Начало всего цикла здесь (нажмите на голубой текст)
Всю ночь Густав беседовал с Пантерой, специально упуская информацию про Еву, чтобы не приводить ее в тупик. К утру начался дождь и им пришлось укрыться в палатке. Карина уснула почти сразу, прислонив голову к его плечу, а Призрак думал как лучше им обоим начать работать на российскую разведку. Сейчас что у нее, что у него были практически развязаны руки и нанести невосполнимый ущерб можно было и нацистам и русским, но совесть не позволяла уничтожать своих соотечественников, какие преступления бы они не совершали, а быть двойным агентом Густав и вовсе не собирался. Карина все еще ему не доверяла и иногда казалось, что при удобном случае может и убить, но что-то сдерживает её. С такими мыслями уж точно не заснешь. Он посмотрел на мирно спящую рядом Пантеру и позавидовал ей, постарался успокоиться. Внезапно включилась рация и из нее раздался монотонный голос жены. Густав выбрался на улицу и под проливным дождем прошипел в ответ: "Что нужно?". Послышалось неясное бормотание, а потом он смог разобрать фразу: "Можешь не возвращаться. Мы все решили". Призрак в припадке ярости бросил рацию на землю и она почти сразу раскололась на несколько частей о камни. Это был удар в затылок, который означал что все кончено и он больше не нужен ни Людвигу, ни НСК, ни Еве, которую в прочем он и не боялся потерять. Но еще это означало, что теперь он свободен окончательно и может ничем не рискуя связаться с сотрудником внешней разведки и напрямую работать на Россию. Правда разозленные в конец немцы, могут начать работать не столько против страны, а сколько против него и Карины, но и этот вариант никого уже не пугал. Сдаваться они не собирались, лучше уж подорваться, чем выдать государственную тайну. Но где-то в глубине души Призрак понимал что вся эта точечно продуманная схема, не столько давняя месть сумасшедшей любовницы фюрера, а просто искусственно созданная преграда для него самого. Для его существования. В любом случае нужно вернуться домой и узнать чья это все таки задумка. За их трехлетнее, совместное проживание, Густав детально изучил характер и привычки своей жены. Она настолько сумасбродная, что любое ее предложение будет еще сто и один раз пересмотрено и переделано. Выходит, что если даже она нажаловалась на него самому Людвигу, то он хотя бы во избежание конфликтов не будет выносить сор из избы, а тем более терять такого ценного сотрудника как Призрак не хочется никому. И тут он вспомнил одну важную деталь, на которую практически закрывал глаза все это время и не обращал внимания - одежда Евы. Она каждый день меняла все новые и новые наряды и пыталась не сколько привлечь его внимание... что же тогда она делала? Ради кого все это было создано? Ради кого чуть ли не в пять утра прогоняла его из дома? Конечно, любовник. Их у нее было около миллиона, но кто именно? Про Людвига и речи быть не могло, он никогда бы не позволил ей шиковать в самых дорогих тканях Европы. Значит - русский. Густав начал машинально перебирать все возможные варианты, но так и ни к чему не пришел. Круг замкнулся. Теперь у него в добавок появилось еще жгучее желание уничтожить эту разнузданную девицу.
Немного успокоившись он начал снова и снова прокручивать в голове ее последние слова. И вдруг понял. Да, конечно. Это был Хрусталевский, местный оппозиционный депутат, практически тройной агент, одновременно работавший не только на НСК, но и на США и Францию. Он всегда вызывал у диверсанта желание прибить. Хотя и Густав был не с медовым характером, но за такое не стыдно застрелить. Свою жену в светском обществе, Хрусталевский всегда представлял "аки пчелкой-трудягою", а в реальности она вела намного более богемный образ жизни, чем он сам. Любила шикарные рестораны, дорогие подарки от высших чинов рейха и поездки по горным дорогам с личным водителем в такой же дорогой машине. Однажды он вместе с женой приехал на свадьбу фюрера и с надменно-гордой походкой прошествовал около Густава, который кое-как сдерживал себя чтобы не расхохотаться в голос. После мероприятия, депутат отправился просматривать... тренажерный зал для офицерского состава и элиты рейха. Людвиг представил ему лучших из лучших, в то время как Призрак скрывался в подвале, чтобы не входить в контакт с предателем. На следующее утро его вызвали на допрос... сейчас было такое ощущение, что какая-то машина, автоматически, безмолвно прокрутила его через мясорубку пыток и стимуляционных инъекций и выбросила в тюремную камеру ФСБ, откуда он через несколько часов и сбежал, причем с огромным успехом, если не считать погони, которая вела его до самого леса. Оперативники исчезли из виду. Что было дальше Густав уже не знал. Он целый месяц скрывался в лесах, но в октябре его обнаружили людвиговцы и отправили в подвал, где два раза в день ему вкалывали почти смертельные наркотики, ставили опыты. Мучения продлились не долго, с наступлением зимы он обнаружил что свою сестру - Карину Гоц, Людвиг тоже использует в качестве подопытного кролика. Она не придерживалась национал-социалистических взглядов и тем самым постоянно взбешивала упрямого братца, который решил сломать ей психику и заставить работать на рейх. Но она не сломалась. Каждый день совершала попытки побега и иногда даже получалось выбраться на свежий воздух. Однажды, она уничтожила охрану и освободила нескольких евреев, которым удалось сбежать по так называемому, эвакуационному коридору ФСБ в Москву. Из-за этого ее отправили на смертельную инъекцию вместе с Густавом. Они смогли вырваться и на несколько лет исчезли в подземных коридорах Михайловского леса, после этого Гоц сдался и решил заставить обоих работать на рейх другим способом. В то время диверсант еще не знал, что через четыре года Людвиг об этом пожалеет и не раз...
Как только дождь закончился, Призрак разбудил Карину и они вместе придумали план ликвидации депутата Хрусталевского. Мыслили они примерно одинаково и девушка понимала, что просто убийства будет недостаточно. Для Евы - это очередная история легкомысленной любви, поэтому логичнее будет направить ее куратора на ложную информацию. Над мостом соединяющим Мирный с другими районами, в том числе и сельской местностью поблекли последние лучи заходящего солнца, они оба выехали в сторону частного сектора. Когда Карина подъехала ближе к коттежду, то у нее перехватило дух. Настолько похожим оказался Евин дом, на тот который она видела в теткиных фильмах ужасов. На этом можно было сыграть. Они рассредоточились по скверу и начали рассматривать приближающуюся машину. Это был Хрусталевский. Он смачно сплюнул в приоткрытое окно мерседеса и прикрикнул на водителя. Молоденький паренек лет девятнадцати совершенно без эмоционально сделал крутой вираж около особняка и остановился, открывая для депутата дверь во двор.
- "Смотри мне без фокусов, а то останешься без зарплаты, понял?!" - В бешеном припадке Хрусталевский ударил парня по руке и приказал ждать до трех ночи. Тот услужливо кивнул и потупив взгляд отправился в водительское кресло. Оппозиционер оказался грузным, долговязым мужчиной средних лет с маленькими, аккуратными усиками "а-ля Гитлер" и старомодным зонтом, который использовался в качестве трости. Густав при виде него усмехнулся. Настолько он был не похож на тех многочисленных любовников, которые постоянно осаждали особняк. В голове сразу же мелькнула мысль: "А вдруг русский шпион?". Но он вспомнил что уже несколько лет мечтает сдаться русским и это в принципе не является особой преградой и успокоился. Призрак кивнул Карине и она обойдя коттедж с тыла забралась на чердак. Диверсант как ни в чем не бывало вошел через парадную дверь и сразу же обнаружил вещи Хрусталевского разбросанные по всей прихожей. Попытался не обращать внимания, но не получилось:
- "Ева, давай поговорим!" - Стараясь изобразить как можно более миролюбивый тон крикнул Густав. Ожидаемо, ответа не получил, но зато получил сигнал от Пантеры, которая уже находилась в гостиной и рассматривала старинную картину времен 17 века. Делать было нечего, поэтому он порекомендовал Карине спуститься через запасной ход в спальню, а сам отправился по лестнице на второй этаж.
В это время Милана, которая благодаря своим превосходным знаниям программирования вычислила местоположение сестры уже сидела в кустах около особняка, довольно усмехаясь над собственным планом. Она проследила весь их путь, подслушивала разговоры и из всего этого поняла, что ее задача как можно на долго отвлечь внимание Евы и Хрусталевского. За время нахождения под замком в теткином подвале, она обнаружила у себя магическую способность вызывать ветер, которой она и планировала воспользоваться. Поднявшись по дымоходу она нашла Еву вместе с депутатом занимавшихся любовью и сделав жест рукой вперед, отодвинула шторы. Это произошло настолько неожиданно, что Ева вскрикнула и свалилась с кровати. В это время с запасного входа в комнату вошла Пантера и в эту же секунду со скрежетом распахнулась дверь и в проеме появился Густав. Воспользовавшись неразберихой, Милана перебралась за штору и продолжила представление. Деревянные половицы заскрипели, с воем пронесся очередной порыв ветра. Через момент в комнате погаз свет и девочка включила торшер прямо над трясущейся Евой. Она с визгом бросилась бежать и только в этот момент обнаружила диверсантов. Страх тут же исчез и она как ни в чем не бывало хотела высказать Густаву все что думает, но когда увидела Карину, то сразу начала отходить в сторону испуганного Хрусталевского. В это время новый порыв ветра ударил в спину Евы и внезапно все стихло. Еще с минуту она непонимающе смотрела на обоих, а потом произнесла: "Она же мертвая". И упала на пол, теряя сознание. В ту же секунду Карина рванулась с места, Милана стиснула зубы и собрав все силы в кулак выпустила на волю сильнейший порыв ветра, который с завыванием начал носиться по помещению, картины скрипели и ходили ходуном, неустойчивые полки вместе с книгами падали, дверцы шкафов открылись, а Густав воспользовавшись свободной минутой вышел за дверь и нажал на панель закрепленную на поясе. Вместо маскировки на нем появился призрачный костюм и теперь создавалось впечатление что он полностью состоит из дыма.
В спальне представление продолжалось. Связанный по рукам и ногам Хрусталевский пытался что-то сказать, вырванные страницы из книг носились по всему помещению, форточки открылись, а шторы поднимались словно живые. Торшер освещал комнату мигающим светом. Когда во всей этой неразберихе очнулась обнаженная Ева, ветер моментально стих, книги и шторы вернулись на свое прежнее положение, шкафы и дверь закрылись, а Призрак, оправдывая свой позывной, подошел к ней в упор и произнес: "Тебя ждут в сквере". Девушка продолжала смотреть в одну точку как завороженная и диверсанты вместе с пленным Хрусталевским бесшумно покинули помещение, через черный ход в подвале.
Продолжение здесь