Погружаю руки в бледную, разбавленную молоком, бирюзу.
Вскоре её побеждают тёплые переливы опала.
Пробегает рябь глухой джинсовой синевы – и всплесками горячей меди ложится дорожка от меня до солнца, застывшего в пластине дымного аметиста.
Или включается светильник в стиле «конец света», и апокалиптическая туча нависает над морем, заливая всё вокруг тревожным оранжевым...
...или пожар охватывает цепь облаков, разгорается на полнеба, и нет возможности даже моргнуть, ты полностью поглощена происходящим и боишься хотя бы на секунду отвести взгляд.
То затихает и успокаивается всё вокруг, и переходы нежной пастели на небе в точности отражаются поверхностью моря, и сонные медленные волны облизывают пляжный песок.
То войско на одногорбых верблюдах и доисторических чудовищах спешит вдоль горизонта вслед за солнцем, и удивлённые люди на берегу навсегда останутся для них мимолётными призраками.
Или воцаряются оттенки мрачного индиго и флегматичного оранжевого, и ничего более в целом свете, только взмахи небрежной метлы разгоняют по небу облачную метель.
Или ландшафт выцветает до почти ахроматического, и уже точно не понять, зелёноватый это ещё или уже голубоватый, розовый или сиреневый, или все эти оттенки только мерещатся мне в бесконечно меняющемся сером.
А подвижный ртутный блеск бликов, создающих изысканный муаровый узор? От него невозможно оторваться, на рисунок волн можно смотреть, как в детстве смотрели в калейдоскоп, зная, что расположение цветных стёклышек, которое было секунду назад, больше не повторится.
О-о-о, а вот это!..
Смотрите, это же расплавленный металл!
Или нет, это складки исполинского атласного покрывала, которое чья-то невидимая рука только что заботливо встряхнула, набрасывая на засыпающее море, и огненные блики скользят по изгибам ткани, подбираясь к нашим ногам, и мы теряем дар речи, вглядываясь в невероятные апельсиновые вспышки на сдержанном аристократическом сером...