18 июля 2020
Седьмая неделя лета началась на острове свободы, в лучшем месте на Земле. Я хожу-вожу с биноклем на перевес, наблюдаю пузатых нерп, продолжаю изучать степную флору, защищаю от байкальского солнца нос, засматриваюсь с бортов кораблей на изумрудную воду. После недавнего шторма видимость стала лучше, Приморский хребет снова обрёл все свои трещинки, заиграл мраморами на солнце, а Море стало синее-синее, если смотреть с высоты любимой горы.
В этом году Ольхон не тот, что раньше. Без улыбающихся иностранцев, уличных музыкантов, разговоров на всех возможных языках, без этого неповторимого духа безграничности и космополитизма — остров всех и для всех. В этом году здесь только россияне, но, благодаря закрытым границам и дешевым билетам, до Байкала теперь добираются не только сибиряки и обитатели столиц, но и хабаровчане, волжане, якуты, ямальцы... И это не может не радовать.
Второе островное лето рвануло вперёд небывалым для острова зноем, чтобы скоро охладиться грозами и штормом. Пасмурное небо скрашивает обещанные триста солнечных дней в году, но даже под ним мы умудряемся загорать. С родным-близким встречаемся в акватории на соседних фарватерах, заглядывая друг другу на палубу и наблюдая красные шапки в бинокль. Это как пересечься на офисной проходной, когда вместо проходной Байкал, а вместо офиса — большой сине-белый катер.
Пусть лето не кончается.
22 июля 2020
За первую рабочую неделю на Байкале пыхтела на Зундуке трижды, так и не успев похудеть к лету, которое не стало ждать и всё куда-то спешит.
С прошлого года тут кое-что изменилось. На мраморный пляж намыло с горы свежей породы, облепленной красным песком и ещё не отшлифованной до блестящей белизны набегающей волной. Пройдёт время, и угловатые куски горы тоже станут округлой, светлой галькой.
Маленький подземный ключ тоже подмыло, и теперь он бежит не робко из-под камня, а красивым прямым потоком прямо из земли. Вода все так же холодна и вкусна. По-прежнему есть в ней что-то такое, от чего, умывшись, начинаешь видеть резче и чётче.
На самой вершине горы, забираться на которую надо по крутой тропе без единого куска тени и ровной поверхности, исчез большой металлический крест. То ли религиозные распри между православными и шаманистами, то ли просто вандализм. Хотя скорее первое, потому что крест весил больше 100 килограммов, основание его было забетонировано в мрамор горы и закреплено металлическими оттяжками, а в установке принимали участие 27 человек. Тогда в СМИ так и писали, что крест изготовлен «в андивандальном исполнении», поэтому надо, наверное, быть очень упёртым вандалом, чтобы пилить болгаркой огромный крест весом в центнер.
Разобрали и одинокую избушку — свежий сруб из огромных кедровых брёвен, который, по-видимому, должен был стать выгодным туробьектом на заповедном полуострове, но кто-то с кем-то до конца не договорился, и жилище разобрали. Вообще, избушек было несколько, но я успела увидеть только последнюю. В прошлом году она пару раз служила нам укрытием от дождя. Разобрали так скрупулезно, что я даже не сразу нашла место, где стоял дом.
Из трёх пасущихся на зелёной озерной пойме яков, увидела только двух. Коров не пересчитывала. А большой белый жеребец так и водит за собой своё многочисленное стадо. Из неизменного — желтые песчаные маки все так же качают головами в такт ветру, а аромат чабреца все так же настойчив и проникает в каждую клетку твоего тела. Все та же тишина, умиротворение и первозданная красота.
В общем, как будто никуда не уезжала.
27 июля 2020
Закончилась восьмая неделя лета, и у меня хватает сил только на то, чтобы поделиться снимками животных, попавшихся в мой вездесущий бинокль.
После пасмурных и туманных дней байкальская нерпа снова вернулась на свои небольшие лежбища у подножья скал на севере острова Ольхон, греет серебристые бока на солнце и даже подпускает к себе корабли. Один наиболее бесстрашный тюлень до последнего лежал на камне, пока мы тихо к нему приближались, лениво оборачивал на нас свою бесконечно милую мордашку.
Над степью продолжают парить величавые темно-бурые коршуны, одного из которых разглядывала сегодня на мысу Хобой. Он уселся на дерево и чистил перья, не обращая внимания на нас, в отличие от чаек, уже навостривших клювы на послеобеденные омулёвые объедки.
Коршуны выискивают маленьких сусликов, которые, как маленькие автостопщики, взяли в обыкновение ждать на обочине степных дорог УАЗы, чтобы перед самыми колёсами со всех ног перебегать им дорогу. Сусликам скучно, им тоже хочется экстрима. Одного такого перебежчика долго рассматривали из окон машины, он стоял на одном месте, изображая неподвижный пень.
Урок выживания от ольхонских сусликов: если не успел убежать — маскируйся под ландшафт.
28 июля 2020
В выходной день ушла подальше от Байкала вглубь острова на поиски лесного ключика. По песчаным дорожкам, где тайга перемешивается со степью, от чего среди сосен стоит громкий стрекот кузнечиков, прогулялась до источника, бьющего из-под камня.
Сначала меня заманила тропа, ведущая на гору, откуда я смогла увидеть Малое море, оставшееся в пяти километрах позади. На горе дул приятный ветер, стояла пряная тишина, и я не спешила уходить. Обходя вокруг распадок, где должен брать начало ещё не найденный ключик, наткнулась на свидетельства чьего-то быта, покосившийся деревянный стол. Едва распознала дорогу, все заросло, здесь давно никто не бывал. Только олени бродили, судя по следам.
Под горой все-таки нашла натоптанную тропу, ведущую к большим камням под деревом — здесь, у подножия горы, выходит на поверхность прозрачная ледяная вода, поднимаясь пузырями из невидимых отверстий и наполняя впадины. Самое начало русла ручья заросло крапивой и смородиной. На одном кусте обнаружила уже созревшие ягоды и не смогла пройти мимо. В самом распадке много тополей. Была рада их видеть, ведь в основном на острове только лиственницы и сосны.
Продолжала идти вдоль ручья, слушая его журчание, такое непривычное на Ольхоне, где, кроме Байкала, очень мало источников пресной воды. Вообще звуки бегущего ручья и лесная тишина оказывают особый терапевтический эффект. В какой-то момент сильно захотелось разбить на одной из ровных зелёных полянок палатку, сварить на костре чай и, почему-то, лечь спать. Было ощущение небывалого спокойствия и завершенности. И никого вокруг. Но, конечно, и костры, и палатки в лесу под запретом. Надо возвращаться домой.
В такие моменты мое сознание наполняется безумным водоворотом фантазий на тему: «Что я сделаю, когда сезон закончится». А там ещё с прошлого года пылятся невыполненные пункты про не встреченные в нужных местах рассветы, про не осуществившиеся ночевки в палатке, про исследование давно заинтересовавших мест. Пусть будет фантазий много, ведь так приятно думать о том, когда снова будет много свободного времени и когда снова будет размеренный и созерцательный ход жизни.
4 августа 2020
Снова попала в западню, когда, показывая красоту другим, сама воспринимаю ее на автомате. Как будто забываю жить и наслаждаться окружающим миром.
На днях вдруг увидела горы. Они снова были нарисованы карандашами, как это часто бывает после дождя. Они были такими прекрасными, разноцветными, с окутанными облаками вершинами, четкими и резкими на фоне масляной воды и свинцового неба. Только те, кто видит их каждый день, видит их нечеткие контуры сквозь поднимающуюся с озера дымку, оценит то, как выглядят горы после дождя.
Снова ходила по невидимой воде на самом любимом пляже, на котором за один раз никогда не проводила больше десяти минут. Посадка на катер, возвращение в Хужир. Краем глаза смотрю с борта в эту невидимую воду и могу пересчитать все камни на дне. Холодная влага обволакивает щиколотки, она как жидкое стекло или хрусталь. Мне хочется остаться здесь, поставить палатку и неспешно смаковать все, что находится вокруг. Этой мечте уже год, но пока что Зундук только на экскурсиях.
Девятая неделя лета открывает его последнюю треть. Так быстро пролетают тёплые солнечные дни, проходят в прытком рабочем ритме, что я уже подсознательно предвкушаю, как осенним ветром через месяц навеет это безнадёжное «вот и лето прошло».
Но есть ещё целых 27 дней лета, чтобы ходить по невидимой воде, наблюдать узоры ветра на Байкале, ловить солнечные лучи на склонах заштрихованных гор, впитывать, смаковать и по-настоящему жить.
8 августа 2020
Туманы — ленивые облака. Россыпь крохотных капель воды, вытянутых ранним утром из теплой поверхности холодными потоками воздуха, не улетела в небо, не превратилась в округлые пышные белоснежные сгустки, а повисла полупрозрачной пеленой над причалом, окутала ржавую баржу, пролетела над куполом цирка, зацепилась за скалы и к середине второго дня упала на воду тонкой, но густой белой полосой, издалека казавшейся нерастаявшими снегом и льдом.
Два дня туман скрывал берега и делал Малое море бескрайним. Из тумана вырастала волшебная белая радуга, из него внезапно близко к кораблю вылетали большие чёрные бакланы и белые чайки. Туман сгущался, редел, улетал и снова возвращался, так и не сумев подняться так высоко, чтобы полностью проглотить северные скалы острова. Когда хотел, он ложился на руки и лицо, иногда просто проскальзывал неуловимыми тонкими прядями мимо. Он открывал нам то, что считал нужным, и тщательно прятал все остальное. Это не всем нравилось, но нельзя не оценить этот особенный спектакль природы. Эксклюзивная погода для эксклюзивных людей.
Волшебные два дня байкальского тумана в конце июля. Спасибо, что не дым.
10 августа 2020
Десятая неделя лета заставила притормозить, спрятаться под одеяло с кружкой молока и подумать о здоровье. Как будто нарочно в разгар дождей и штормов я была заперта дома в тепле и заботе, хотя ещё несколько дней назад велся подсчёт оставшихся мгновений лета, которые должно использовать до самого дна.
Август — тревожный месяц. Из года в год в августе что-то происходит — путчи, перевороты, катастрофы, катаклизмы, войны, взрывы. Наблюдая за картиной событий в стране и ближайших соседей, читая о поправках в природоохранные законопроекты, наблюдая, как на большие федеральные деньги природную красоту острова украшают синими клозетами-времянками, хочется взять пульт и выключить весь этот происходящий наяву бред, начисто вымыть его огромной мокрой тряпкой, выбросить неотмываемые остатки в корзину пережитого, и всё сделать заново. Заново и хорошо. Но за каждым высаженным деревцем дивного нового мира уже прячется, выжидая своего часа, безумный алчный дровосек.
Август — печальный месяц. Стоило только подобраться к середине, отовсюду слышится упадническое «сезон скоро закончится», «лето уходит». Мы так долго ждём это лето и так быстро провожаем, ведь живем в стране, где зима всегда лениво тащится как старая электричка, а лето проносится смешанным пятном скоростного поезда. Август дразнится и убегает, оставляя в душе смесь детской обиды, рассудительного смирения и наивной надежды.
Сегодня во сне летала в Черногорию (потому что теперь можно), долго искала в рюкзаке загранпаспорт, а потом меня не хотели пускать на посадку из-за повышенной вследствие чрезмерного поедания малины температуры. А когда всё-таки пустили, перед выходом на лётное поле, заставили проходить квест. Это была ролевая игра про диктатора, разгоняющего протестующих, и нужно было предложить свой вариант развития событий. С заданием я вроде справилась, но, видимо, не на отлично, потому что, улетев в Черногорию, я оказалась в кузове ГАЗ66 где-то на горной реке в Абхазии. Тогда я решила, что все-таки заслуживаю отпуск на побережье, поэтому непременно должна отправиться в Батуми, но где-то по дороге, решив искупаться в море, увидела стоки канализации, передумала и проснулась.
17 августа 2020
Одиннадцатая неделя лета ознаменовалась вопросом:
— Елена, по-вашему мнению, хотя наверно это не совсем ваш профиль, какая самая большая проблема человечества?
Это вопрос задал мне одиннадцатилетний мальчик, полчаса до этого внимательно изучавший карту Байкала. Мы обсудили с ним проблему пресной воды, лесных пожаров и мусора, пока большая компания взрослых отдыхала с прохладительными напитками на палубе.
Я встречаю много детей, и в их глазах столько любознательности и серьёзности, что это внушает некую тревогу и вместе с тем очень много уважения. Надежда все-таки есть. Она в них — в этих удивительных детях, задающих удивительные вопросы.
23 августа 2020
Двенадцатая неделя лета после капризного дождя, безумного ветра и беспредельных волн заканчивается хорошим жарким днём, когда уставшее августовское солнце тонет лучами-пальцами в изумрудной воде и делает ее такой манящей, что хочется всё забыть, разбежаться и прыгнуть.
Последний в этом году Зундук запомнился снова цветущей из-за частых летних дождей степью. Вместе с цветами под конец августа вылезли и комары, гнавшие нас по зелёной пойме в ритме лошадей на вольном выпасе. Потом пришёл большой ветер, два часа настойчиво и нежно укачивавший корабль на обратном пути.
Хобой дарит все те же необъятные и величественные ландшафты расползающейся в знойном мареве синевы, от которых мы часто отвлекались ради неизведанных сокровищ под подошвой ботинок. Амфиболиты с розовым гранатом, полевой шпат с кварцем, роговая обманка или турмалин — мои геологические запросы услышал Байкал и прислал на Ольхон настоящих геологов. Среди камней рассыпались бледно-сиреневым цветом поздние гетерпаппусы, повыскакивали розовые гвоздики, все ещё сияют фиолетово-голубым сокольницы.
Я же все ещё качаюсь в такт байкальской волне, открываю всем желающим жгучую правду про эдельвейсы, объясняю, как дышит нерпа подо льдом, ловлю все раньше и раньше закатывающееся за Приморский хребет солнце и отсчитываю дни до осени.
30 августа 2020
Пока жизнь щёлкает поворотником и берет курс на неожиданную ветку развития сюжета, хочу запомнить эту последнюю экскурсию, в которой сложилось всё: погода, пейзажи и чуткие люди, объединённые жадной любознательностью и стремлением прочувствовать окружающий мир.