"... Хотите живой текст написать? Нет проблем.
Вспомните любимые сказки, перешагните через своё
"... не хочу" , выйдете из так называемой зоны
комфорта и опишите случаи из своей жизни на темы
сказок..."
Из рекомендаций мастера слова Х.
"Эх! Жизнь моя жестянка!" — Из зоны комфорта выходи! Старую сказку на новый лад переделывай! Да не коротко пиши, и со смыслом. Грабли, опять же упомяни. Сладко ль на них наступать? А они, мать твою, тебе наука... Да не бесплатная... Плати, дорогая. Не уворачивайся!..
Трудно. Ох, как трудно стало жить... Вам всем конечно хорошо — вы и сказки помните, и из этой самой зоны как пробки вылетаете...
А я старенькая. Мне в моём уютном мирке хорошо и спокойно. Ну куда я пойду? Что переделывать? Великие да мудрые писали, а я переделывай? Так ведь и обидеть кого-нибудь невзначай можно. А то и зашибить
по неуклюжести своей.
Нет. Не хочу! Проявляю непокорность!
Выглянуть, конечно, из зоны можно. Но только на минутку. А вот переделывать... Извинииите...
Вы ж знаете, что у меня своя сказка. Помнете, что о бабусе Ягусе я пописываю, коль в голове что-нибудь невзначай всплывает. Про неё-то есть что сказать. Она здесь, в моей зоне живет. Я постоянно на неё натыкаюсь. Порою эта вредина даже ночью мне спать не даёт. То у неё ноги болят, то спина, то, назло мне, всю ночь в туалет бегает. И всё с охами, да ахами... Если честно, то меня тошнит уже от неё...
Может и правда? Оставить ведьму в зоне комфорта, а самой выйти? Но я уж разочек выглядывала, и мне там очень не понравилось. Хотя...А! Была не была! Гульну малость. — Пока, Ягусь, я ненадолго. А то может со мной пойдешь? Что тебе тут одной делать? Пойдёёём.?! — Подруга шмыгнула за мою спину, и мы вышли из теплого да мякенького в жесткое и суровое.
К нам на полянку сразу же Гуси-Лебеди подкатили. А их предводитель, самый толстый Гусак, крылья в боки и давай песню петь.: — Га-га-га!
Мы от Бабушки ушли, мы от Дедушки ушли, а от вас, га-га-га, сгорбленных да неповоротливых и подавно уйдём. — Яга своей костяной ногой шуганула их, стая и покатились по дорожке дальше в лес. А мы со смехом сдвинули кулаки, так что они слегка захрустели, и одновременно выдохнули:"Ха! Знай наших!"
Ну идем дальше. Впереди озеро белеет. Удивляемся — чтой-то за цвет у воды такой странный? Ближе подошли и аж присели от удивления — озеро-то молочное. На дне лежит Алёнушка, сестра Козлика, и не хочет на берег выходить. Ей, видишь ли, там нравится, и за Елисеича замуж она ни за что не пойдёт.
А на противоположном берегу, на крыше избушки в сапогах скороходах, Василиса прекрасная пропеллером жужжит и варенье ложкой наворачивает. Рядом Карлсон панталоны с кружевами примеряет, перед зеркалом крутится и всё спрашивает: "Ну ответит мне хоть кто-нибудь? В котором часу бал у Царя начнется? Не ровен час, опоздаю я!" — Мы молча мимо прошли, да плечами пожали. -- Нам сие не ведомо.
Только ступили дальше, под ногами змея зашипела: "Я каменный ццццветок иззззваяла, а Буратино, сссвоим носссом, дырки в нём сссделал и доллары туда расссссовал. Не жжжжелаете вззззглянуть?" — Ягуся за руку меня схватила, назад тянет и, чуть не плача, говорит: "Лёль! Пойдем отсюда. Я змей страсть как боюсь! А эта, глянь, огнём попыхивает!"
Змея же вдруг превратилась в спящего принца возле прялки, с веретеном в руке. А во дворе, у дома, Кощей бессмертный около анчара ходит по цепи кругом. Очевидно, что-то важное вспоминает, повторяя непрерывно:"Старик! Я слышал много раз, что ты меня от смерти спас"...
Тут, други мои ненаглядные, и мне жутко стало. Повернули мы назад. За дрон обе уцепились, и взмыли в чисто поле. А там — по кочкам, по кочкам, по гладенькой дорожке, на метле, да со свистом, в зону комфорта бух! Закричал в гнезде Петух. (Про Петуха это я так, для рифмы.)
Придя в себя, мы с Ягусей ясно поняли, что ваши развлечения нам уж не по зубам. Полежать бы, да хорошенько обсудить соседку, что живёт двумя этажами ниже.
Страшная она! А гнёт из себя ...