Рам: "Сначала это было так. Но не сейчас. А теперь я люблю тебя.”

Розваль: "Это идиотизм! Кто бы мог подумать, что такая дешевка!..”

Чувства, которые начинались как месть, должны быть продолжением мести. Чувства, которые становятся тоской, должны всегда начинаться только как тоска.

Розваль упрямо верит, что желания и чувства людей не могут измениться. И поэтому он не может поверить, что Рам изменила свое мнение настолько резко, чтобы изменить свой образ жизни.

Розваль: “А как же твоя месть? Разве ты не поклялась в этом! Разве ты не повернулась лицом к своей пепельной деревне и не поклялся душами своих мертвых братьев, что отомстишь!”

Рам: “я действительно думаю, что это неправильно по отношению к моим братьям, и мне больно думать о моем месте рождения. Однако я не могу изменить того, что я влюбилась. Я ставлю свои собственные чувства выше чувств умерших. И ты не мой прямой враг, господин Розваль. Если бы моя жажда мести затуманила мне зрение, это было бы еще более постыдно. Это было бы самым низким моим оправданием.

Розваль совершенно потерял дар речи. Розваль - это человек, который ушел на очень, очень долгое время, придерживаясь своих чувств. От всего сердца, настойчиво посвящая свою любовь одному-единственному человеку, делая все возможное, чтобы его желания сбылись.

Его эмоции, его сердце и его вера в то, что все должно быть именно так, слишком сильны.И поэтому он не может понять чувства, которые меняются с течением времени, даже понять силу, способную на такое, не может.

Но даже эту черту Рам находит в Розвале милым.

Рам: “Я никогда не позволю тебе стать калекой.”

Розваль: "Ты противоречишь сама себе... Независимо от того, каковы твои чувства — нет, вдвойне предполагая, что они именно те, о которых ты заявила —, я не понимаю, почему ты бросаешь мне вызов сейчас. Если Откровение расходится, то я теряю свою цель в жизни и душевно страдаю. Ты знаете об этом, так почему же?”

Рам: “Потому что это тот самый момент. Барусу, госпожа Эмилия, Гарф... теперь, когда все они заставили твое сердце дрогнуть, я встречаю свой единственный шанс.”

Пока между Розвалем и Рам сохраняется контракт, Рам не может бросить ему вызов. То, что она настоящее время не подчиняется Розвалю, происходит потому, что ее душа рассудила, что она свободна от контракта, как указал Розваль. Но так ли это на самом деле? Если одна из сторон считает, что соответствует условиям, то она освобождается в качестве цели контракта. Удивительно, какие лазейки можно найти в системе контрактов.

И вот теперь Рам молится… Молится, что она не единственная, кто считает, что требование пренебречь договором ,расхождением мира и Откровения было выполнено. Что в каком-то уголке сознания Розваль заметил то же самое.

Розваль выглядит совершенно сбитым с толку, когда Рам поворачивается к нему лицом, задерживает дыхание и бросается вперед. Она достает палочку, выжимая остатки маны, чтобы произнести заклинание.

Розваль: «Это бесполезно!”

Действия Рам заставляют Розваля забыть о смятении и приказать своим плавающим огненным шарам ударить и остановить ее. Но ни один из огненных шаров не попадает в нее, пока она держится низко к земле, их жар не делает ничего больше, чем опаляет ее кожу. Рам выполняла критерии, необходимые для того, чтобы следовать за будущим Откровения до сих пор — и он не может решить, следует ли отказаться от нее. Тот факт, что он не может понять замыслы Рам, также играет свою роль.

Может быть, он даже пожалеет о том, что убил ее, но если это так, то одного этого достаточно, чтобы поднять ей настроение так сильно, что она забудет свою прежнюю грусть.

Рам: « Эль, Фула!!”

Она концентрирует силы ветра, невидимое разрушение взрывается перед ней. Розваль приготовился к бою, но он не является ее целью. Она целится в землю под ним, разрывая её и посылая огромный взрыв грязи, чтобы закрыть его поле зрения.

Розваль: “Ты думаешь, что эта дымовая завеса будет!..”

Один взмах руки Розваля разбивает на куски завесу грязи. Барьер исчезает, и, смотря на него, Рам резко выдыхает и концентрирует силу на своём лбу.

Рам: "...АУ, гхх,”

Агония. Ее зрение тонет в алом, когда кровавые слезы льются из налитых кровью глаз. Ее мышцы, ее кости, все они скрипят, она слышит звук разрываемых сухожилий.

Она игнорирует все это, стискивая зубы так сильно, что они разбиваются, делает шаг вперед. Земля под ней раскалывается, и в это мгновение Рам выходит за пределы смертных.

Розваль окончательно отбросил завесу из грязи — и Рам устремилась к нему быстрее, чем за наносекунду. Он замечает Рам, но прежде чем его глаза успевают распахнуться, она совершает движение. Ее вытянутая рука тянется к торсу Розваля, и ловит ртом воздух, когда понимает, что ее ладонь касается его груди.

Трансформация. Ничто другое не могло способствовать такому развитию способностей Рам.

Хотя это всего лишь мгновение, сила Рам в настоящее время превышает пределы человеческого тела. Розваль должен понять, что это была его ошибка, не считая того, что она может разбить его грудную клетку и разбить его сердце.

Розваль: « Чт, то?”

Когда шок и боль не проходят, Розваль может только всхлипывать от изумления. В мгновение ока Рам затормозила в десяти метрах от Розваля. Она падает лицом вниз, и ее рвет кровью, стоя на коленях.

Розваль хмурит брови, не в силах понять, что скрывается за действиями Рам. Но как только он видит, что у Рам в руках, выражение его лица мгновенно меняется.

Розваль: “Это!..”

Рам: “Для меня... это корень всего зла.”

Побледнев, Розваль делает шаг, чтобы подбежать. Рам отвечает, просто взглянув вверх. Без всяких колебаний она взмахнула рукой…

И Откровение в ее руках летит в один из тлеющих зеленых огней.

Розваль беззвучно визжит, но пламя все равно пожирает Откровение и вспыхивает еще жарче. Взрываясь, древняя книга превращается в кучу зеленого пепла. Рам смотрит дальше, как будто она очень долго мечтала увидеть это,

Рам: "Ну вот, наконец…”

Рам удовлетворенно вздыхает, ее щеки заливает румянец.

Огненный шар, брошенный от ярости, пронзает ее миниатюрное тело в следующее же мгновение.

Глава 126Б: Встретимся на следующем чаепитии.

Она смотрит в будущее.

???: Вор!!>

???: Победителем останусь я!

???: Извините. Но в конечном итоге я тоже стану обузой. Извините. Вся благодарность, которую я хотел сказать, никогда не будет достаточно ...

С каждым цветным огоньком, которого она касается, Эмилия видит другое будущее.

???: Подумать только, что кто-то, кого я так сильно хотел убить, на самом деле был добрым человеком, какой невероятный кошмар.

???: Удовлетворяет ли это тебя теперь, когда они вышли на свет?

???: Если это так... если это так, то мне лучше быть связанным и мертвым в той пещере! Если я собирался увидеть этот рассвет, то должен был просто прикончить себя раньше...! Задница, вот же жопа!>

???: Я слаб, вот и все. Господи, прости. Я не мог убить, Боже, прости меня, но теперь, без ▒▒▒ я всегда буду один навсегда. Господи, прости меня за то, что я такой слабак...

Горе, гнев, смерть, возрождение, прощания, встречи - будущее приходит к ней во многих формах.

???: .. моя дорогая внучка ... должно быть, хорошо выросла ... >

???- Я никогда не погибну от такой чепухи, как проклятие!

???: ...Что по пути до сегодняшнего дня, я никогда не ходил в одиночку.>

???: <Как же так... внутри нет души!?>—

Должно ли будущее быть отчаянием? Неужели нет ничего, кроме горя и страдания?

???: "Прошто, блдь, обещал убить тебя! Да!? НАЦУКИ СУБАРУУУУУУУУУ!!>

???: <Неужели я такой жадный? Неужели я говорю что-то такое снисходительное? Не вздумай умирать, не вздумай плакать... что же в нем такого сложного?>

???- В конце концов, мы должны пролить кровь до последней капли, чтобы искупить свою вину, да?

???: Ты остановишься прямо здесь. Скажи, что это дракон или ведьма, если ты преграждаешь мне путь, тогда я... тогда мы разобьем тебя.>

Значит, с ее стороны было неправильно выбрать этот путь? Неужели она ошиблась, желая каких-то милостей?

???: Молитвы предназначены для тех, кто ищет прощения.>—

В последнем мире света говорит девушка, которую Эмилия никогда не видела бодрствующей и говорящей.

"Я бы хотела поговорить с ней как следует", - думает она.

Этого чувства оказывается более чем достаточно для того, чтобы она отрицала отказ от всего.

※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

Зрение Эмилии проясняется , и она понимает , что находится на свежем лугу .

Холмик с белым столом . Сама Эмилия сидит на белом стуле , не в силах вспомнить , что произошло всего несколько секунд назад. Но она знает, что находится в мире грез.

Эмилия: "Ехидна?”

Если кто то собирается поприветствовать ее в конце Испытания, то это будет организатор всей этой штуки, Ехидна. Эмилия оглядывается по сторонам в поисках ее, но, несмотря на то, что она видит это поле, простирающееся до самого горизонта, она не замечает ни укрытий, ни чего-либо, указывающего на присутствие людей. А если она встанет из-за стола и пойдет гулять, то может потерять его и никогда больше не найти.

Она определенно находится прямо здесь, в этом месте, но странно кажется, что она может упасть с горизонта. Эмилия делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, и решает начать двигаться, если поблизости никого нет. Возможно, где-то есть выход. Она найдет его и уберется отсюда. Она ничего не выиграет, если потеряет здесь время.

???: “Это всегда так было… Хха… но почему эти ситуации… ххуу… всегда заканчиваются мной? Хха? Не могу сказать, что я в восторге от этого.”

Эмилия: “А?”

Увидев клубок волос, внезапно появившийся за столом напротив нее, Эмилия замирает. Она потрясенно смотрит на эту штуку перед собой, все еще на полпути к тому, чтобы встать. И нервно сглатывает.

???: "Мм... понятная реакция… Хха… и правильная… Ххуу... Парень из прошлого, должно быть, был немного туповат… Ха!..”

Каждое слово из уст этого человека смешивается с мрачным вздохом. Это довольно вялая женщина с невероятно длинными пурпурными волосами, одетая в черную мантию. Ее комментарии совсем не колючие, и она выглядит расслабленной, как и все остальное.

Но Эмилия все равно чувствует давление настолько сильное, что практически душит ее.

Если бы этот человек почувствовал это, то голова Эмилии исчезла бы в одно мгновение. Эмилия восстановила свое прошлое и теперь может манипулировать таким огромным количеством маны, что ее тело не может вместить ее всю. Несмотря на то, что она получила огромный прирост своих возможностей в качестве одиночного бойца, она чувствует, что у нее нет никаких шансов против этой женщины. Она убьет Эмилию так же легко, как прихлопнет муху, и Эмилия это знает.

Женщина: “тебе не нужно быть такой осторожной… хуу. Я не хочу причинять тебе боль или ранить… ха-ха, потому что это может быть слишком долгим… хуу. Но Ехидна просто не хочет тебя видеть, поэтому она… хха… заставила меня прийти.”

Эмилия: “я... я понимаю...”

Эмилия робко кивает.

Давление, окутавшее эту женщину, не показывает никаких признаков ослабления. Ничего не изменилось в ее способности легко уничтожить Эмилию. Но если ничего не изменится в том, что эта женщина может убить Эмилию, когда захочет, то это останется неизменным, независимо от того, напугана она или нет. Эмилия вдыхает, задерживает дыхание, выдыхает. Делая это, она заставляет себя успокоиться.

Эмилия: “ты здесь вместо Ехидны... значит, ты тоже ведьма?”

Женщина: "Я вижу... хха… ты храбрее, чем я думала… ххуу. То, что ты не робеешь в критические моменты… хха… Может быть, ты идешь вслед за своей матерью… ххуу.”

Эмилия: “ты знаешь о моей матери?”

Женщина: “я ничего не могу тебе сказать, но да… хха.”

Неожиданная родственница заставляет Эмилию сглотнуть, но женщина выглядит совершенно измученной после такого длинного предложения. Эмилия могла бы попытаться выяснить это, но, скорее всего, ничего не добьется.

"Когда-нибудь Эмилия решит временно отложить тему своей матери", - подумала она. Она видела свое прошлое, видела невозможное будущее, и теперь свет Фортуны и Джуса продолжает сиять в ее сердце.

Эмилия: «Как бы ты хотела, чтобы я тебя называла?”

Женщина: “Хорошо, когда дети не устраивают истерик… ххуу… Я бы хотела, чтобы Тифон получила от тебя урок… хха. Меня зовут Сехмет… ххуу. Как ты уже догадалась, я ведьма Лени… Хха.”

Сехмет прислоняется всем телом к столу, смотрит вверх и слабо улыбается. Мешки под глазами и нездоровая бледность кожи вызывают некоторое беспокойство, но черты ее лица привлекательны, и она красивая женщина. Тем не менее, слово "ведьма" и жуткая аура, которую она излучает, указывают на то, что она определенно не является кем-то обычным.

Сехмет: "я действительно не могла… ххуу… меньше заботиться о том, как наши имена ведьм трактуются в настоящем… хха… так что это не имеет значения… ххуу. Я просто хочу покончить с этой просьбой… хха… и погрузиться в потворствующий своим желаниям Сон… Ххуу.”

Эмилия: "Эм, если это так беспокоит тебя... неужели никто другой не мог сделать этого? Ехидна не обязана быть единственной, если она этого не хочет... но разве нет других ведьм?

”Сехмет: "ты же не собираешься… хха… вытянуть разговор из кого-то другого… ххуу. Минерва - единственная, кто мог бы вести здесь настоящий разговор, ха… а-а, и она не может показать тебе свое лицо.”

Эмилия: "Минерва...”

Сехмет говорит с ужасным ритмом благодаря ее паузам, чтобы вздохнуть. Но услышав, что она предлагает лучший разговор, чем другие ведьмы, Эмилия боится представить себе, как выглядят другие. Но даже это чувство подавляется сильными эмоциями Эмилии к слову "Минерва".

Эмилия: "Минерва...”- Бормочет Эмилия себе под нос, склонив голову набок.

Это слово вызывает у нее ужасную ностальгию, что-то такое, что могло бы пробудить ее воспоминания. Но, несмотря на это, Эмилия не может вспомнить, чтобы слышала его в своих воспоминаниях до сих пор или в любом из своих восстановленных воспоминаний, но это таинственное имя, которое может вызвать мысли о ком-то очень близком ей.

Сехмет: "нет смысла говорить о ком-то, кого здесь нет… хха. В любом случае, я здесь только для того, чтобы передать сообщение от Ехидна… ххуу. Тогда я оставляю это вам, какие идеи вы придумаете, чтобы закончить Испытание… хха. Довольно легкая работа для меня… хуу.”

Эмилия: “Эм, спасибо за ваши усилия?..”

Сехмет: “я сделаю вид, что это сработало… хха. А теперь слушай внимательно… ххуу.”

Сехмет зовет задумавшуюся Эмилию и кладет голову на стол. Она смотрит на Эмилию и, вздохнув, тоже кладет правую руку на стол.

Сехмет: “в третьем испытании… хха… ты видела будущее… ххуу. Это будущее — возможности того, что произойдет… хха… в этом будущем, где ты решишь преодолеть эту гробницу… ххуу.”

Эмилия: “Возможности, будущее...”

Сехмет: “Есть шанс, что они все произойдут… хха… и шанс, что ни один не произойдет… ххуу. Хотя, учитывая личность Ехидны… хха—хха… Даже я могу сказать, что будущее, которое ты видела, было одним из самых неприятных… ххуу.”

Что другие ведьмы думают об Ехидне? По крайней мере, похоже, что Сехмет считает Ехидну кем-то злым. Эмилия не может точно сказать много об этом.

Мнение Сехмет об Ехидне на самом деле немного хуже, чем то, что считает Эмилия, но трудно требовать от Эмилии худшей оценки, чем "злая ведьма".

Сехмет: "будущее распадается на бесконечные пути, и так возникают возможности… хха. Но будущее, которое ты видела, было полно семян трагедии… ххуу. После того, как они прорастают и распускаются, какие цветы придут из них?.. Хха. Готова ли ты сознательно идти по пути ядовитых цветов, которые могут оставить всех несчастными?.. Ххуу.”

Эмилия молча пристально смотрит на Сехмет. Сехмет выглядит усталой после такой длинной речи. Но вскоре она хмурит брови, заметив пристальный взгляд Эмилии.

Сехмет:"Я почти уверена, что уже задала тебе этот вопрос, хха...”

Эмилия: “А, что? Вот в чем был вопрос? Я отвечу на это, и Испытанию конец?”

Сехмет: "вот как это было бы… ххуу... хотя, учитывая твою цель, ты могла бы сказать, что испытание закончилось в тот момент, когда удалось добраться сюда… хха.”

Сехмет говорит, что уже можно спокойно отдыхать. Эмилия криво усмехается. Эмилия не имеет в виду ничего плохого. Но вопрос оказался настолько банальным, что это ее удивило. В конце концов, совершенно очевидно, как отреагирует Эмилия.

Эмилия: "миры, которые заканчиваются трагически для всех. Нет, я совсем не готова их видеть.”

Она должна думать о воспоминаниях, которые разрывают ее грудь, которые царапают ее сердце. В этом мире тьмы, среди этих разноцветных огней Эмилия слышала их вопли раз за разом.

Эмилия: “это будущее, в котором каждый может встретить печальный конец. В темном мире до этого я видела их много. Где все плакали, страдали, злились. Я не знаю подробностей того, что произошло, но я не хочу видеть такое будущее.”

Сехмет: “Но я могу заверить тебя, что если ты продолжишь идти по тому пути, по которому ты идешь… ххуу—ххуу… такие вещи наверняка могут произойти… ххуу-ххуу. Неужели это заставит тебя бежать? Ххуу.

Эмилия: “Нет. Это заставит меня посмотреть правде в глаза.”

Сехмет прищуривается, а Эмилия качает головой и выпячивает грудь. Непреодолимое давление грозит поглотить ее, но дух Эмилии не дрогнет. Если она близка к тому, чтобы потерять сердце, воспоминания о матери и отце поддерживают ее. Если она близка к тому, чтобы сдаться, у нее есть кто-то, кто будет поощрять ее продолжать идти.

Эмилия: “мы будем бежать так быстро, что увернемся от печального будущего. Но если это не сработает, мы используем наш импульс, чтобы взлететь над ним. Если люди упадут во время прыжка, мы приложим все силы и вытащим их обратно, а если будем продолжать в том же духе, то вытрем все до единой слезинки.”

Сехмет: “ты очень самоуверенна, раз такая безрассудная… хха. Когда ты просто говоришь об идеалах и о том, что тебе удобно, то теряешь момент, когда оступаешься… ххуу. Ты же не думаешь, что это случится? Хха.”

Эмилия: “если бы я была одна, это могло бы случиться.”

Эмилия бесстрашно отвечает на насмешливые слова Сехмет. В каком-то смысле позиция Эмилии такова, что она зависит от других. Но это тот вариант, который Эмилия оставила, так и не сумев выбрать для себя ни одной вещи.

И Сехмет выглядит совершенно сбитой с толку. Она тут же опускает глаза, стол и волосы скрывают выражение ее лица.

Сехмет: “Пфф, ха-ха... ха-ха-ха! Ах, да! Так вот оно что! Да, это так, это определенно так, конечно, ты бы дала этот ответ сейчас! А-а-а, умора!”

Эмилия: “Неужели это так смешно?”

Сехмет: "для меня это абсолютный бунт… хха. Хорошо? Итак, Ехидна, правильно… Хха. Она такая ужасная психопатка даже после своей смерти… ххуу—ххуу… которая любит смотреть, как претенденты Испытаний мучаются над своим прошлым, настоящим и будущим в одиночку… хха. Мысль о том, что ее планы будут разрушены, и вот так... Ах, это смешно… ххуу.”

Сехмет громко смеется, делая болезненные вдохи и одновременно весело разговаривая. Она поднимает голову и садится прямо, откинувшись на спинку стула, чтобы посмотреть на Эмилию с прямой линии. В глазах Сехмет появляется ностальгический блеск, когда она улыбается,

Сехмет: "Предположим, что ты принимаешь Испытание в одиночку… хха… и ты отвечаешь на него, говоря, что не будешь решать свои проблемы в одиночку… ххуу. Если бы Ехидна услышала это, она бы стала как кислый виноград на весь день, и все это время выглядела бы смертельно серьезной… хха.”

Эмилия: “О! Вот такой ответ я могла бы получить. Ммм, я тоже ооочень хочу увидеть это выражение на ее лице .”

Сехмет: “она ужасная неудачница, поэтому я сомневаюсь, что она позволит тебе увидеть себя в таком виде… ххуу. Это - привилегия, зарезервированная для нас, обитателей снов… хха.”

Эмилия: “так несправедливо.”

Эмилия надувает губы, отчего выражение лица Сехмет становится еще более радостным: для стороннего наблюдателя гармоничная радость, исходящая от них, могла бы сделать их похожими на друзей, которые знают друг друга уже несколько десятилетий.

Сехмет: “хотя в обмен на это я подарю тебе результаты твоего Испытания… хха. Как ты и ожидаешь, жаловаться не на что — на самом деле ты проходишь с золотой звездой… ххуу.”

Эмилия: “неужели все должно быть так просто?”

Сехмет: “Ты хотела более уклончивый ответ или какой-то драматической болтовни… хха? Уж извини, но ты была бы неправа, ожидая чего—то подобного от меня… ххуу. Я сейчас начальник, и мое слово идет… ххуу. Все испытания окончены без всяких проблем… хха-хха.”

Глубоко вздохнув, Сехмет щелкает пальцами. Она не может издать ни звука ни с первой попытки, нитсо второй, но с третьей попытки ей наконец удается услышать щелчок — и ветер дует из-за спины Эмилии. Эмилия оглядывается назад, ее серебряные волосы колышутся, и она обнаруживает, что у подножия холма появилась дверь. Похоже, она никуда не ведет, но Эмилия интуитивно знает, что эта дверь - выход из мира грез.

Эмилия: “ты имеешь в виду... как только я войду в эту дверь, Испытание кончится?”

Сехмет: “это то самое… хха. Поздравляю… ххуу. За четыреста лет… хха—хха… с тех пор, как была сделана эта гробница и похоронена Ехидна, и Испытания заработали, никто еще не победил их… ххуу. Ну, не то чтобы там были огромные очереди из претендентов, но всё же… хха.”

Эмилия: "Да. Не так уж много людей побывало в Храме, особенно учитывая факт быть пойманный в ловушку Барьера, на самом деле это удивительно сложно.”

Сехмет: “это тоже так, но... ну, на самом деле это не имеет значения… ххуу. Все равно все кончено… Хха.”

Эмилию действительно беспокоит то, что Сехмет начинает расплываться, но она не лезет в это дело. Что еще более важно, она в восторге от того, что Испытание закончено. Хотя, честно говоря, она еще не испытывает никакого чувства достижения. До нее это еще не дошло. Она так долго боролась с первым Испытанием, что она чуть не сломалась, считая все это невозможным.

Она действительно чувствовала, что пришла сюда с твердым намерением не проиграть, но даже так.

Сехмет: “Похоже, ты с этим не согласна… ххуу.”

Эмилия: “э-э, ну, я немного обеспокоена. Просто ооочень немного обеспокоена.”

Сехмет: “Ехидна не создает проблем, которые нельзя решить… хха. Неправильно говорить, что это все, но в основном это все… ххуу.”

Когда одна ведьма говорит это о другой, то, вероятно, всё правильно. Эмилия неохотно кивает в знак согласия. Сехмет смотрит на нее, изучая, прежде, чем слегка махнуть рукой на стол.

Сехмет: “как только ты выйдешь… хха… из этой двери позади, это будет прощание с этим замком грез… ххуу. И что ты имеешь право войти в эту комнату… ххуу... в задней части комнаты испытаний… хха.”

Эмилия: “Открой, дверь. Ммм, поняла. И иди туда... а что там внутри?”

Сехмет: “механизм, который поддерживает функционирование гробницы - это… ххуу. Как только он остановится… хха… обязанности блокировки Храма придут к концу… ххуу. Ты узнаешь, как это остановить, как только войдешь… хха.”

Эмилия: “я прекращаю функции гробницы, и обязанности Храма заканчиваются. Поэтому барьер исчезает.”

Если барьер будет уничтожен, то Эмилия и люди Храма смогут покинуть этот лес. Но она не знает, сколько людей уйдет во внешний мир, как только барьер будет открыт. Или жизнь на воле действительно пойдет им на пользу.

Но они больше не могут оставаться здесь взаперти, и точно так же, как Субару спорил с Гарфиэлем, Эмилия должна убедить их. Это конец периода, проведенного в месте с остановленным временем. Как только время снова начнет двигаться, как они собираются построить себе место для жизни?

Если это возможно, то Эмилия хочет искать ответ вместе с ними, она может вести их за руку, подталкивать в спину и, как бы тяжело это ни было - идти рядом. Хотя это ненадежная, шаткая и неоперившаяся демонстрация лидерства.

Сехмет: “этого достаточно.”- Говорит Сехмет, словно читая мысли Эмилии.

Одно это замечание не сопровождается ни одним из ее характерных вздохов. Сехмет сказала это за нее, глядя ей прямо в глаза, и это заставило Эмилию сглотнуть и улыбнуться.

Эмилия: “м-м-м, спасибо. Вот как я хочу идти своим путем.”

С этими словами Эмилия встает. Она приводит в порядок волосы и склоняет голову перед Сехмет.

Она действительно не знает, зачем это делает, но ей кажется, что просто попрощаться будет недостаточно. Почему она чувствует такую благодарность? Сехмет, конечно, ничего ей не скажет.

Она отодвигает свое кресло и спускается с холма, направляясь к двери. Дверь стоит посреди луга, и Эмилия понимает, что ей немного грустно покидать замок во сне.

Белый стол, свежий ветерок. Яркое солнце, прекрасная погода - было бы так весело устроить чаепитие за этим столом.

Эмилия: “Госпожа Сехмет. Вы можете сказать Ехидне кое-что от меня?”

Сехмет: "Давай послушаю… хха.”

Эмилия: “если нам когда-нибудь представится возможность увидеться снова, давай устроим чаепитие. Даже если я делаю это во сне, я определенно приветствую это.”

Сехмет: "Вообще без проблем. Я ей все расскажу.”

Положив руку на дверную ручку, Эмилия оглядывается назад, чтобы обратиться к Сехмет, которая улыбается. Эмилия улыбается в ответ и открывает дверь.

За дверью темнота. Но по какой-то причине, она не испытывает никаких колебаний, чтобы войти в неё. Эмилия уже точно знает, куда она ведет. Она преодолела свое прошлое, выбрала настоящее и теперь встречает дверь в будущее.

※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

Чувствуя небольшое удушье , Эмилия садится на твердую землю . Возвращение с Испытания не похоже на пробуждение ото сна. Ведь тело не погружалось в сон , а само ее сознание было взято из тела и уведено куда-то еще. Ее тело и душа были в разных местах, и, видя, что ее душа не спит, конечно, это отличается от сна. Если бы это было то же самое, что и нормальный сон, то, учитывая, что Эмилия довольно плохо просыпается, прошло бы довольно много времени, пока она действительно не проснулась. Пак был бы тем, кто разбудил бы ее раньше, но сейчас его здесь нет, он сэкономил бы очень много времени.

И теперь ей нужно будет научиться справляться с этим самостоятельно, на будущее.

Эмилия: "Ах, надо остановиться.”

Эмилия встряхивает головой, чтобы прогнать сонные мысли, и, вставая, кладет руку на стену. Она чувствует себя очень хорошо. Ей все еще не кажется, что она преодолела Испытание.

Но если то, что Сехмет сказала ей во сне, было правдой…

Эмилия: “я должна быть в состоянии открыть дверь.”

Она смотрит в дальний конец комнаты, замечая каменную дверь в другом конце маленькой комнаты.

Дверь не сдвинулась ни на дюйм, когда она толкнула или потянула ее раньше, и точно так же, как стены гробницы слегка мерцают перед глазами Эмилии, эта дверь также выглядит окутанной светом .Разблокирована. Может быть, это и значит.

Шаги Эмилии гулко раздаются, когда она подходит к двери. Стоя перед ней, она на мгновение задерживает дыхание. По другую сторону этой двери будет нечто, освобождающее Храм.

Сехмет сказала, что она узнает, что делать, но, честно говоря, Эмилия немного беспокоится, что у неё не получится. Эмилия не совсем уверена в своем уме.

Неужели ей не позволено никого взять с собой? Хотя, наряду с тем, что не так много людей могут проникнуть так далеко внутрь, у нее есть чувство, что дверь не откроется, если рядом будет кто-то еще. Возможно, все это происходит из-за того, как гладко все прошло: Эмилия не может стереть свою паранойю по поводу этой двери.

Может быть, все это обман? Вы могли бы это быть осторожнее, чем раньше, но эта осторожность ограничивалась вещами, связанными с Ехидной. Чувство осторожности у нее появляется, потому что она знает личность человека, который все это устроил.

Эмилия: “в любом случае, я должна войти. Ладно, я пошла.”

Она сжимает руки в кулаки, чтобы привести себя в порядок, и протягивает руку к двери.

Толкать или тянуть? Пока она обдумывает этот вопрос, как раз в тот момент, когда ее пальцы касаются двери… Каменная дверь скользит в сторону, освобождая путь для Эмилии.

Эмилия: “...мне кажется, что Ехидна сейчас так гадко улыбается.”- Бормочет Эмилия, надув губки от своего испорченного начала.

у Эмилии возникает ощущение, что этот трюк с дверью-какое-то очень сложное приставание Ехидны, которое немного успокаивает ее напряжение.

Она вздыхает, приходит в себя и входит в комнату. Дверь открывается в комнату размером меньше половины комнаты Испытаний, а ведь та комната и без того маленькая. Всего лишь двух кроватей из особняка Розваля было бы достаточно, чтобы занять все пространство.

Она не ожидала, что в комнате будет так тесно. Ее глаза расширяются от того, насколько она скована, прежде чем она замечает вещь в задней части комнаты и прикладывает руку ко рту в шоке. В глубине комнаты стоит что-то вроде прозрачного гроба, внутри которого лежит женщина. Ее время застыло, сохраняя ее такой красивой, что вы могли бы задаться вопросом, если бы она только спала.

Гроб, похоже, сделан из магического камня, и когда Эмилия дотрагивается до него, чтобы проверить его чистоту, она поражается тому, насколько он превосходен. Такой высококачественный Кристалл превзошел бы даже старый кристалл пака. Женщина запечатана в магическом камне, способном запечатать вещи, превосходящие Великого Духа Пака.

Конечно, она не дышит. Эмилия не чувствует в ней жизни, и то, что от нее осталось - это оболочка. Ее длинные гладкие волосы белы, как иней. Ее щеки и шея, какие участки кожи видны, обладают красотой девственного снега. Дыхание Эмилии почти замирает перед ее ошеломляющим лицом.

Ее прекрасная фигура облачена в совершенно черное одеяние, не имеющее ни единого лишнего цвета, похожее на платье облачение создано для нее в чудесной гармонии. Красивая женщина, которую можно описать двумя оттенками 'белый' и 'черный'.

Истинная красота — полное отсутствие необходимости в каких—либо излишних аксессуарах -вероятно, почувствовала бы ужас, столкнувшись с этим черно-белым лицом.

Эмилия: "она очень красивая...”

Мысли Эмилии сорвались с ее губ.

Эмилия нашла бы другую поразительно красивую женщину, если бы посмотрела в зеркало, но ее чувства тут ни при чем, она просто так восхищена красотой этой вещи перед собой, что совершенно растрогана. Красивая черно-белая женщина.

Это та, кого она встретила в замке грез, Ведьма Жадности.

В глубинах гробницы, ожидая того, кто проломит барьеры Испытаний, находится Ведьма Жадности.

Эмилия: “она похожа на Ехидну... но кто она?”

Женщина, похожая на живое воплощение жажды знаний, но которую Эмилия никогда раньше не видела.

Глава 127Б: Никогда не сдавайся!

Единственная заметная вещь в этой комнате - белая женщина в гробу.

Эмилия: “тогда эта штука, в которой она похоронена... это механизм, чтобы отключить барьер?”- Говорит Эмилия, оглядев комнату и озадаченно склонив голову набок.

Здесь нет красивых и очевидных рычагов или магических камней, которые вы просто должны раздавить. Тусклое свечение окутывает прозрачный магический камень, окружающий ее, и Эмилия может сказать, что он откачивает Ману.

Эмилия: “серьезно, кто она... может быть, мать Ехидны?”

Эмилия вспоминает ведьму, которая всегда выглядела такой отвратительной рядом с Эмилией. У нее тоже были белые волосы и черная одежда, как у женщины в гробу, и Эмилия живо вспоминает, какими привлекательными были ее черты.

Образ ведьмы в ее воспоминаниях и образ женщины в гробу имеют много общего. Например, положение ее закрытых глаз или форма переносицы от губ к носу - Ехидна выглядела как поздний подросток, в то время как женщине в гробу было больше двадцати с небольшим.

Наверное, лучше считать ее Ехидну старшей сестрой, чем матерью.

Эмилия: “и... нет никакого имени. Но предполагается, что это могила Ехидны.”

Вот только Эмилия заходит внутрь и обнаруживает, что женщина в гробу-вовсе не Ехидна.

Эмилия: “может быть, это Ехидна, а девушка, которую я видела во сне, не Ехидна?”

Это безумная теория, и даже Эмилия вынуждена покачать головой.

Не говоря уже о том, что сказала бы Ехинда, Сехмет наверняка упомянула бы что-нибудь. А теперь уже слишком поздно для Эмилии просто считать кого-то еще "Ехидной".

Эмилия: “это могила Ехидны, но кто-то еще спит здесь... может быть, это то, что происходит.”

Если это так, то им лучше сменить название гробницы.

Ехидна умерла здесь, но это чужое место сна, которое создает массу проблем. Помимо всего прочего, подношения пойдут не тому человеку. Это не самый ясный вывод, но все же Эмилия приходит к нему, осматривая гроб, стараясь не прикасаться к нему.

Она смотрит поверх потока маны. Выясняется, что на гроб и гробницу приходится мизерное количество маны от Земли, привязанной к ней, и что маной управляет какой-то алгоритм.

Нагрузка маны, которую гробница поглощает, бесконечно мала, но все равно как-то приводит в действие такую вещь, как Барьер, что указывает на то, что она собирает Ману из довольно большой площади."

Земля связана с гробницей - это было буквально сказано.

Вся площадь леса внутри Барьера, вероятно, является источником энергии гробницы. А гробницаа принимает лишь крошечные нагрузки маны за один раз, чтобы это не повлияло на источник энергии.

Эмилия: “это потрясающе... так удивительно, что я понятия не имею, что он делает...”

Алгоритм перекачивает поток маны, питая магические способности.

Эмилия может написать более простые алгоритмы, но сложность алгоритма для барьера вокруг Храма намного превосходит ее понимание.

Если она остановит эти процессы, она сомневается, что они когда-либо перезапустятся.

Не то, что есть какая-либо необходимость перезапустить их…

Эмилия: “Вот. Если я перережу этот поток, это, вероятно, разорвет снабжение.”

Эмилия следует за потоком маны и находит исходную точку для барьера, который использует гроб в качестве своего ядра.

Внутри кристалла, где руки женщины сложены на животе - это именно та точка, в которую стекает Мана. Если Эмилия вмешается с помощью маны там, чтобы нарушить алгоритм, то это положит конец всем способностям этой могилы.

На мгновение она колеблется.

Прекращение работы способностей гробницы вероятно повредит механизм который запускает Испытание, а это значит, что она больше не сможет войти в замок грез. Ей, наверное, никогда не удастся устроить это чаепитие с Ехидной. Ведьмы или, по крайней мере, Сехмет знали о матери Эмилии, и она испытывала одновременно благоговейный трепет и ностальгию по подавляющей силе Сехмет. Она хочет знать, что именно означает это чувство близости.

Если она не может войти в замок грез, значит, она отдаляет себя от этой цели.

Эмилия: «Я просто не могу отпустить, правда?”

С этим бормотанием Эмилия прерывает слабый поток маны, идущий от гроба к кончикам ее пальцев.

Сдвиг происходит в силе, которая поддерживает способности Храма и составляет ее барьер. Он вмешивается в критические части алгоритма, превращая небольшие изменения в массивные.

Свечение в конце концов тает, все признаки алгоритма исчезают из гроба и магического камня. Все, что остается после последней вспышки света - это чистый магический камень с женщиной, все еще запечатанной внутри.

Эмилия:"...Я думаю, что это конец.”

Не заметив никаких видимых изменений, Эмилия робко оглядывает окрестности. Поток маны, ранее циркулировавший по гробнице, исчез, оставив гробницу не более чем массивным каменным зданием. Эмилия с тихим вздохом прислоняется к гробу.

Гробница, вероятно, уже перестала отвергать неквалифицированных. Эмилия должна привести Розваля или Льюиса внутрь, поскольку они, вероятно, знают, что происходит, и спросить их, кто этот спящий человек, вот.

Эмилия: “все кончено... да, все кончено...”

Повторяя это утверждение снова и снова, Эмилия пытается уловить истину, которую она не чувствует.

Она вспоминает возвышенную речь, которую произнесла перед тем, как бросить вызов гробнице,

И розваль сказал ей: все, что тебе нужно сделать, - это добиться желаемых результатов. Эмилия не могла понять, что он имел в виду, но сомневалась, что он хотел, чтобы она победила. Однако именно он поманил ее сюда и одобрил в качестве кандидата на отбор, оставив ее в недоумении относительно своих рассуждений.

Эмилия: “Учитель... это то, что он сказал, верно?”

Она также вспоминает этого человека, которого Розваль назвал Учителем...

Даже у кого-то на вершине волшебства, такого как Розваль, естественно, был бы мастер.

Мастер Розваля, то есть этот человек по имени Учитель, начинал в Храме вместе с ним.

Эмилия: “а может быть... это была ты.”- Думает Эмилия, поглаживая гроб.

Если у Розваля есть учитель, кто-то незаменимый для него, то, возможно, эта белая женщина вполне подойдет ему.

Эмилия: "... мне нужно поговорить со всеми.”

Эмилия качает головой и отводит взгляд от гроба.

Впрочем, разговор о погребенной женщине придется отложить. По словам Субару, если они не смогут выйти из Храма прежде, чем наступит завтрашняя ночь — то есть рассвет послезавтрашнего дня —, тогда произойдет что-то ужасное. Беги из Храма как можно быстрее - сказал он .Хотя у нее есть целый день дополнительного времени, она не знает, возникнут ли какие-нибудь непредвиденные обстоятельства.

Она выбегает из комнаты в коридор, направляясь к выходу. Если все осталось по-прежнему, то Льюис и люди из Храма должны были ждать ее снаружи. Шаги Эмилии звенят по камню, когда она бежит по коридору, прежде чем выйти из темной гробницы на открытую площадь.

Эмилия: “А?”

Встретившись с метелью, бушующей в Храме, Эмилия дышит туманным, белым дыханием.

※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

Снег покрывает все, что попадается на глаза.

Буря ревет совсем рядом, и снег крадет у нее тепло тела. После белого вздоха аметистовые глаза Эмилии моргают, а ее голос застывает в немом шоке. Да что же такое случилось?!

???: “Госпожа Лия!”

Завывает ветер. Ее замерзшие уши пульсируют от боли.

Холодные порывы ветра пронзают кожу Эмилии, одетой так легко, как она есть, когда она слышит голос, зовущий из метели, и останавливается. Снег уже набрался Эмилии до колен и грозит затопить ее. Она с усилием делает каждый шаг, пробираясь сквозь мороз, чтобы увидеть силуэты, сгущающиеся за белой завесой.

Должно быть это люди из Храма. Это означало, что они ждали Эмилию в этой метели, даже не заходя домой

Эмилия: “Все! Почему вы все снаружи в этом сн... а?

Эмилия представляет себе, как все жмутся друг к другу, чтобы спастись от холода, когда она останавливается.

Жители Храма, включая Льюис. Это огромное число для начала, но Эмилия также замечает кого-то, кто не должен быть здесь.

???: “Госпожа Эмилия! Это конец Испытания!?”

Говорящий -молодой человек с короткой стрижкой, Эмилия его знает. Потому что она разговаривала с ним перед тем как прийти в Храм. Она заговорила бы с ним , даже если бы он не узнал ее. Это юноша из молодежной бригады деревни Алам.

Видеть его, когда он должен был уехать из Храма несколько часов назад по указанию Отто?

Эмилия резко открыла глаза. И что удивляет ее еще больше, так это то, что дело не только в нем .С этим стриженым под ёжика парнем в качестве лидера, Эмилия замечает несколько других людей из Арлама. Они приехали в экипажах, теснясь вместе с жителями Храма внутри транспортных средств или в их тени, чтобы выдержать метель.

Эмилия: “П-почему все?.. Но разве вы не эвакуировались?”

Мужчина: “Да, мы это сделали. По указанию господина Субару и господина Отто. Они сказали, что драконы знают дорогу, так что просто бегите.”

Эмилия: “тогда почему?! Разве ты не слышал, что здесь будет опасно?”

Мужчина: “Мы слышали. И нам сказали.”

Юноша скрипит зубами, прежде чем поднять голову и указать за лес.

Мужчина: “Ждите за пределами леса, вернитесь, как только появится сигнал от Храма, и заберите тех, что еще здесь.”

Эмилия: “А?”

Мужчина: “таких, как госпожа Рам и другие. В любом случае, они будут стрелять магией в небо. Мы должны были вернуться в Храм, как только увидим сигнал, погрузить жителей в экипажи и уезжать.”

Эмилия: "кто дал эти указания?!”

Мужчина: "это сделал господин Отто.”

Услышав имя Отто, Эмилия невольно вспомнила об этом чумазом торговце.

Хотя, какое бы впечатление он ни производил, он друг Субару. Каждый раз, когда она видит, что эти двое весело разговаривают, это подтверждает оценку Эмилии, что он кто-то способный соперничать с Субару.

Отто определенно планировал много событий в Храме, начиная с дела Гарфиэля, действуя в качестве сообщника Субару.

Это означает, что эти инструкции чрезвычайно важны.

Эмилия: “Н-но, это все равно было безрассудно. Метель дует так сильно... ты должен был знать, что это безумие!”

Мужчина ничего не говорит.

Эмилия: “что случилось?”

Мужчина делает неловкое выражение лица и отводит взгляд. Эмилия не упускает из виду его реакцию, вместо этого прижимая его еще сильнее.

Он прикладывает руку ко лбу и вздыхает холодно-белым вздохом.

Мужчина: “Господин Отто сказал нам, что по-настоящему опасно, если до сигнала пойдет снег. Так, как снегопад знаменует собой ограничение по времени... тогда он велел нам немедленно покинуть лес.”

Эмилия: “они даже знали о снегопаде... нет, это неважно. Зачем же вы тогда пришли?!”

Мужчина: “Потому что шел снег.”

Мужчина выпрямляет спину и твердо отвечает на вопли Эмилии.

Его взгляд так силен, что Эмилия лишается дара речи. Они знали, что снегопад означает опасность, и они видели, что он идет в Храм, знали, что они достигли предела времени для этой опасности. Зная это, они решили прийти сюда.

Они мчались туда, где жители Храма были в опасности.

Мужчина: "мы подозревали, что господин Субару или вы сами сделали бы именно это.”

С кривой улыбкой мужчина отвечает на вопрос, застрявший в горле Эмилии.

Таким образом, эвакуированные, наблюдавшие за экипажами позади него, были бригадой молодых людей Алама. С тех пор как их цель состоит в том, чтобы эвакуировать людей из Храма. Все ненужные, должно быть, оставили их и эвакуировались. Тем не менее, те, кто уедет, будут вынуждены покинуть город пешком.

И эти люди были здесь, потому что они рассудили, что это было правильно.

Мужчина: “Госпожа Эмилия, если Испытание кончено... могут ли они покинуть это место?”

Эмилия: "Д-да, должны. Но, с этим снегом и ветром...”

Мужчина смотрит в землю, разочарованно прищелкивая языком.

Снег навалил так густо, что идти даже на небольшое расстояние - это испытание. Колеса экипажа не найдут в этом никакой пользы - они застряли.

Но если бы они могли хотя бы найти теплое место, где многие люди могли бы пережить холод…

Эмилия: “если мы не можем переместиться так далеко... давайте поместим всех в гробницу. Мана там сохраняет тепло внутри, и нам не нужно беспокоиться о том, что здание рухнет под снегом.”

Мужчина: “туда можно войти?”

Эмилия: “я отключила опасные механизмы гробницы, теперь все в порядке. В любом случае, вы можете транспортировать всех до самой гробницы? А драконов надо было выпустить из повозок и тоже впустить внутрь.”

Шесть драконов разместили бригаду и привезли их сюда на обратном пути. Даже в это мгновение экипажи драконов защищают колонны людей.

Немыслимо, чтобы они могли бросить драконов.

Мужчина кивает со словами: “определенно”

Этого должно быть достаточно, чтобы справиться со снегом на данный момент. Проблема сейчас в том, что рядом со снегопадом произойдет что-то опасное.

Эмилия: “жаль, что мы не поговорили об этом заранее!”

Эмилия оплакивает нехватку времени, когда ей пришлось поговорить с Субару, прежде чем бросить вызов Испытанию. Это, вероятно, произошло потому, что Субару не хотел оставлять Эмилию с чем-то, что напрасно беспокоило бы ее. Хотя она рада его заботливости, смешно, что это помешает ее реакции на опасность.

Эмилия может думать о трех людях, которые, как и группа Субару, вероятно, знают о снеге. То есть Розваль, Рам, и…

???: “Ты хорошо поработала, чтобы вернутьсям к нам, Госпожа Эмилиям.”

Эмилия: “Госпожа Льюис!

Розововолосая девушка выпрыгивает из экипажа на снег. Снег, который достигает колен Эмилии, достигает Льюис до бедер. Она с трудом пробирается по снегу, а Эмилия торопливо подходит к ней.

Эмилия: “Испытание теперь окончено! Неужели все здесь?!”

Льюис: “Всем людим Храма, всем людим, которыем вернулисьм к нам, да. Но..

Эмилия: “Но?”-

Льюис: Мисс Рам и малого Роза здесьм нет. Этим двоем былим где-то ещем с тех пор, как пошел снег.”

Эмилия окидывает взглядом людей и экипажи.

Она не замечает ни этого фамильярно причудливого наряда, ни этой надежной розововолосой девушки.

Эмилия: “если я не буду их искать... Госпожа Льюис! А ты знаешь? А что будет, если мы останемся в Храме всем этим снегом?”

Щеки Льюиса напрягаются, и она опускает взгляд. Эмилия понимает, что это значит.

Льюис знает, что происходит. Она знает, в чем опасность.

Эмилия: “Пожалуйста, скажите мне, госпожа Льюис. Мы должны предотвратить это.”

Льюис: “Но вы жем видитем, что времям для этого нем подходит. Малой Су сказал, что малой Роз планирует снегопад завтра вечером, так что, должно бытьм, произошла какая-то ошибка, раз сейчас идет снег...”

Эмилия: “какая ошибка, сейчас идет снег! Ну и что? Мы должны сделать все, что нам нужно, когда придет снег! Госпожа Льюис!”

Эмилия кладет руки на маленькие плечи Льюиса, пытаясь убедить ее.

Кислое выражение лица Льюис меняется, пока она не остается смотреть на Эмилию в немом шоке.

Эмилия: “Ч-что случилось, Госпожа Льюис?”

Льюис: "Госпожа Эмилиям. Вы ужем вошлим в зданием глубоко в лесах Храма?”

Эмилия: “глубоко в лесах? Нет, даже не видела...”

Эмилия в замешательстве наклоняет голову.

Льюис: “Тогда, может бытьм, в гробницем было что-то особенноев? Например, возможно ... гигантскийм магическийм каменьм, э-э-э... что-то похожеем.”

Эмилия: “Был. Ооочень гигантский магический камень. Я хотела, чтобы вы с Розвалем посмотрели его позже...”

Эмилия оглядывает окрестности, затем приближает свои губы к уху Льюиса, чтобы никто больше не мог ее услышать, когда они начинают приготовления к перемещению драконов.

Эмилия: “внутри магического камня была женщина. Я не знаю, кто она была.”

Эта информация потрясает выражение лица Льюиса.

Глаза Льюиса распахиваются, когда она смотрит на Эмилию. После долгого-долгого вздоха,

Льюис: "Тогда...”

Льюис кивает, словно соглашаясь с чем-то.

Льюис: "Понятно. Госпожа Эмилиям, спрашивайтем всем, что пожелаетем. Я обязана вам ответитьм. Обязанна следоватьм вашим приказам.”

Эмилия: “я ничего не приказываю!”

Льюис: “Послушайтем. Та штука, к которойм вы прикоснулисьм в гробницем - это магическийм каменьм, которыйм выбирает, кто квалифицирован в управлениим Льюис. Теперьм вы обладаетем этимим качествамим, а нем малой Гар. Я... нет, мы будем повиноватьсям вам. Пожалуйста, прикажитем нам всем, что пожелаетем.”

С этим торжественным ответом Льюис пытается опуститься, стоя по колено в снегу. Это приведет к тому, что она опустится на колени и зарыться с головой в снег. Эмилия быстро хватает Льюис за плечи, чтобы остановить ее.

Эмилия: “Ой! Хорошо, хорошо! Так что я могу кое-что спросить у вас, госпожа Льюис. Тогда я спрошу вот что. Пожалуйста, скажите мне, что происходит, когда в Храм приходит снег.”

Льюис:"Малой Су говорит, что когда в Храм придет снег, вместем с ним придёт и Великийм Кролик. Он нарисован здесьм маной в алгоритмем, чтобы сделатьм что-то стольм жем грандиозноем, как изменитьм погоду, снегопад... так сказано.”

Эмилия: “алгоритм изменения погоды... значит, за всем этим кто-то стоит!?”

Льюис молча кивает. Это магия, достаточно мощная, чтобы управлять погодой. Пак легко мог бы это сделать, если бы приступил к делу серьезно. Что делает Пака самым подозрительным кандидатом, но, учитывая отношение Льюис и контекст ситуации, Эмилия немедленно приземляется на виновника.

Эмилия: "это Розваль?”

Льюис: “скореем всего. Я думаюм, Мисс Рам ушла, чтобы попытатьсям остановитьм его. Но еслим снег всем равно пошел, то это вполнем возможно...”

Эмилия: “Хватит. Я не хочу об этом думать. В любом случае мне нужно их найти. Госпожа Льюис, Я собираюсь начать искать их в деревне. Если у вас есть какие-либо идеи, где они могли бы—”

Льюис: “в этом нет необходимостим, Госпожа Эмилия.”

Льюис перебивает Эмилию с невероятной уверенностью. Как будто она точно знает, о чем думает Эмилия, и это заставляет Эмилию сглотнуть.

Льюис: “Мы, Льюисы, внимательно следим за всем в Храмем. Мы найдем и доставим их тебем в два счета.”

Льюис дает Эмилии свою печать одобрения.

※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

Рам , лежащая без сознания , выглядит почти спящей .

Розваль: "Рам?..”

Розваль притягивает упавшую, обмякшую девушку к себе, дергает ее. Но Рам не отвечает.

Эта девушка. Кто откажется от всего, чтобы отдать приоритет словам Розваля? Рам. Разумеется, она не отвечает.

Рам умирает в это самое мгновение. И все это из-за Розваля.

Сожжение Откровения привело его в ярость. Его зрение налилось багрянцем, он уже не понимал, что это такое, но знал, что не может простить Рам за то, что она сделал это, и не мог понять, что это такое.

Ударил ее огненным шаром, когда она была беззащитна.

Она переутомляла себя из-за несовершенной силы Руф и всего несколько часов назад испытывала точно такую же усталость. Тело Рам достигло своего предела, когда огненный шар поразил ее. Ее жизнь висит на волоске.

Розваль: “Рам...”

Розваль не может вспомнить, о чем он думал, когда приблизился к ее распростертой фигуре и прикоснулся к ней.

Даже сейчас, когда он держит ее близко и смотрит на нее спящую, он ничего не думает. Розваль считал Рам невероятно удобной пешкой.

Она прошла через испытания его рукой, и их контракт сохранил чрезвычайно простые отношения между ними. Он раскрывал свои истинные мысли только Рам и говорил о своих целях только Рам. Он верил, что, как только эта цель будет достигнута, он отдаст себя ей в награду за своего сообщника. Но Рам предала Розваля на полпути к цели.

Заявления Рам были верны; согласно ее контракту, сценарий ситуации развивался не так, как предполагал Розваль, и ее мятеж был заранее установленной местью.

Так что он не будет винить Рам. Если бы ему пришлось что-то сказать, то он предпочел бы, чтобы она отложила свою месть и осуществила ее, как только ситуация с барьером будет окончательно решена.

Потом была тема его пари с Субару. Гарфиэль оказался неожиданно податливым, и некоторые из них даже не знали, что делать.

Сочувственно звучащий разговор видел, как Эмилия снова выходила против Испытания, но в конечном счете речи Субару были бредом слабака. Невозможно бросить вызов предопределенному будущему. Путь к достижению этого будущего может измениться, но события все равно приведут к предопределенному концу. Если кто-то сойдет с пути, ведущего к правильному концу, его ждет гибель.

Но они все еще сопротивляются этому, и это заставляет Розваля смеяться. И тот факт, что Розваль знает это, и знает, насколько он слаб, чтобы бояться их действий, также вызывает смех. Почему они пытаются что-то изменить? Как только какое-либо чувство достигает своего пика, как только оно достигает апогея, оно никогда не угасает в своей интенсивности. Если вы любите кого-то, если ваше сердце всегда пылает любовью к кому-то, тогда этот жар, этот блеск должен быть вечным. И та же концепция применима, даже если речь идет о ненависти.

Чувства, которые вы поддерживали в течение долгого, долгого времени, должны стать законными. Чувства, взращенные с течением времени, железны и никогда никому не уступают. Они должны быть абсолютны. Ненависть Гарфиэля к внешнему миру разбилась вдребезги. Эмилия смирилась со своим ненавистным и печальным прошлым, а бесконечная, мстительная ненависть рама к Розвалю смирилась.

Рам: <я люблю тебя, господин Розваль.>

Признание в любви, как проклятие, горело глубоко в его ушах.

Слова, которые вырвались из уст девушки в его объятиях, чего совершенно не должно было быть. Если бы контракт связывал ее сердце или душу, он бы понял это. Ее жгучее желание отомстить превратилось в подчинение Розвалю, а ненависть - в привязанность.

Вот почему Розваль больше, чем кто-либо другой, просил Рам помогать ему в достижении его целей и больше, чем кто-либо другой, доверял ей в том, что произойдет после их осуществления. Потому что Розваль верил в ее любовь, обращенную ненавистью, и в ее мстительное желание убить его, потому что он верил в ненависть в глазах девушки, которую он впервые встретил, и в то, как она смотрела на него с абсолютной жаждой убийства. И все же Рам предала свою собственную месть, превознося любовь.

Розваль: “Зачем ты это сделала, Рам? ...Я этого не понимаю...”

Розваль слышит, как ее слабое дыхание отдаляется, и чувствует, что жизнь Рам подходит к концу.

Ее сердцебиение затихает. Что-то кричит, что это не должно продолжаться. У него болит правый глаз. Болит, так ужасно. Стой! Перестань самоутверждаться. Он потеряет себя, и что же ему делать? Что же ему теперь делать? Он не может сказать, что ему нужно делать, а что нет. Он не может этого вспомнить. Он не может постичь этого. Он оглядывает окрестности. Ничто здесь не является тем, что он ищет. Откровение, которое указывало Розвалю правильный путь, погибло в огне. Никто не будет учить Розваля. Какой же выбор он должен сделать здесь? Никто его не научит, теперь уже нечему

.Розваль:

«Ревущий ветер снег приносит в мир,
Тепло земли он в небо вознесёт.

Мороза проклятого начиная пир
Основу жизни превращает в лёд.

Покров, белей кости слоновьей,
Закроет взгляд морозной мглой.

И снег, белей души чистейшей,
Навечно скроет мир живой.

(Авторский стих, не судите строго. Не по душе, а по делу делал.
Технический перевод: Завывающий ветер манит снег, свет на земле возвращается к небу. Каждая капля-этотишина, получившая форму, слоновая кость, не тронутая благосклонностью прошлой кармы, оплакивает неизменную вечность)

Песнь.

Эта напевная, мелодичная Песнь дает направление силе, обвитой вокруг Розваля л. Майзерса.

Огромный запас маны взаимодействует с утонченным алгоритмом, принося темные облака в ночной лес.

Ледяной ветер хлещет мимо, и мороз, достаточно холодный, чтобы проморозить до самой сердцевины, бушует через Храм

Облака, отягощенные снегом, окутывают весь закрытый лес, и белый иней танцует на земле. В этом и заключается мощь масштабного магического алгоритма Ультимиллион.

Песнь заканчивается, и широко удерживаемая магическая сила высвобождается.

Огромный груз маны вырывается из Розваля, и даже тот, кто может похвастаться парктически бесконечным запасом маны, чувствует головокружение. Мана для магии такого масшатаба должна накапливаться в течение нескольких месяцев, и ее следует использовать на меньшей площади. Розвалю же пришлось запасать ману в течение всего двух дней, а также для воздействовать на площадь более чем в два раза больше обычного.

После того, как волшебник, достигший этого подвига, издает долгий вздох, он оказывается совершенно потерянным в том, что делать.

Розваль: “я сделал снег, как говорит Откровение... что же мне теперь делать?”

Розваль забыл, что он сделал снег на один день раньше, чем было сказано в Откровении.

Или на самом деле даже пари больше не занимает ни одного уголка его сознания, и Розваль не обращает на этот процесс никакого внимания. Его беспокоит только то, как развиваются события вокруг Храма. Падает снег, и барьер разрушен.

Если это случится, если это случится — тогда что произойдет?

Розваль: "Рам... да... Рам.”

Он больше не слышит дыхания Рэма.

Розваль смотрит ей в лицо и нежно касается ее лба. Ее трансформация означает, что ее шрам, где раньше был рог, кровоточит. Розваль вытирает кровь и, как он всегда делает с Рам, вливает в нее бесцветную Ману, образованную из комбинации всех шести типов маны. Не то чтобы он о чем-то думал. Розваль подсознательно понимает, что он просто делает ставку на то, что жизненная сила о`ни сохранит ей жизнь. У него нет никаких вопросов о том, как спасти ее.

Ради целей Розваля и того, что последует за реализацией этих целей.

Розваль: “Учитель... Учитель, Я... Что? Что же мне теперь делать! Учительница... Учитель! Пожалуйста, скажи мне...пожалуйста... веди меня снова...”

Смятение Розваля достигает своего апогея, и он не может даже понять свое собственное сердце, когда он плачет.

Хотя он пытается обеспечить выживание Рам, его гнев по поводу ее предательства остается. Он знает, что потерял свой маяк, но все еще ищет этот старый свет. Снег падает, окутывая Розваль и Рам белыми хлопьями.

Все тонет в Белом, исчезает. С мыслью о том, и, может быть, это прекрасно, не присутствующей в нем ни в малейшей степени.

※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

Эмилия рассекает снег , выдыхая белые клубы д ыма, и мчится вперед.

Эмилия: "Хума! Еще раз, Хума!”

Она кричит, бросая ледяную магию на ледяную магию.

Она делает это, чтобы избежать потери времени из-за того, что ее ноги увязают в снегу. Она использует свою магию, чтобы намеренно затвердеть снег, давая ей путь для бега.

Некоторые люди могут поскользнуться и оказаться в довольно большой опасности, используя этот метод.

Эмилия: “Все! Правильно! Поняла!”

Эмилия занимается ледяной магией и выросла в Элиорском лесу. Она привыкла к мерзлой земле. Она мчится по ледяному снегу Храма как будто она здесь хозяйка, а за ней бегает ее маленький эскорт.

Эмилия: “это действительно работает на вас?”- Спрашивает запыхавшаяся Эмилия своего проводника. Девушка поднимает глаза на Эмилию и отвечает только кивком.

Они могут общаться, но она не хочет говорить с Эмилией. Именно этого и ожидала от нее Льюис —один из представителей многоликой личности. Льюис внезапно начала проявлять особое уважение к Эмилии за пределами гробницы: она сообщила Эмилии, что является существом, рожденным из души девушки по имени Льюис Мейер, и что существует несколько ее двойников в тех же обстоятельствах. Эти Льюисы функционировали как наблюдатели вокруг Храма, они отправились на поиски Розваля и Рам в общине и теперь вели ее к ним. В мире существует чрезвычайно редкая магия, называемая "магией дублирования".

Эмилия никогда раньше не слышала, чтобы её применяли к живым существам, но, возможно, это была своего рода запретная магия. Эмилия удержала себя от того, чтобы задать все вопросы, которые ей хотелось задать, пробежала через Храм, при этом полагаясь на двойника Льюиса. Они метался повсюду в поисках Розваля и Рам.

Эмилия: “если я не потороплюсь... сейчас появится Великий Кролик!”

Ведьмазверь Великий Кролик.

Даже Эмилия, ничего не знающая о мире, как она есть, знает имя этого существа .

Это один из трех ведьмазверей наравне с Белым Китом и Черной Змеей, и, как и те два других зверя, считается бедствием.

Это ведьмозверь из слабых, хрупких, крошечных зайчат. Но сам зверь - это группа индивидуумов,

Орда существ. Не каждый отдельный заяц, а целая их группа является бедствием, называемым Великим Кроликом, который с его бесконечным голодом и подавляющей численностью пожирал бы все на своем пути. Но все же это не насытило бы его, и он продолжал бы бродить по миру, пожирая себя. Поистине, катастрофа.

Самое ужасное - это то, как он может бесконечно размножаться. Великий Кролик обычно малочислен, он пожирает себя, чтобы утолить голод, когда есть нечего, но если он увидит добычу, которая разжигает его аппетит, его нельзя остановить. Он будет бесконечно увеличиваться в численности, скрежеща зубами, пока добыча не будет уничтожена, а затем сократит свою численность, когда он двинется дальше и оставит позади пустошь. Вот что это за штука. Эмилия решает, что должна встретиться лицом к лицу с этим невероятным колдовским зверем.

Они уже потеряли время, необходимое им, чтобы убежать от нападения Крлика. Накопившийся снег мешает им бежать, оставляя Эмилию и других без вариантов. Бесполезные в драке спрячутся в гробнице, а у входа образуется линия фронта.

Это единственная стратегия, которая у них есть, чтобы противостоять ведьмазверю. Это будут Эмилия и Розваль. Если это возможно, они подключат силу, доступную в землях Храма.

Сломанные деревья и здания, разрушенные в битве. Рваные раны в земле и неестественные нагромождения снега. Мужчина и женщина, близко друг к другу в тени дерева.

Найдя обмякшую и спящего Рам, а также ошеломленного Розваля, Эмилия кричит:

Эмилия: “Розваль! Рам!!”

Эмилия оставляет молчаливого двойника Льюис позади, скользя по замерзшему снегу. Она манипулирует землей под собой так, как ей хочется, разбрасывая хлопья льда, когда она движется, как Снежная фея, прежде чем схватить плечи Розваля, когда он лежит неподвижно и наполовину похоронен в снегу.

Эмилия: "ты меня слушаешь?! Розваль, давай же, Розваль! Мы в беде! Мы должны спасти всех! Сейчас не время становится мороженкой!”

Раскачивая его, она заставляет снег падать с головы Розваля. Это показывает выражение его лица, и Эмилия щелкает языком.

Лицо Розваля, когда он смотрит на Рам, затуманенное, выглядит слабым.

Эмилия: "Розваль?..”

Розваль ничего не говорит. Он даже не заметил Эмилию, и отсутствие реакции пугает ее. Она опускает взгляд на то, что лежит у него на руках. Там спит человек - девушка с розовыми волосами. Со снегом на щеках, который даже не думает таять.

Эмилия:" Рам? Рам!”

Эмилия зовет Рам в объятиях Розваля и пытается разбудить ее, но та никак не реагирует. Конечно, она не отвечает, но и не открывает глаз — на самом деле, ее веки даже не дергаются. Эмилия дотрагивается до ее щеки и губ, чтобы понять, какие же они ненормально холодные. Как будто она ...

Эмилия: “этого не может быть!”

Эмилия отбрасывает бесполезные мысли, стискивает зубы и лезет в одежду Рам. Ее рука гладит грудь Рам, где она находит слабое сердцебиение.

Она могла исчезнуть в любой момент, хрупкая и немощная.

Эмилия: "... она жива! Мы в порядке! У нас еще есть время, Розваль!”- Восклицает Эмилия с надеждой, оглядываясь на Розваля. Но Розваль по-прежнему держит руку на лбу рама, и вид у него совершенно ошеломленный.

И Эмилия это замечает: огромное количество маны течет из руки Розваля в Рам. И это действует как спасательный круг.

Эмилия: "Ты спасаешь жизнь Рам...”

Когда Эмилия постигает эту истину, она постигает и горькую правду.

Рам без сознания, в тяжелом состоянии, и Розваль должен провести деликатное лечение, чтобы спасти её. Они не могут участвовать в этой борьбе.

Это значит, что Эмилия должна сама справиться с Великим Кроликом. А она может это сделать? Этот монстр - один из трех, которые выжили за четыреста лет. Кто бы мог подумать, сколько людей собралось с духом, чтобы встретиться лицом к лицу с этой тварью, как сейчас Эмилия?

Никому из них не удалось уничтожить зверя. Как Эмилия собирается бороться с ним в одиночку?

Без Пака. Только Эмилия.

Эмилия: “если мы пойдем сейчас...”

Может быть, они все еще могут бежать? Но что они будут делать, если он погонится за ними?

Если они встретят его без каких-либо убежищ или укрытий, то Эмилия не сможет защитить мирных жителей от зверя. Охрана такого места, как гробница, представляет наибольший потенциал.

Обидно, что Розваль и Рам не могут помочь в бою, но Эмилия не может отказаться от борьбы.

Эмилия: "Розваль. Бери Рам и пойдем со мной. Все из Храма… м-м-м, все прячутся в гробнице. И я собираюсь защитить их. Не прекращай поддерживать Рам, и—”

Розваль: “это бесполезно.”

Эмилия встречается взглядом с Розвалем и начинает говорить ему о своей решимости, но его шепот прерывает ее.

Розваль смотрит на лицо рама, его глаза все еще пусты.

Розваль: “Бесполезно. Все так и есть... Я не знаю будущего. Я сам себя не понимаю. ...С этим миром покончено.”

Эмилия: “так ты опять это говоришь! Да кому нужна эта книга! Может быть, кто-то очень важный написал его, но как это влияет на то, что мы делаем!”

Не в силах вынести его покорности, Эмилия громко обращается к Розвалю

Почему это происходит? Это не тот Розваль, который знает Эмилия. Всегда сдержанный, принимающий смелые решения, как ничто, действуя так, как будто он знает абсолютно все, что нужно знать, всегда с усмешкой. Разве это не Розваль? Кто такой слабый человек, который отказался от всего, выглядя как загнанный в угол и потерянный ребенок?

Эмилия: "Розваль. Я не могу понять, что ты чувствуешь или как тебе сейчас больно. Я действительно хочу понять, но у меня нет времени учиться. Но я хочу дать нам это время. И поэтому мне нужно, чтобы ты работал со мной.”

Эмилия не понимает Розваля. Он мог бы продолжать быть таким же, и она все еще не поймет его. Но если они будут общаться и раскрывать свои чувства, найдутся вещи, которые она поймет. Но она никогда не поймет, если никогда не сделает этого. И вещи, которые никогда не будут сообщены, если на них никогда не будет дано время.

Эмилия должна создать время, которое им нужно, чтобы стать ближе друг к другу.

Эмилия: "Пожалуйста, Встань, Розваль. Ни один из нас здесь не заканчивается. Мы тоже не позволим Рам закончиться, мы все вернемся к каждому, вместе, и—”

Розваль: "Я...”

Эмилия настаивает. Но Розваль не смотрит ей в глаза.

Он продолжает смотреть на Рэма сверху вниз, его алые губы шевелятся, чтобы сказать::

Розваль: “я ухожу...”

Произнесенные так тихо, что они могли бы исчезнуть...

Холодный, свистящий ветер действительно проносится мимо, и слова едва слышны.

Шепот едва слетел с его губ. Сомнительно, чтобы сам Розваль это слышал.

Но она определенно слышит этот тихий звук капитуляции.

Эмилия: "... не смей так говорить!!”- Схватил Розваала за шиворот и закричал в гневе.

Движение качает голову Розваля, и он скулит от боли. Эмилия безжалостно нападает на него своими словами.

Эмилия: "ты уходишь!? Что ты там говоришь «уходишь»?! Там нет ничего, что можно было бы бросить! Тебе больше нечего бросать! Не смей сдаваться! Не смей сдаваться! Ни у меня, ни у Рам, ни у тебя еще нет ничего, что мы могли бы сделать!”

Эмилия: "я закончила с Испытанием! Прошлое, которого я так боялась! Счастливый подарок, который мог бы случиться! Печальное будущее, которое может наступить! Я видел их всех! И я все же решила идти по этому пути... и с этой решимостью я, наконец, могу идти по нему!”

Она кричит. Гнев, превосходящий все, что Эмилия когда-либо могла вспомнить, поднимается в ней.

Да. Вот оно. Прислушайтесь к этому плаксивому голосу, услышьте эти жалкие мнения, посмотрите на этот бесхребетный дух. Вот как это выглядит, когда вашей целью становиться бросить всё и уйти. От рева Эмилии щеки Розваля напрягаются, и он отводит взгляд. Это не он беспокоится за Рам, это он отвлекает себя и убегает от чего-то, чего не хочет видеть.

Эмилия хватает его за подбородок и поворачивает лицом к себе.

Эмилия: “посмотрите на лица людей, когда они говорят с вами! вы не поймете, о чем думают люди, если не будете смотреть им в глаза. Вы не поймете, почему люди делают то, что они делают, если не будете смотреть им в глаза. Не спускай с меня глаз, Услышь мой голос, Встань и следуй за мной.”

Странного цвета глаза Розваля моргают, как будто он что-то понимает.

Его губы дергаются. Но ему не удается вымолвить ни слова.

Розваль: "—А…,”

Эмилия: “я никому не позволю сказать, что они сдаются. Пока вы живы, вам нечего бросать. И я никому не позволю здесь умереть!”

Эмилия поднимается на ноги. Оборачивается.

Здесь собралось более десяти двойников Льюиса. Все они благоговейно преклоняют колени, ожидая приказаний. Эмилия делает глубокий вдох и выкрикивает свою команду.

Эмилия: “отведи Розваля и Рам обратно в гробницу. Я защищаю всех, несмотря ни на что.”

Говоря величественно, и зная, что она только приобрела это право по совпадению, Эмилия ведет послушных Льюис, когда она врывается в спринт через снег Храма.

Льюис собираются вместе, чтобы поддержать Розваля и Рам, по очереди делая путь, следуя за Эмилией. Эмилия уже ни на секунду не колеблется в своем курсе

.※※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※

“Не надо так напрягаться, Эмилия-тян.”

Мальчик, который лелеет девочку, решившую все защитить, возвращается на ее сторону ,

“Ты можешь отступить и немного отдохнуть. Подкрепление уже здесь и вступило в битву.”

Их обычное подшучивание заставляет ее улыбаться, пока она поддерживает свое слабеющее тело, ее глаза следят за белыми силуэтами, когда они продвигаются вперед.

Два силуэта, идущие рука об руку. Она тоже слышит два голоса.

Они звучат оживленно, и, чувствуя, что она ждала этого, сердце девушки учащенно бьется

-То, что будет дальше, совершенно неизвестно, полагаю.”

-Да, мы что-нибудь придумаем. Вместе, я и ты!!!”

И сказки сходятся, их желания становятся совершенными зеркалами, когда они входят в финал. Рыцарь и принцесса, стоящие лицом к лицу со зверем в пронесшейся метели. Рыцарь, который не может справиться сам, приводит на свою сторону мага, посвящая все свои силы победе. Последняя битва за Храм начинается

Матов нет, крови, мяса и кишок - тоже... Скучно, однако, ску-у-у-учно!

Кстати, это почти всё по 4-ой арке. Есть ещё 9 интерлюдий, но это так, надо почитать. Может, они и нафиг не нужны, хотя-бы некоторые. А так - усё, дальше - новая арка, новая жесть. Вроде как Нацуки займется белобрысым и голодным культистами, судя по картинкам))) Хештег РэмЖиви!!!!