Начало 1 части тут.
Почти десять лет мы прожили в военном городке, мы вращались в офицерской среде и хотя сами офицеры шутят над собой: «Как надену портупею, так тупею и тупею», они являются настоящей элитой общества. Мы многому научились: хорошо и со вкусом одеваться, корректно вести себя в любой компании, поддерживать беседу на любую тему.
Дети росли в хороших бытовых условиях, общались с детьми из хороших семей, они уже начали понимать, что такое воспитанный человек.
Всё это легло в наш багаж, который мы использовали в дальнейшей жизни.
Скорбную черту под этим периодом нашей жизни, подвёл Папка. Он ушёл из жизни перед самым нашим переездом.
Первая, такая близкая и дорогая для меня утрата, стала таким сильным ударом, что если бы не моя семья, мне бы пришлось туго. Смерть заявила о себе, снаряд лёг совсем близко. Наши родители стоят между нами и смертью, когда они уходят, мы остаёмся с ней один на один.
Папке исполнилось 80 лет, но он был крепок, летом сам колол дрова. Осенью, в день его рождения, ему стало плохо и, как написала Мама, вырвало «чёрным». Я знала, что это такое, в медицине есть определение «рвота кофейной гущей», то есть переваренной в желудке кровью. Сердце моё зашлось: это рак.
Его положили в больницу, да, рак желудка, с метастазами, уже ничего нельзя сделать. С момента первого симптома Папка прожил 2,5 месяца, мучили боли, говорил, что в желудке жжёт, будто там уголья горячие насыпали. Он никогда ничем не болел, кроме насморка, лекарства не пил, умер без наркотиков, помогали инъекции анальгина.
Перед кончиной попросил маму, чтобы она позвала нас, когда мы все зашли, он заплакал:
-Всё, деточки, отжил.
Он был большим жизнелюбом, умирать не хотел, но больше жалоб, мы от него не услышали.
Я его очень любила и генетически была крепко с ним связана. Мы уехали, я тосковала, но часто ловила себя на том, что думаю о нём, как о живом.
Через год, мы приехали к Маме в гости. Это гостевание стало ещё одним испытанием для меня. Всё было, как при Папке, все сделано его руками, а Папки нет нигде. Он был настоящий Мужик, грешный, надёжный, с изюминкой, с ним было интересно жить.
Родился он в бедной крестьянской семье, ровесник века двадцатого. В гражданскую войну охранял какие-то склады в Питере, потом отпустили домой, дали землю. Семья большая, работали с радостью, на себя, хорошо жить стали, с достатком. Пришла коллективизация, землю отняли, семья не стала ждать раскулачивания, уехали в Сибирь сами, к своим, деревенским. В Отечественную войну воевал, после ранения комиссовали.
С Мамой жили сложно, неравный брак давал о себе знать, очень любил её и нас, своих поздних детей, ревновал, страдал, тем и жил.
Хозяйство держал хорошо, плотничал, столярничал. Дом и в доме всё сделано его «золотыми руками». Для работы приобретал самый лучший инструмент: разные тисочки, рубанки, фуганки, пилы, ножовки, всё содержалось в идеальном порядке. Жили скромно, экономили, но на каких-то вещах он никогда не экономил, например на электричестве, оно было везде, лампочки вкручивал всегда большие, яркие, вечером дом светился, как корабль, Папка приговаривал:
-Родился, жил долго в темноте, при лучине, помру, опять темнота, так пусть сейчас ярким светом мир божий освещается.
На селе его величали по имени отчеству, так редко бывает, уважали, значит, с разными просьбами к нему шли, всем помогал, чем мог.
Папка отличался хорошей памятью, умел красиво излагать события, обладал чувством юмора, мог и покуражиться.
Мама горячая, а он долго разогревался. Однажды крепко повздорили, схватил первое, что под руку попалось, это оказался чугунный утюг, и бросил в окно. Могутной был, не по летам, вышиб стёкла, вместе с рамой.
На другой день смастерил раму, застеклил, у него всегда в запасе было несколько стеклорезов с алмазами, стеклил мастерски.
Месяца через два приходит племянник, просит два листа стекла и алмаз. Папка спрашивает:
-Зачем?
Хотя знал, зачем, в деревне нет событий, о которых кто-то не знает.
-Дак, вчера на Ленку осерчал и, как ты, стёкла в раме выбил.
-Эх, ты, дурной пример, не пример, это, во-первых, а во-вторых, когда я бил по раме, так знал, что в запасе на чердаке стёкла лежат, алмазы тоже имеются. А ты, когда бил, на что надеялся?
Год сидел в тюрьме, за «хулиганку», избил соседа, тот Маму, в запале, обругал нехорошими словами. Про тюрьму говорил мало:
-«От сумы, да от тюрьмы…», да лучше туда не попадать.
В газетах читал только иностранные новости:
-Там не знаю, что врут, а наши всё брешут.