Работа по подготовке первых космических полётов и участие в испытаниях новейших авиационных систем, хоть и была интересной, но, всё же, очень утомляла.
Несмотря на это, мы в день прыжков приходили в ЛИИ к шести часам утра; я, чтобы не ехать так рано из Москвы, ночевал в своём рабочем кабинете. Зачем же мы ещё больше утомляли себя? Чтобы обрести удивительно светлое чувство бодрости на весь день! Оно возникало у каждого после спуска на парашюте.
С чем сравнить его? Вспомните, как Вы, изнурённый работой и обыденной жизнью, приезжаете в санаторий, в дом отдыха, на морской пляж. И только на третий-пятый день чувствуете, как у Вас будто бы открылись глаза на прелести окружающего мира: ярче его новизна, приятнее всё вокруг. Вот такое состояние — раскрытие души возникало у нас сразу после прыжка, и держалось оно целый день. А потом? Снова хотелось прыгать.
Прыгали по-разному. Когда выскакиваешь в боковую дверь пассажирского самолёта (мы прыгали с Ли-2, Ил-14) поток воздуха сразу срывает, несёт тебя; чувствуешь мощь стихии небесной.
По кабине вертолёта спокойно идёшь и выпадаешь в широкий открытый люк, лицом к далёкой земле, глядя на неё.
Нашим лидером, «заводилой», была Светлана Сергеева, многих она привлекла к парашютному спорту.
Её рабочая должность: ведущий инженер-экспериментатор на самолёте Ан-12.
Прыгать с него, пожалуй, интересней всего. Задняя часть пола большой грузовой кабины (рампа) опущена, дальняя часть пола кабины поднята. Видишь землю до горизонта. Разбегаешься, прыгаешь. Скорость полёта не маленькая, около 300 км/час. Воздух за бортом, как ураган, подхватывает, крутит, вертит. Парашют раскрывается громким хлопком, дёргает, сильно встряхивает.
"Мавритания"
Светлану маленькой девочкой брал с собой на аэродром её отец, Стрельцов Владимир Владимирович.
Он был авиационным врачом, создал в Москве лабораторию военной авиационной медицины. Её разместили в небольшом захудалом доме с интересной историей. В нём когда-то был публичный дом «Мавритания», в котором Катюша Маслова (ставшая героиней романа Л. Н. Толстого «Воскресение») отравила любострастного купца.
Лаборатория авиационной медицины, созданная профессором, полковником медслужбы В.В. Стрельцовым стала Институтом. Ему было поручено решение многих медицинских и физиологических проблем, возникавших при освоении человечеством космоса. Но первым живым существом, в космической невесомости оказалась собака Лайка. Её готовили к полёту в «Мавритании». Рядом с ней недавно Лайке установлен памятник.
Готовя к космическому полёту Юрия Гагарина, вокруг бывшей «Мавритании» выстроили несколько корпусов уже для ГНИИИОКЗАиКМ МО РФ.
Там, в комнате дежурного офицера, сохранялась среди других доска с ключами от кабинетов в бывшем публичном доме. На доске так и было написано: «Мавритания». Этот «исследовательский-испытательный-институт» был расположен недалеко от станции метро «Динамо». Такой институт стал не нужен!?
Его переформировали. Предпоследним его начальником был мой хороший знакомый генерал-майор Володя (Владимир Александрович) Пономаренко.
Когда он был капитаном медслужбы, мы со Светланой Сергеевой помогли ему сделать кандидатскую диссертацию. Мы пригласили его полетать с нами в крайне опасных полётах. У нас в Лётно-Исследовательском институте (г. Жуковский) проводилось срочное исследование способности лётчиков предотвращать катастрофу в полётах.