В селе, что стояло далеко от основных дорог, жил мужик Сашка. Странный был. Его не боялись, но сторонились и детям наказывали, что лучше обойти. Ходил всегда грустный, понурый. Дом его часто пустовал. Уезжал он на лечение. Поговаривали, что не все дома у него. А как возвращался, на двери его дома появлялся рисунок женщины. Нарисовано было простым угольком из печки. Но девушка была словно живая. Так детально все прорисовано. Стройная, изящная блондинка, с длинными волосами и ... голая! А вверху надпись: «НЕ ВХОДИТЬ!»
Не в себе Сашка стал с того дня, как умерли его жена и лучший друг. Ехали они на ГАЗоне через Зыбнинский лес. Места глухие, лес страшный, чего про него только не говорили. И что тракт разбойничий тут был. В незапамятные времена, и лес этот когда-то принадлежал графу Зыбнинскому . Призраков там видели и нечисть всякую, то собаку, то девку, а то и часовня с погостом встречались. Леса все избегали, так по краю, только, ходили грибы ягоды собирали . А дальше не совались. Дорога там и впрямь была. Каменная, дерн ее уже до половины прикрыл, а раньше широкий был тракт. В тот вечер возвращались они из гостей. Решили срезать. Что молодым какие-то байки! Тем более дорога ровная, хоть на боку катись. А когда доехали до середины леса, фары выхватили фигуру в белом подвенечном платье стоявшую посреди дороги. Сашка, отвлекшийся на жену. Повернул голову, когда Петька закричал. Резко крутанул руль, машина на полной скорости врезалась в дерево, пассажирской стороной. Не помня себя, Забыв про девку, Александр побежал в село за помощью. Предварительно он вытащил жену и друга. А когда отбежал прилично, оглянулся. Девушка стояла абсолютно обнаженная. Белые, как снег, волосы раздувал ветер. Мужчина позвал ее. Хотел приблизится , но она пропала, словно растаяла.
Помощь подоспела вовремя, оба еще были живы и в себе, могли говорить. Машка поведала, что девушка была растрёпана, платье старинное. Сейчас таких не носят, голой она ее не видела, в обмороке была. А вот Петька рассмотрел хорошенько. Хороша была девка. Но так и не понял куда делась. По дороге в больницу оба скончались. С тех пор Сашка помешался от горя и рисует он, видимо, ту самую девушку из леса.
А дело было так. Жила там семья графьев Зыбнинских . Богаты были. Земли, волостей и крестьян не счесть, Граф советником был в губернии. Графиня дочь воспитывала с няньками да мамками. Одна она у них была. Не дал бог боле деток. Потому на Лизоньку и надышаться не могли. Все самое лучшее у нее. Игрушки со столицы везли да из-за границы. Учителей оттуда же выписывали. Выросла Лизонька в красавицу. Волосы шелковой волной по колено, цвета снега. Глаза, что озера, утонуть можно. Пухлые губы вишней цветут на фарфоровом личике. И умна. На пяти языках говорит. Отцу на опытной станции помогает. Батюшка ее больно любил агрономию. И что только не выращивал на своей станции. На коей управляющим немец был. Гибриды их на всю страну гремели. Пшеница всходов больше давала, колос выше, зерно лежкое .
Отец для своей голубки жениха подобрал самого лучшего. И молод и собой хорош, родовит, и при дворе не последнее место успел заслужить. Как-то вечером собралась графская семья за ужином. Гостей не было. В семейном кругу. Вот Зыбкин и говорит дочери:
- Лизонька , дитя ты мое родное. Солнце светлое, как не горько нам с матерью расставаться с тобой. Но ты уже вошла в тот возраст в коем положено покидать стариков.
- О чем это вы батюшка? – Сделала вид, что не поняла Лиза, подняв взгляд своих синих глаз на отца.
- Доченька. Замуж тебе пора. Мы подобрали тебе хорошую партию. Самого Даводова ! Он твой портрет уже видел. Да и помнит еще с бала в Москве. Правда ты тогда ребенком еще была.
- Батюшка, не хочу я замуж за Даводова ! А бал тот был, в том году. Мне уже семнадцать!
- Лиза не тебе решать хочешь ты или нет. Я сказал, значит ты выйдешь за него замуж! – Лицо отца помрачнело. Он стукнул кулаком по столу. Так, что благородный хрусталь зазвенел.
- Но я люблю, люблю давно и всем сердцем! И не Даводова ...- По лицу девушки текли крупные слезы, падая в тарелку.
- Это не обсуждается... - Уже тише проговорил отец. Мать до того молчавшая, подалась вперед, тронула графа за плечо:
- Не, надо.
Лиза подскочила, взмахнув пышными юбками пелена застилала глаза.
- Принудите, сбегу, -и вихрем умчалась прочь. Отец было кинулся в след, но графиня остановила:
- Паша, постой, переболит, одумается. Разбаловали мы ее. Много дозволяли. Но вспомни нас. Мы тоже не хотели жениться. Но отцовская воля закон. – Павел Николаевич остановился. Опустил голову, руки сжал в кулаки.
- Ты права, Машенька, как всегда права. Остынет.
Тем временем Лиза рыдала на плече своей лучшей подруги, а по совместительству горничной Милы.
- Он меня собрался, - всхлип, - отдать какому-то, - всхлип,- Даводову ! – Снова всхлип, - я его не видела даже не разу-у-у !
- Ну, моя хорошая, - гладила по волосам Лизу девушка. – Ты же знала, что не дадут вам со Степаном быть. Успокойся. Все образумиться. Вот увидишь! – Дверь открылась и в комнату заглянула добродушная всегда веселая нянюшка:
- Чего сопли разводим. Кто деточку мою обидел? Не уж то Степка, наглец? Уж я ему задам!
- Не Стёпка, - вздохнула Мила. – Замуж нашу Душеньку отдают, за столичного барина.
- Ох, ты ж, Господя ! – присела на софу нянюшка, прикрыв платком лицо. Пото встала прошлась к окну. – Ну тож дело решимое . Теперь толь идти. Не плачь Душенька, все мы через то проходим, не важно какого ты роду, звания. Стерпится слюбиться. А что барин то старой?
- М-молодой , - вновь заголосила Лиза.
- А тож и подавно слюбиться! Прекращай воду лить напрасно. А то мешки будут и круги опосля !
- После, уже к вечеру отправила Лиза к Степке, местному управляющему, любимому своему, Милу с запиской. Где выражала всю горечь своего положения. Степан, прочитав послание, помрачнел, стал писать ответ. Милка следила за его лицом и дрожавшими руками. «Впечатлен барин» - думала про себя. Любит Лизоньку . Дописав, уже с улыбкой протянул, Степан Милке письмо:
- Скажи все хорошо будет, пусть завтра на прогулку конную отправляется к лесу, там ждать стану. – А сам стал ходить взад-вперед по террасе, думать. Как графу о своих чувствах поведать. Откажет ведь. Кто он Степан? Младший сын разорившегося дворянина, взятый графом. По старой памяти в услужение? А Лиза графиня не чета ему, даже окажись он богат. Но утром надумал идти к Павлу Николаевичу кланяться, просить высокого дозволения быть Лизоньке с любимым, поведать о своих чувствах.
Лиза раскрыла, принесенное Милой письмо, руки дрожали. А ну как пожелает Степан ей всего наилучшего в браке.
«Милая моя девочка, все у нас будет хорошо. Люблю тебя всей душой. На утро пойду к твоему батюшке просить твое руки . Дай нам Бог помощи! Обнимаю крепко, твой Степан.» - кратко и с душой гласило послание. Глаза посветлели, навернулись слезы.
- Мила! Пойдет завтра к батюшке! – Радостно сообщила Лиза, мнущей передник Миле.
За завтраком Лизе показали портрет будущего жениха. Девушка уже так остро не реагировала. А с интересом рассматривала изображение.
- Хорош, - констатировала она. – Только, не пойду за него. Коль воочию не увижу.
- Что ты, деточка! Конечно увидишь! Бал через неделю, а на Купалу свадьбу сыграем! – Отец обрадовался переменам в настроении дочери. Лиза была уверенна. Что отец переменит свое решение, потому и решила задобрить своим ответом. Все равно Стёпку она любила. Они с детства вместе, он старше ее на пять лет. Но все игры и забавы с ней делил. Его привезли в имение, когда она еще под стол ходила. Он все время был при отце. Тот всюду его таскал. Сыном называл. Забрал у спившегося и проигравшегося друга. Вроде, при деле будет, станет мне помогать. Его и растили, как родного, учили, после в столицу учиться отправили. Как приехал назад, отец его управляющим поместьем назначил. А Лиза влюбилась. Третий год их любовь цвела. Да никто не ведал о том. Тайком встречались. Знали только нянюшка и Милка, да Степкин прислужник.
После обеда отправилась девушка на прогулку в радостном предвкушении, что отец позволил им быть вместе. Но уже на подъезде к лесу увидела, что Степан мрачнее тучи.
- Не стал, батюшка меня даже слушать, она, мол тебе как сестра. А ты свататься . А вечером, велел в губерний город ехать, там подвода с шелками прибыла. Дурь из головы вытрясти, сказал. За две недели должен управится, а там поглядим, может он поменяет свое решение. – Мял Степан кнут в руках. На том и порешили. Что в ногах валяться будет, но выпросит Лизу себе в жены .
Но через две недели он не приехал. Прошел бал, Лиза держалась из последних сил, пытаясь улыбаться. Ждала через неделю милого. Приехал только перед Купалой. Поникший и опечаленный, глаза лихорадочным огнем горели, когда Никиту с запиской посылал к Лизе. Решили на утро, за день до свадьбы бежать. Ждать должен Степан у старой часовни, что в лесу. С лошадями.
И вот в назначенный день Милка. Заливаясь слезами, помогала Лизе спуститься.
-Давай те я с вами побегу, - шептала она, как вы ночью одна?
- Я этот лес, как свои пять пальцев знаю. Подай лучше накидку, и надо было притащиться им с этим платьем! Времени менять уже нет. Вещи мои Степану передали?
- Передали, Душенька! Но как же я без вас то?
- Не переживай, как обвенчаемся и батюшке уже не куда будет деваться, я пришлю за тобой. – Обняла на последок Милу. И вылезла в окно. Ночь была темна, туман стелился клоками. Света решила не зажигать. Покуда до леса не доберется. Бежать то же на легке и пешком. Чтоб не привлекать внимания. Поначалу все шло как задумано. Правда на пол пути к лесу поднялся ветер, раздувая клоки тумана. Вот и тропинка в лес. Шагнув под сень вековых деревьев, девушка зажгла, прихваченную с собой лампу. Вздохнула полной грудью, оглянулась на отчий дом и побежала к старой часовне. Лампа отбрасывала ярко желтое пятно. Оно было единственным источником света в кромешно тьме. Послышались раскаты грома. Приближалась гроза. «Скорее, скорее» - торопила себя Лиза. Дорога была знакома, к часовне протоптали тропинку. Очень там было красиво и часовня с резными элементами и озеро, что находилось левее. В том месте лес словно расступался, и глубокая голубая гладь завораживала своей красотой. В озере купались, был там и источник святой. Говорили, что церковь на том месте раньше стояла, ушла под воду. Потому место там почитали. Воду читали святой и целебной.
Раскаты все ближе, гром громче, вспышка молнии освятила лес. Закапали первые крупные капли. Подобрав пышные юбки белого платья повыше, Лиза сделала последний рывок. Как ей казалось. Дождь влил во всю мощь. За тарабанил по листьям, редкие капли плюхались девушке на лицо. Вот и лес расступается, еще минута и она увидит Степана. И они навсегда будут вместе! Но что это? Выскочив на поляну, девушка поняла. Что заблудилась, ни озера ни часовне там не было. Был старый погост, с покосившимися крестами и надгробиями, поросший травой. Раньше ей тут быть не приходилось. Да и не знала, что есть здесь кладбище. Хоть и выросла считай в том лесу. Свет резко с шипением потух. Потоки ливня быстро затушили лампу. Лиза повернулась назад. И сначала не поняла. Тропинки не было! Той тропинки, что привела ее сюда. Она быстро зашага вдоль кустов терновника. Не уж то она могла так отойти, задумавшись? Но тропинки не было. Уже обогнув большую часть погоста, заметила желтую глиняную дорожку. Быстро юркнула между кустов. Но там было настолько узко, что шипы терновника драли накидку и платье. Кружево с треском рвалось. Наконец протиснувшись, сквозь живую ограду она вышла на поляну.
Поляна была круглая, очертания с трудом улавливались сквозь бушующие струи дождя. Место было не знакомым. Еще ночь. Девушка остановилась, подумала. Погост ее не напугал. Но как вообще она попала сюда? Как найти теперь Степана. Вдруг она услышала ржание лошадей. Стук подкованных копыт по камню. Тракт! Слава богу. Тракт! И опрометью метнулась на удаляющийся звук. Ее не остановили мысли о том, что это ее ищут. Она решила, что Степан устав ждать отправился на встречу.
Выбежав к дороге, она увидела, освещенные факелами фигуры. Их было двое...
- Стойте!!! - закричала Лиза, пытаясь пересилить звуки ливня, леса и копыт. Только когда всадники развернулись, девушка поняла, что Степан должен быть один! Никитку он отправил в родной дом, навестить там порядок. Семья его вымерла, пару лет назад. от тифа. Потому имение и дом были его. Но было поздно. Мужчины подъехали стрелой. Она ломанулась в лес. Но ее догнали. С улюлюканьем и свистом один подхватил и посадил перед собой.
-Какая цыпочка! – разразился он диким хохотом, обнажив гнилые зубы. Наклонился к ней ближе и ее обдало дикой смесью перегара и гниющей утробы. Сорвавшийся было крик, приглушила вонючая ладонь. – Вот это мы с тобой, Данилыч развлечемся!
Степан, прождав несколько часов, услышал вдали ее крик: «Стойте!» Запрыгнул на коня и пустился в ту сторону во весь опор. Но было поздно. Там никого не было. Камень надежно скрывал следы. Нашел только оторвавшийся от платья белый цветок с жемчужиной. Прижав его к груди, кинулся в усадьбу к несостоявшемуся тестю. Понял, что Лизу одному не найти.
Разбойники, издевались над ней долго и со вкусом. Насиловали по очереди, истязали невинное тело, так как дух покинул тело. А после кинули ее в то самое святое озеро, бросив платье на месте насилия.
Граф, когда услышал, от заливающегося слезами Степана всю историю, поднял руку. Рыдавшая графиня остановила. Собрали людей. С факелами прочесывали лес. К утру нашли окровавленное изодранное платье. Ныряли в озеро, Степан до посинения погружался в воду. Пока самого чуть живого не выволокли на берег. Он посидел за эту ночь. Из абсолютного брюнета стал белым. Граф постарел и осунулся. Графиня каждые пять минут падала в обморок, приходила в себя и начинала исступленно рыдать. Мила бегала за ней с солями и валерьянкой. Жениха оповестили о случившемся, тот не долго горевал, уже через месяц женился на богатой вдовушке.
Через неделю граф позвал Степана к себе.
- Прости, меня Степа, не прав я был, – начал он. – Не захотел слушать тебя, не слушал и Лизу. Желал для нее лучшего, а ведь лучше любви не чего нет. Счастья хотел для нее, ведь она у меня была одна. Услышь я вас тогда, была бы Лиза жива и счастлива. Прости, это я во всем виноват. Ты же мне был , как сын. Я и мысли не мог допустить, что все серьезно. Что вы выросшие вместе полюбите друг друга. Я переписал завещание, теперь ты мой наследник. Больше у меня никого не осталось. Прости сынок. – На утро графа не стало. Мария Алексеевна, не найдя утешения в мирской жизни ушла в монастырь, молиться о душах дочери и мужа.
Степан же долго жил один, пока старая нянюшка не сказала, что видела сон с Лизонькой , в коем та поведала ей, что возродиться в первом ребенке Степана. Правда то или нет, нам знать не дано. Да только женился в скорости Степан, а первой у него родилась дочка – Лизонька . Любовь свою он не забыл. На протяжении всей жизни ходил он на то место, где нашли платье Лизы. По долгу там бродил. Цветов насажал своими руками всяких и обычных, и диковинных. Зимой носил живые, с питомника, которые сам выращивал. Говорят, он видел ее, и они говорили по долгу. А как Степана не стало, она и мерещится всем, ищет его. Ее и по сей день встречают в тех местах и цветы до сего дня цветут.