Домой Миша не вернулся. Он побродил по тёмным улицам, покачался на качелях во дворе. Он надеялся, что так досидит до рассвета. Однако спустя часа два ему сильно захотелось спать. На улице стало очень холодно и влажно. Сонный, он подошёл к телефонной будке, достал две копейки и набрал номер Насти.
— Извини, что бужу среди ночи. Я ушёл из дома, — сказал он.
— Некуда пойти? Ну приходи! — сказала Настя.
Он поднялся к ней. Она напоила его горячим чаем, уложила спать в другой комнате. Хотела послать Клаве СМС, что Миша у неё, но потом вспомнила, что здесь нет мобильной связи.
***
Клава провела ночь у Андрея, а утром проснулась в незнакомой комнате. Это была, судя по всему, гостиная комната. Здесь стоял сервант с хрусталём, телевизор, мягкие кресла. Комната была просторной и светлой.
"Вот куда меня жизнь занесла!" — подумала Клава.
Ей казалось, что она снова в будущем. Хотя 1979 год тоже был для неё будущим, поэтому ничего удивительного не произошло.
В квартире Андрея было хорошо. Клава надела своё голубое платье, подошла к окну. Она ночью даже не запомнила, на какой этаж она поднималась на лифте. Этаж был достаточно высоким. Глазомер Клаве подсказывал, что это этаж двенадцатый. На кресле, свернувшись клубочком, спал рыжий кот. Клава осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Сколько сейчас времени, она не знала, а то, что на улице светло, это ещё ни о чём не говорило. Лето ведь! Клава заметила, что в квартире три комнаты. Белые двери в другие комнаты были закрыты. Клава тихо пробралась в ванную, умылась. Потом на цыпочках вернулась. Она убрала свою постель, а дальше не знала, чем себя занять. Её посетило обычное в таких случаях чувство: очень хотелось рисовать! Всё равно что, всё равно на чём, лишь бы рисовать. Это была её насущная потребность, такая, как у других, например, послушать музыку, почитать книгу или (если говорить о людях будущего) посидеть за компьютером. Клаве же хотелось рисовать, и она испытывала сильнейший дискомфорт, когда её лишали такой возможности. В её воображении картины рисовались прямо в воздухе, она мучительно пыталась их удержать в памяти, чтобы не потерять до тех пор, пока у неё в руках не появятся бумага и карандаш. А картин образовывалось всё больше и больше, и если не было возможности нарисовать их, то у Клавы начинала болеть голова, появлялось неприятное ощущение в пальцах. Да, это была зависимость! Но в этот раз ей повезло. На журнальном столике рядом с телефоном лежало несколько листочков и ручка видимо для того, чтобы записывать информацию от позвонивших. Клава села за столик и начала быстро рисовать ручкой на листочке. Она рисовала очень мелко, чтобы разместить все свои мысли, и даже не заметила, как в комнату вошёл мальчик. Десятилетний Вова с опаской глядел на Клаву и, в то же время, с интересом наблюдал за процессом рисования.
— Привет! — сказал он наконец.
— Привет, — ответила Клава, повернувшись к нему.
— А можно, я с тобой порисую? — вдруг спросил мальчик. — Я тоже умею.
— Ну давай.
— Тогда пойдём за стол! Я сейчас большие листы принесу!
Вова всё организовал, и они сели за большой стол. Рисовали молча, иногда подглядывая друг к другу. Вскоре пришёл ещё один мальчик, который постарше. Сначала он наблюдал за ними, а потом молча сел рядом и тоже начал рисовать. Так они и рисовали, ничего не говоря друг другу. Картинки складывали на диван. Диван условно поделили на три части, и каждый делал свою персональную выставку. Каждый хотел быть самым лучшим, жаждал, чтобы похвалили именно его. Но разве один художник будет хвалить другого? Так и соревновались молча. В конце концов, Миша, который постарше, спросил Клаву:
— А ты кто?
— Бабушка, насколько я понимаю, — ответила Клава.
— А-а, — сказал Миша.
Потом жена Андрея всех пригласила на кухню и накормила завтраком, и ребята снова пошли рисовать. Клава чувствовала себя странно. В свои семнадцать лет она не знала, к какой категории себя отнести: к взрослым или к детям. Сейчас получалось, что она гармоничнее влилась в общество детей. Каждый из детей хотел доесть еду поскорее, чтобы побежать рисовать первым и выиграть время. Сначала в комнату рванул Миша, за ним Вова, Клава доела еду последней. Ей казалось неприличным так заглатывать пищу, как мальчики. Рисунки продолжали образовываться. Дивана не хватило, дети стали раскладывать рисунки по креслам, по журнальному столику и, в конечном счёте, по полу. Андрей и его жена Лена пришли посмотреть спонтанную выставку. Рисунки им очень понравились. Такой производительности у своих детей они не видели никогда.
— Как они перед твоей родственницей стараются! — сказала Лена. — Только бы не подрались!
И действительно до драки чуть не дошло. Мальчики в чём-то разошлись во мнениях и начали пинать друг друга ногами. Старший, самбист, это делал в шутку, а младший на полном серьёзе, даже покраснев от ярости.
— Научи меня приёмам борьбы, — попросила Клава старшего мальчика, Мишу Белозёрова.
— Как я могу? Ты в платье! — ответил Миша.
— У тебя есть запасные штаны и майка? Дай мне!
— Ладно, — согласился Миша и дал Клаве свою запасную спортивную форму.
Клава надела её. С пола убрали рисунки.
— Только ты не бросай меня на пол. Я беременна, — предупредила Клава.
Миша с перепугу сделал шаг назад. Он был крайне удивлён.
— Ничего себе, — произнёс он, смутившись. — А сколько тебе лет?
— Семнадцать. Какое это имеет значение? — ответила Клава. — Будем работать аккуратно. Покажи мне, что делать, если враг нападает с ножом, и как ломать врагу руку.
— Ладно, — ответил Миша.
Стали отрабатывать приёмы. Миша вёл себя очень деликатно, чтобы случайно не нанести вред. Клава обучалась быстро. Мама Лена, увидев это, пришла в ужас.
— Что вы делаете?! — возмутилась она.
Андрей, который подошёл в ту же минуту, обнял Лену одной рукой и тихо сказал:
— Пусть мама учится. Не мешай.
— Мама? — удивилась Лена.
— Клава, я имел в виду.
Во второй половине дня погода была хорошей, солнечной, но не жаркой. Дул приятный ветерок.
— Почему бы вам не сходить погулять? — предложил Андрей. — Мама, у нас тут рядом такой хороший лес!
— Замечательно, сыночек, схожу посмотреть, —ответила Клава.
Клава гуляла по лесным дорожкам, держа обоих внуков за руки. Вокруг были сосны, высокие ели с шишками, белые тонкие берёзы и ещё много всевозможных деревьев. Вдоль дороги цвели полевые цветы: жёлтые лютики, розовые гвоздички, синие колокольчики. Иногда попадались целые полянки белого и красного клевера. Воздух был чистым и прозрачным. Клава пообещала себе, что когда-нибудь она снова приедет в этот лес.
Часов в восемь вечера Клава уехала домой на метро. Андрей проводил её. Клава ехала довольная, всё время улыбалась. "Внуков я повидала! — думала она. — Значит, жизнь состоялась! Пусть в сжатые сроки, но я прожила полноценную жизнь! Теперь нужно ехать в сороковой рожать. Да, произошла инверсия, перепутался порядок событий, но это не страшно".
— Андрей! — обратилась Клава к сыну.
— Что, мама?
— А когда у тебя день рождения?
— Девятого мая, — с улыбкой ответил Андрей.
— Надо же! В день Победы! — удивилась Клава.
— Да. Только девятого мая сорок первого года. Я предчувствовал, что будет Победа, и родился в правильный день.
— Приятно, что у нас так получилось, — сказала Клава. — Теперь дело за мной!
Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Вы думаете, я вам отдам кольцо?"
Глава 128. "Я ухожу в сороковой! Мне надо родить Андрея в нужном месте и в нужное время!"