Анна Ивановна прожила долгую жизнь и, в общем-то, жизнью своей была довольна. В юности удачно вышла замуж за любимого, родила дочь, теперь уж и внучка выросла, в вуз поступила. Жаль, муж рано ушел, но в нашей стране мужчины разве долго живут? До семидесяти дотянул, и то слава богу. И вот уж пять лет с тех пор минуло, ей и самой за семьдесят перевалило. Пора в жизни итоги подводить, как говорится.
Была у Анны Ивановны родная сестра, Вера, всего на год ее моложе. Всю жизнь сестры шли рука об руку, с самого детства, когда в тяжелые послевоенные годы одно яблоко на двоих делили. И до сих пор помогали друг другу, как могли. Но время никого не щадит, и здоровье порой подводить стало что одну сестру, что другую.
Только вот Вере, в отличие от самой Анны Ивановны, в жизни совсем не повезло. С мужем развелась рано, дочка еще в школу не ходила, та отца давно уж и не помнит, и неудивительно – после развода матери она его так ни разу и не видела. Вера замуж больше не вышла, хоть ухажеры поначалу и захаживали. Но ни с кем так и не срослось. Прожила Вера всю жизнь одна с дочерью, особо об отсутствии мужа и не печалясь.
Все бы неплохо, но дочь у Веры выросла непутевая, не зря говорят – от осинки не родятся апельсинки. В 20 лет загуляла, залетела, парень исчез в закат, едва узнав о беременности. Ну что тут поделаешь? Так Вера стала бабушкой и, что удивительно, почти одновременно с самой Анной Ивановной. У обеих появились внучки. Только дочь Анны Ивановны, в отличие от Вериной, родила от любимого мужа, с которым познакомилась в институте, и он сразу же после начала их романа сделал предложение.
Внучки Анны и Веры росли вместе. Анна Ивановна с мужем нажили дачку недалеко от города, построили неплохой дом, а как дочь замуж вышла - полностью туда переехали, освободив квартиру молодым. Девчонки жили на даче все каникулы, да и просто на выходные их постоянно подкидывали. Ну а как иначе? Дочери молодые, им еще и для себя пожить хотелось.
Нельзя сказать, что Анна Ивановна была рада такому раскладу. Недолюбливала она Верину внучку, внучатую свою племянницу, хотя, естественно, виду никогда не подавала, даже сама себе в этом факте признаться боялась – стыдно было.
Ее внучка, Танечка, росла ласковой, нежной девчушкой. Подбежит, бывало, к бабушке, поцелует, проворкует, как сильно она ее, свою бабулечку, любит, и какие у нее пирожки вкусные, - на душе так тепло и светло становилось. А Верина внучка, Ниночка, была полной противоположностью. Неулыбчивая, молчаливая, слова из нее лишний раз не вытянешь. Знай себе, сидит поодаль, книжку читает или рисует что-нибудь. А ведь и не придерёшься – всегда тебе и спасибо, и пожалуйста, и в просьбе не откажет, и вещи за собой уберет, и с уборкой, если надо, поможет. Но холодом веяло от Ниночки. Ни разу не подошла она к Анне Ивановне, не обняла, не поцеловала, слова ласкового не сказала. Может, потому, что не была ей Анна Ивановна бабушкой, а всего лишь бабушкиной сестрой. А может, потому, что Нина и любви-то в жизни своей не видела и знать не знала, что это такое. Мать ее растила без отца, много и тяжело работала, а в перерывах пыталась хоть как-то наладить личную жизнь. На любовь и ласку для дочери времени и не оставалось. Собственная бабушка Вера вообще с годами как не от мира сего стала – ударилась в религию, постоянно в церковь ходила, с богом долгие беседы вела. Не до внучки стало. То ли дело Танечка – вот она купалась в любви с рождения: счастливая домохозяйка мама всегда рядом, любящий успешный папа задаривал подарками, да и бабушка с дедушкой не отставали.
Прошли годы, выросли девчонки. Таня расцвела в красавицу и умницу, при том что была доброй и общительной, центром любой компании. Понятное дело - парни так и вились вокруг, и выбрала она первого красавца в институте, подающего большие надежды, из хорошей и небедной семьи.
А Нина так и оставалась замкнутой, невеселой девушкой с тяжелым, неуютным взглядом. Хотя от природы была Нина нестрашная и неглупая, даже поступила на сложный технический факультет, но парня на горизонте так и не было. Да и подруг не нажила, сторонились ее сверстники. Так и ходила везде одна, а свободное время по привычке проводила в обнимку с книжками.
Анна Ивановна допила чай. Вся жизнь пронеслась перед глазами, как один миг. Убрала посуду в раковину, направилась в комнату. И вдруг что-то произошло. Помутнело в глазах, голова загудела, и этот жуткий шум в ушах… Руки и ноги перестали слушаться. Анна Ивановна чудом добралась до кровати и грузно рухнула на нее, еле успев схватить трубку, набрать номер, вызвать скорую… И провалилась в странное забытье.
Очнулась она в больнице. Попыталась приподняться, но левая половина тела не двигалась. Рука и нога не слушались. Анна Ивановна сразу догадалась, что случился инсульт. Пыталась позвать врача, но вместо крика вырвался глухой, бессвязный стон.
- Вам требуется долгая реабилитация, - деловито произнесла немолодая врач. – Но, к счастью, скорая вовремя приехала, и я уверена, что вы выкарабкаетесь. Вам есть, кому помочь, поддержать? Родственники?
Анна Ивановна кивнула. Вот она, старость, того и гляди, на тот свет отправишься. Нужно сообщить дочери, внучке. Пусть поскорее приедут и заберут ее домой.
… Танечка стояла у бабушкиной постели с обеспокоенным лицом. Наконец-то Анну Ивановну выписали, но обслуживать себя самостоятельно она не могла. Пока или вообще. Оставалось надеяться на лучшее.
- Бабулечка, мы так все переживали за тебя. Ты главное держись, ты же сильная, справишься. А я буду заходить, постараюсь почаще. Я уже связалась с соцзащитой, они обещали выделить соцработника, он будет помогать, за продуктами ходить… Просто мы с Пашкой в Турцию улетаем, путевки давно купили, денег не вернут уже, понимаешь, а то бы отменили поездку, естественно. Но как вернемся, я сразу же к тебе. Да и мама заходить будет, она собиралась. Придумаем что-нибудь. Ну ладно, целую тебя, бабуль, я позвоню.
Анна Ивановна с трудом подняла руку, улыбнулась одной половиной рта и проводила Танечку взглядом. Ну что с нее взять, молодая, вся жизнь впереди. Скоро Вера придет, приковыляет уж как-нибудь, с божьей помощью. Она невесело хихикнула про себя.
В замке зашевелился ключ. Послышались шаги. Неожиданно для Анны Ивановны в комнату зашла Нина. В одной руке у нее был большой пакет из супермаркета, в другой – набитая вещами дорожная сумка.
- Здравствуй, теть Ань, - пробурчала Нина себе под нос, даже не взглянув на Анну Ивановну. Я подумала, что поживу у тебя пока. Тебе, наверное, тяжело одной обходиться, да и мало ли чего. А мне в институт что из дома, что от тебя, – одинаково ездить. Да и дел особых нет. Уроки-то учить все равно где. Ты не против? Нина посмотрела на Анну Ивановну отстраненным взглядом, который будто бы блуждал где-то далеко.
- Конечно, Ниночка, я не против, - попыталась произнести Анна Ивановна, но язык плохо слушался, и вышло что-то нечленораздельное. Чуть помолчав, набралась-таки сил и четко выговорила: - Спасибо тебе.