Александра Шатских
Номер журнала: №4 2020 (69)
С Ангелиной Васильевной Щекин-Кротовой мне посчастливилось познакомиться на почве делового сотрудничества. Немного предыстории.
В издательство «Советский художник» поступила заявка от Д.В. Сарабьянова[1] на издание монографии, посвященной творчеству Роберта Рафаиловича Фалька.
Дмитрий Владимирович Сарабьянов был почитаемым кумиром всех студентов, в особенности его непосредственных учеников, к которым принадлежала и я. С Дмитрием Владимировичем мы посещали труднодоступные, необыкновенные места - запасники Третьяковской галереи или, к примеру, апартаменты Г.Д. Костаки с коллекцией русского авангарда.
Одним из таких заповедных мест, куда привел нас профессор, была квартира-мастерская Фалька в доме Перцова напротив Кремля. Мне, как и многим другим, запомнилось сумрачное «шатровое» помещение с рядами скамеек и мольбертом, на который сверху, из чердачного окошка, падал свет. Картины нам показывала вдова художника Ангелина Васильевна Щекин-Кротова, вынося и ставя их на мольберт.
Дмитрий Владимирович высоко ценил Фалька: натюрморт «Картошка» (1955; х., м.) он однажды назвал лучшим русским натюрмортом ХХ века, по силе равным живописи Рембрандта.
После окончания МГУ я работала в книжной редакции издательства «Советский художник», подчинявшегося Союзу художников СССР; известие о предполагаемой монографии было воодушевляющим, но радость длилась недолго.
Выяснилось, что высокое начальство в СХ СССР категорически против издания: для генералов соцреализма неприемлемыми были имена и Фалька, и Сарабьянова. Монографию зарубили.
К тому времени по инициативе В.П. Лапшина[2], заведующего книжной редакцией, в свет стала выходить новая типовая серия - сборники документальных материалов, писем, воспоминаний, посвященные жизнедеятельности художников и историков искусства.
Очевидно, после совещания Лапшина с Ангелиной Васильевной и Дмитрием Владимировичем в издательство поступила новая заявка: вдова художника предлагала выпустить сборник, включающий статьи и корреспонденцию Фалька разных лет, а также воспоминания коллег, учеников и сторонников мастера. Заявка была одобрена.
В книжной редакции ведущим редактором-искусствоведом была Т.Г Гурьева-Гуревич[3]: Татьяна Георгиевна напрямую была причастна к той художественной жизни, что началась после от тепели. Замужем Татьяна Георгиевна была за выдающимся критиком Александром Абрамовичем Каменским[4]; семья Каменских тесно дружила с Дмитрием Владимировичем и Еленой Борисовной Муриной[5]. Все были близко знакомы с Робертом Рафаиловичем, посещали его мансарду в доме Перцова.
Книга о Фальке должна была уйти на редактуру к Татьяне Георгиевне, однако она была до предела загружена срочной работой, и для того, чтобы не откладывать дело в долгий ящик, вести издание поручили мне с тем, чтобы все прошло как можно быстрее, пока генералы в СХ СССР не спохватились...
Ангелина Васильевна, в темных одеждах, с проседью в волосах, забранных в пучок, носила тяжелые ортопедические башмаки, двигалась осторожно и медленно. Она поразила меня каким-то очень ясным, светлым лицом со всегдашним приветливым выражением.
От вдовы Фалька веяло, что называется, силой духа: на протяжении тех месяцев, что прошли в совместной работе, такое ощущение от ее личности лишь окрепло.
Ангелина Васильевна компоновала книгу, основываясь на семейном архиве: начиная с первых лет замужества она собирала послания Роберта Рафаиловича, отправленные на протяжении жизни разным адресатам, записывала его устные воспоминания. Теперь ее задача состояла в том, чтобы отобрать наиболее важные письма и прокомментировать их; по ее просьбе были написаны также воспоминания учеников и коллег Роберта Рафаиловича.
Письма родственникам и близким друзьям сродни дневникам: для Ангелины Васильевны погружение в переписку мужа было переживанием событий его биографии до встречи с ней, а потом и их общей счастливой - несмотря ни на что - жизни.
При отборе и комментировании корреспонденции многое всплывало в ее памяти, а я была благодарным слушателем.
