В некотором царстве, в некотором государстве жила себе женщина да растила девочку, дочку. Трудно жила, в бедности, счастья, почитай, и не видела, оттого и рано состарилась. Годы бежали, бежали, женщина все бледнела и горбилась, а девочка росла. И выросла, наконец, к материнской радости в хорошую девушку. Красивая была, тоненькая да нежная, а всего дороже, что умница. О том, о сем поразмыслит, бровки нахмурит, глядишь, новенькое чего придумает всем на удивленье. И тесто на пироги у нее быстрей подходило, и тыквы на грядках ярче наливались, и вышивка на узорном платке позатейливей была, чем у других.
И вот как-то думала умница, думала - и додумалась: "Что же это Матушка моя так рано состарилась? Иль вовсе в жизни справедливости нету? Счастья Матушка не видела, одежды доброй не нашивала, не наплясалась вдоволь, не напелась, а уж хвори и болезни подоспели?! Надо бы Матушке Молодость вернуть!" Повязала платочек беленький - и за дверь.
- Пойду к Судьбе, - говорит, - пусть скажет, где Матушкина Молодость живет!
Недолго шла. Судьба, она, как водится, за порогом. Сидит, пьет чай с бубликами, дырки от бубликов аккуратно на блюдце складывает.
- Что, - ухмыляется, - за подарочком явилась? Ну-ну, знаю, знаю. Только я роду вашему ничего даром не даю! Не забыла еще, как дедка твой клял меня после каждой рюмки. Послужи у меня, да вот хоть денек! А там поглядим... Может, чем и пособлю.
Умница обрадовалась, рукава засучила и давай мыть-стирать, шить да гладить. У Судьбы день долог, но за работой-то быстро время бежит.
Как вечер наступил, Судьба с креслица поднялась, глазами туда-сюда позыркала и Умницу похвалила.
- Ишь ты, сколько дел переделала! Мастерица! Только пустое ты затеяла, бриллиантовая моя! Может, чего другого попросишь? Дом новый или мужа непьющего? А то хочешь, место укажу, где клад лежит, семь поколений его наживали?
А Умница в ответ знай приседает да кланяется, мол, благодарствуйте, барыня, ничего такого не надобно, укажите только, где Матушкину молодость искать!
- Вот бестолковая! - Судьба говорит.- Ну, что с тобой поделаешь? Ладно, на вот тебе яблочко путеводное. Бросишь его на тропинку, оно тебя к морю выведет. Найдешь там карету волшебную и поедешь в ней на бал к Вечности. На том балу Молодость твоей Матери пляшет-веселится, там ее и найдешь. Коли уговоришь, вернется она к своей хозяйке.
Взяла Умница яблочко в ладошки, прозрачное, наливное, из сердцевинки ей червячок улыбнулся. Умница вежливая была, улыбкой ему ответила, с госпожой Судьбой распрощалась, в благодарностях рассыпалась. Как велено, яблочко на тропинку бросила да и пошла за ним. Яблочко весело катится, изнутри его червячок поедом ест. Так за пару дней добрались до моря. От яблочка-то уже ни огрызочка осталось, вместо него ползет по камням змея лазоревая длиною с аршин. Бросилась та змея в море и поплыла, а где она плыла, расступились волны, стеной встали и обнажилось дно морское со всеми своими жемчугами да раковинами. Видит Умница: стоит на дне морском карета, из чистого серебра сделанная, дверцы-оконца узорчатые, занавески внутри алые, бархатные. И впряжена в ту карету тройка белых рысаков, легких да игривых, бьют они по земле копытами, долгими гривами встряхивают - видно, в дорогу торопятся.
Села умница в карету, а там на бархатном сиденье платье лежит бальное, да такое красивое, что и рассказать нельзя! А рядом с ним - башмачки парчовые да в шкатулке резной кольца с каменьями драгоценными. "И верно, - подумала Умница, - как же на бал без наряда ехать?!" И давай наряжаться, платье примерять. Да что за беда? Не подходит, мало ей платье бальное! Кольца тонкие на заскорузлые пальцы не надеваются, а башмачки парчовые и вовсе не по размеру. Удивилась Умница. Она ли не была самой тонкою и пригожею средь соседских девиц? Видно, не на пользу ей пошла служба у Судьбы в доме! От тяжкой работы огрубели нежные ручки, распухли стройные ножки... Повздыхала она, поохала, да что делать! Решила ехать уж как-нибудь. Кони чудесные без слов ее поняли и помчались рысью вперед, березки и сосенки за окном так и замелькали.
Не успела Умница от дороги утомиться, как карета остановилась у дверей старинного замка. Батюшки, что же это был за чудный замок, настоящий дворец! С изящными башенками и легкими балконами, украшенными гирляндами огней, с цветными витражами в узких высоких окнах. А в самой большой зале под звуки прекрасной музыки кружились в вальсе счастливые юные пары. Пригляделась Умница и в одной из танцующих дам узнала Молодость своей Матушки! По старой фотографии узнала, что над ее детской кроваткой многие годы в рамочке висела! Обрадовалась Умница, в дворцовые двери постучала, и вышел на стук молодой плечистый стражник. Но посмеялся он над робкой просьбой странницы пропустить ее во дворец. Долго уверяла его Умница, что сама Судьба подсказала ей дорогу на бал к Вечности, говорила о своей Матушке, о ее рано ушедшей Молодости, умоляла и даже плакала. Нo нет, нe поддался стражник на уговоры и мольбы, а рассердился. "Прочь,- говорит,- иди, старуха, нищенка! Ишь чего удумала: со свиным рылом в калашный ряд! Сроду не было здесь таких седых да оборванных!" И топориком острым замахнулся. Испугалась Умница, от стражника убежала. Давай под окнами ходить, Матушкину Молодость кликать. Да куда там! Не слышит ее Молодость, уж больно громко играет музыка веселая. День ходила Умница под окнами, два ходила. Надеялась, что бал кончится и гости но домам засобираются. Но беспрерывно звучали польки да вальсы, без устали кружились пары, - никто не выходил из дворца Вечности.
На третий день ослабела Умница от жажды и голода, видит, делать нечего, надо отправляться восвояси. Села в серебряную карету, и вновь застучали по дороге копыта резвых лошадей. Правда, нынче не торопился пейзаж за окнами меняться: кони-то тоже утомились.
Сидела Умница, смотрела на вечернюю зарю и, верно, о чем-то грустном думала. Может, о том, где сама молодость свою потеряла, может, о Матушке, каково ей одной пришлось. Да и жива ли Матушка? Ведь времени-то прошло немало с той поры, как Умница в путь отправилась! Торопит она коней, да не тут-то было: устали, одряхлели кони, гривы седые клочьями висят, серая пена с боков летит. А как добрались до дому, так и вовсе упали лошади наземь да издохли. И карета cepeбряная, едва Умница из нее вышла, потемнела и рассыпалась в прах.
Глядит Умница - избушка их покосилась, осела, в окошках - ни огонечка. В дом вошла - нетоплено, сыро. Из зеркала на стене с тревогой посмотрела на нее чужая старая женщина.
Слава Богу, жива была Матушка! Вовсе скрюченная да морщинистая сидела она на холодной печке, куталась в рваное одеяло.
Растопила Умница кое-как печку, поставила самовар, Матушку чай пить усадила. А та от радости так и светится, наглядеться на Умницу не может, грубые ручки ее гладит и шепчет: "Ах ты, красавица моя!"