Часть 17
Удивительно пустая квартира отозвалась гулким эхом, когда Соня повернула ключ, закрывая дверь. Что-то витало в этом пространстве — недосказанное, больное. Разбитые мечты, ощущение предательства, понимание того, что ничего уже никогда не будет прежним.
Всё это гудело тоскливо в квартире, слышное только Соне. Она вернулась сюда, как на поле проигранной битвы. Зная, что перед печальным взором её предстанет изрытая воронками, вздыбленная земля, покорёженные груды металла, обугленные деревья, и трупы солдат, с которыми совсем недавно она шутила и смеялась, разделив в окопе последнюю фляжку со спиртом.
В углу прихожей все так же лежал саквояж с подарками, который она бросила, убегая от резко навалившейся на неё реальности. На саквояж смотреть было очень больно. И даже как-то стыдно за себя, ту, ещё ничего не подозревающую, накупившую подарков родным.
Предвкушающую, как за чаем и пирогом она притворится фокусником, вытаскивающим из саквояжа, как из шляпы, эти милые ценности по одной. Как будут загораться любопытством глаза у Дашки, как муж будет делать вид, что ему все равно, но все равно косить глазом: что там ещё у неё припрятано?
На зеркале болталась записка, которую Соня не успела заметить днём: «Мамочка, с приездом! Я уехала на турбазу на все выходные. Папа в курсе, он разрешил. Целую. Даша».
— Даже позвонить не удосужилась, — совсем сникла Соня.
Но на сегодня печалей было достаточно. Соня нарезала бутербродов с колбасой, достала из саквояжа зелёную блузку и новые облегающие джинсы. Вещи с хрустящими ценниками приятно согревали душу. И она знала своим женским глубоким опытом, что от горя и печали хоть ненадолго, но может помочь вот это — новые джинсы, ладно сидящие на фигуре.
С ощущением, что она готовится к какому-то ещё неизвестному сейчас тайному свиданию, Соня зажгла свечи и погасила свет. В полумраке включила музыку. Немного подумав, что может помочь от разочарований и любовной тоски, открыла бутылку давно и тщательно спрятанного бутылку дорогого хорошего вина, плеснула рубиновый нектар на дно тонкого фужера.
Тонкая и пахнущая новыми вещами и беззаботной жизнью, подошла к большому зеркалу и улыбнулась своему отражению.
— Ну, здравствуй, Незнакомка! Гордая и смелая Незнакомка, изгоняющая нечисть из дома!
В ответ отражение полыхнула болотным взглядом. «Только метлы не хватает», — подумала Соня, и принесла и кухни метлу. Теперь отражение казалось завершённым — с рубиново-ядовитым фужером в одной руке, метлой — в другой.
— Ты, Соня, совсем ведьмой становишься, — сказала сама себе, — Так банально — сесть на метлу и улететь. Только куда? На шабаш? Не хочу. Там таких, как я, — пруд пруди. Нет, если и улететь, то только туда, где я, Соня, буду особенной, единственной в своём роде.
Метла послушно завибрировала в её руках. Фужер вылетел из ладоней, и вино радостно и кроваво разлилось по полу, блестя осколками хрусталя. Но Соня даже чертыхнуться не успела по этому поводу, так как метла вдруг потянула её куда-то ввысь.
Зависнув под потолком на вытянутых руках, она судорожно хваталась за устремлённое в неведомую даль древко, болтаясь, словно подвыпившая обезьяна на ветке.
Теперь, когда свершилось, и в жизни Сони произошло событие, самое невероятное из всех возможных, она просто оказалась не готовой к нему. «Нужно было зубрить правила для начинающих ведьм» — успела подумать она, вылетая вслед за метлой в окно, болтаясь в воздухе уже не как обезьяна, а как перезрелый плод, — столько времени разбазарено зря».
Словно прочитав её мысли, метла аккуратно спустилась на ночной нелюдимый тротуар. Она нетерпеливо подрагивала, словно предупреждая Соню о том, что все ещё только начинается, и просила не мешкать. Неудавшаяся ведьма, страдая от нелепости ситуации, оглядываясь по сторонам, оседлала метлу, и через секунду оказалась в воздухе.
И не увидела Соня, улетающая в неизвестность, как из стены в её комнате вырвался тенью профиль лысого вытянутого уродца. Он отчаянно махал руками вслед метле и Соне.
И, уж тем более, не увидела она, устремившаяся навстречу загадочному будущему, как сразу в нескольких домах заворочались, затрепетали, застонали люди, так или иначе связанные этой историей.
Лёля, не находившая себе места от чувства вины рядом с Аркадием;
Алёна Фёдоровна, до этого момента сладко съёжившаяся на своей инопланетной постели; Сонин муж, сердито сопевший на раскладушке на кухне друга.
Каждый из этой труппы, собранной судьбой, в разных концах Москвы, выдохнул с мистическим ужасом:
— Приснится же такое!
Соня покидала родной город, судорожно вжимаясь в необыкновенную метлу. Теперь она уже пролетала над пустырём — бесприютным полем, поросшим суховеем и перекати-травой. В свете выкатившейся вдруг луны заросли сухой травы (кое-где в человеческий рост), тянули к ней вверх тощие ветви-руки.
Казалось если снизится метла хоть немного, схватят, спрячут в дебрях своих, кровь выпьют, превратят все в тот же суховей. Словно шептали, шелестя на ветру: «Спускайся к нам, назад не вернёшься. Да и зачем тебе назад?».
Иногда попадались мусорные кучи — Минули уже и их, и речку — тоненький ручеёк с берегами, поросшими высоким валежником.
Ветер, к нарастающему Сониному ужасу, усиливался. Сначала он свистел тихонько в ушах, предупреждающе, вкрадчиво, затем налетел порывом, пригнал тучу.
Туча с удовольствием закрыла луну. Сразу стало темно. Исчезли бледные, зеленоватые ночным светом тени. Стало холодно, не помогал даже жар, исходивший от нагревшейся в полёте метлы. Набухшая туча, поднатужившись, выдала первые капли дождя.
«Этого мне ещё не хватало», — в очередной раз обречённо подумала Соня. Но только собралась подумать о чём-нибудь ещё, как хлынул настоящий, беспросветный ливень.
Соня вымокла в первые же секунды окончательно и бесповоротно. Зубы, вне зависимости от её желания, выбивали — и очень даже ритмично — арию Кармен. Ещё некоторое время она летела в кромешной тьме, — может, час, может два, — в любом случае ей это время показалось вечностью.
А потом, сквозь чернильную завесу стали проникать отдельные вспышки света. Всё чаще и чаще, пока не превратились в небольшое размытое пятно. «Это населённый пункт», — подумала Соня. — «Скорее всего, небольшой городок».
Дождь стал реже и беспомощней. Ливень сам собой вытянулся сначала в тончайшие нити, а затем рассыпался на отдельные капли и вовсе исчез. Соня почувствовала, что метла идёт на снижение. Словно сквозь размытое стекло стали различимы бледные эскизы улиц, деревьев, домов.
Как будто страницы новой книжки для раскрашивания, ещё не расцвеченной красками, промелькнули перед её беглым и испуганным взором. Метла описала полукруг, грациозно обогнув большой, замшелый, почему-то тоже черно-белый фонтан, а затем резко вырулила в переулок.
Пронеслась как вихрь через частую ограду, ворвалась в небольшой палисадник, и, чуть не врезавшись в большое дремучее дерево, сбросила Соню на умытую дождём траву. Сама же, с чувством выполненного долга, спокойно улеглась чуть поодаль.
Соня, стоя на четвереньках, оглушено вертела головой по сторонам, одновременно пытаясь разобраться в степени своих телесных повреждений. Вдруг прямо перед ней с тихим скрипом отворилась дверь. Тонкая полоска света мгновенно разрослась, и Соня полностью попала в эту иллюминацию во всём неприглядном виде
А на пороге стоял человек, сразу же вызвавший в Соне ощущение осени. И это был мужчина, и он, чуть наклонив голову, с ироническим интересом рассматривал всю её в самом ужасном виде.
Начало Предыдущая Следующая
Читайте на канале также: 1 . Приватное погружение
2. Зона химер-1. Метла
3. Рассказ: Неужели влюбился как мальчишка?...
4.Рассказ- быль: Кто же спасет детей?
5. Рассказ: Если судьба решила сделать вам подарок...
6. Рассказ: На лжи счастья не построишь.
7.Рассказ: Так её еще никогда никто не унижал....
8. Рассказ: Она чуть не сгубила своего сына
9.Рассказ: Как баба Таня с бабой Галей ходили к любовнице...
10. Рассказ быль: Дайте понять своим Шарикам и...
11. Рассказ: Она выбрала для себя такой путь и оказалась....