10. «Удача Логана»
Долгожданное возвращение Стивена Содерберга в большое кино, от которого он якобы отдыхал за производством великого сериала «Больница Никербокер» и насыщенным потреблением культуры (список прочитанного и увиденного можно оценить на сайте режиссера). «Удача Логана» напоминает, что так мастерски складывать и аранжировать простые истории умеют немногие режиссеры — и Содерберга в кинопрокате явно не хватало. Формально — деревенские «Одиннадцать друзей Оушена» про неудачливую семью Логан (хромающий Ченнинг Татум, безрукий Адам Драйвер, расхристанная Райли Кио), которая решается на ограбление трассы NASCAR. Внутри типичного, казалось бы, фильма-ограбления скрывается гуманный и даже народный посыл. Содерберг, встретивший победу Трампа в творческом отпуске, не слишком оперативно, но умно на это отреагировал: «Удача Логана» очищает белых трудяг Америки от обидных либеральных ярлыков, поспособствовавших провалу кампании Клинтон. Все мы, в конце концов, люди. (Алексей Филиппов)
9. «Тони Эрдманн»
Один из самых пронзительных фильмов 2016 года, покоривший критиков Каннского кинофестиваля, «Тони Эрдманн» рассказывает историю одинокого немецкого пенсионера Винфреда, воспринимающего мир через розыгрыш и отчаянно скучающего по своей дочери, которая трудится в международной консалтинговой компании в Бухаресте. Марин Аде удивительно тонко, ненавязчиво и остроумно комментирует представление о жизни поколения современных топ-менеджеров: все существование 35-летней Инес подчинено ее работе, деловому этикету и строгим рамкам того, что должно соответствовать ее статусу. В эти рамки, конечно, не вписывается отец, который решил преследовать дочь, напялив дурацкий парик и нелепую вставную челюсть.
В этих абсурдных и неловких ситуациях, трогательных и в чем-то обидных взаимоотношениях отца и дочери проходят незаметные 3 часа фильма, которые режиссер (она же и автор сценария) строит на множестве контекстов, от лично-интимных до социально-экономических. Трагифарс нарастает в каждом следующем диалоге — разговаривают здесь очень много, причем сразу на трех языках, отчего полифония отчужденности внутриевропейских миров и чуждых друг другу людей кажется еще ярче. Виртуозное смешение грустного и смешного достигает своего пика в двух сценах ближе к финалу, одну из которых некоторые назовут самой запоминающейся за энное количество лет за феноменальное, катарсическое освобождение от любых рамок. (Екатерина Протопопова)
8. «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов»
Несмотря на громоздкое название «Витька Чеснок...» — один из самых легких российских фильмов 2017 года, и, как и лучшие из них, рассказывает о делах семейных. Дебютант Александр Хант при этом делает это ярко, задорно и стильно — гуманистично, но без лишней драмы, тыканий пальцем и морализаторства. В цветовой гамме Кар-Вая и Гиллиама и под народный рэп в саундтреке провинциальный гопник везет своего парализованного отца-рецидивиста в дом престарелых, чтобы обзавестись отдельной квартирой и самому уйти из семьи. Фильм стоило бы отметить хотя бы за лихой жанровый коктейль, в котором Хант смешивает роуд-муви, гангстерское кино, coming of age- историю и семейную драму, получая на выходе актуальное кино о современной России, но тут еще есть сверху лимончик в виде блестящего дуэта Алексея Серебрякова и Евгения Ткачука. (Михаил Моркин)
7. «Тельма»
Тельма — девушка из ортодоксальной христианской семьи — поступает в университет и переезжает из глуши в многолюдный Осло, где знакомится со свободной и открытой Аней. Вскоре Тельму начинают мучить реалистичные галлюцинации и странные припадки, корень которых кроется в кошмарном семейном секрете. Этот мистический триллер умно написан и изящно снят. Лесбийская драма перемешана с тихим хоррором и критикой абьюзивных отношений в семье. Если «Тельму» раскрасить в холодные оттенки (хотя здесь есть изумительно пустые зимние пейзажи Норвегии) и углубить минорные интонации, то мог бы получиться шведский «Впусти меня». А если добавить трэша и угара — то усилилась бы перекличка с французским «Сырое». Но Йоаким Триер узнаваемо лаконичен: в неспешно развивающейся, интимной «Тельме» камера все время скользит по глянцевым поверхностям, искрящимся светом, отражающим умеренные цвета скандинавского города. Поблескивающие мозаика и водная рябь — главные визуальные и смысловые паттерны Триера. Так же хорошо, как в «Тельме», он складывал их и в «Репризе», и (особенно) в «31 августа Осло». (Евгения Иванилова)
6. «Хорошее время»
Одной из жемчужин 2017 года стал неоновый триллер братьев Сэфди «Хорошее время». Нуарная история о неудачном ограблении оказывает магнетическое воздействие плохого сна, в котором мелкий вор Конни Никас (Роберт Паттинсон) вечно куда-то и от кого-то бежит. «Хорошее время» длится всего один день, а вернее бескрайнюю ночь, в течение которой грабитель-неудачник все глубже погружается в скрытую жизнь нью-йоркских улиц.
Чистое кинематографическое удовольствие, которое дарит «Хорошее время», складывается из множества мелких деталей: атмосферы фильмов Джона Кассаветиса, бунтарской энергии раннего Дэнни Бойла, саундтрека Дэниэла Лопатина с грустным Игги Попом на титрах и циничным юмором. Как и все хорошие фильмы об ограблениях, он рассказывает о людях. Уличные маргиналы — герои братьев Сэфди — всеми силами ищут способа вырваться из условий, в которых им приходится жить. Кто-то решается на преступление, кто-то отправляется в кислотный трип. Конни Никас готов на все, лишь бы доказать, что он не принадлежит этому месту, и горько расплачивается за эту дерзость. Глаза Роберта Паттинсона в финале «Хорошего времени», пожалуй, один из лучших кадров уходящего года. (Кирилл Горячок)
5. «Патерсон»
Завершающая часть неформальной творческой трилогии Джима Джармуша, начатой «Пределом контроля» и «Выживут только любовники», где он критиковал капитализм и обывателей соответственно. В «Патерсоне», вдохновленном стихами Уильяма Карлоса Уильямса , Джармуш погружается в сферическое творчество в вакууме: любуется поэзией обычного, причудливыми совпадениями и узорами бытия. Всё это — вместе с заглавным героем Патерсоном (Адам Драйвер), экс-военным, водителем автобуса и поэтом, который не спешит делиться не слишком рифмованными строками с миром. Его супруга Лаура (Гольшифте Фарахани), напротив, ищет место в мире — занимается декором, выпечкой и фолк-музыкой, но не слишком преуспевает, так как мечтает о славе, а не просто наслаждается процессом. Эта беззащитная и в меру старомодная мудрость, эффектно собранная вечным бунтарем на седьмом десятке, напоминает красивое завершение карьеры, но вряд ли Джармуш уйдет на пенсию, куда его отправляют недоброжелатели. (Алексей Филиппов)
4. «Дюнкерк»
В «Дюнкерке» Кристофер Нолан снова (после «Интерстеллара») обращается ко времени как к помощнику рассказчика. Однако на этот раз он не заходит на территорию фантастического, и на первый план выводит монтаж . В фильме присутствуют три истории. Одна длится час, вторая — день, третья — неделю. Благодаря монтажу режиссеру удается рассказывать все три разом, и каждая из них дополняет две другие. Пространство Нолан использует, чтобы объяснить зрителю, какой из трех сюжетов разыгрывается на экране в конкретный момент. А также тремя стихиями из четырех он словно демонстрируют, что война не ограничивается одной территорией или одной плоскостью.
Грязь, кровь, отлетающие части тел, «передай мой жене, что я люблю ее» — ничего этого в «Дюнкерке» нет. В фильме есть нацистские самолеты, торпеды и корабли. Но ни разу за весь фильм Нолан так и не показал ни одного нацистского солдата. Режиссер превратил войну людей друг с другом в войну людей с обстоятельствами. Война в «Дюнкерке» — это война человека с горючим, которое заканчивается, с эсминцем, который тонет, с местом, которого не хватает, и временем, которое стремительно подходит к концу. Кристофер Нолан не только отказался от типичных атрибутов войны на экране, но и привнес свои. Настоящий Автор, одним словом. (Марсель Македонский)
3. «Теснота»
«Теснота» — полнометражный дебют Кантемира Балагова — ученика мастерской Александра Сокурова в Кабардино-Балкарском университете. Балагов снял семейную драму о 1998-м, действие которой происходит в родном для постановщика Нальчике. Неизвестные похищают младшего сына и невестку еврейской пары прямо накануне помолвки. Денег на выкуп у семьи нет, община безвозмездно не поможет — выход один: выдать замуж дочь Илу (великолепная Дарья Жовнер). Никто не хочет считаться со своенравной девушкой, у которой есть парень-кабардинец и свои планы на жизнь. Балагов рассказывает историю с помощью сверхкрупных планов, загоняя героев в тесное пространство «немого» формата 1.33:1. Минималистичный дебют предельно честно воссоздает быт Северного Кавказа 90-х — однозначно не самой популярной локации в российском кинематографе. Критики единодушно признали ленту, которая стала фестивальной сенсацией года, получив призы и в Каннах, и на «Кинотавре». (Михаил Моркин)
2. «Аритмия»
«Аритмия» стала поводом для такого количества споров (зрители не могут решить, предельно искренний ли это фильм или насквозь фальшивый, много ли в нем любви или она в данном случае совсем отсутствует), что о ней хочется говорить с абсолютно нейтральной интонацией. Новый полный метр Бориса Хлебникова, взявший Гран-при на «Кинотавре»-2017, поставлен по сценарию Натальи Мещаниновой (режиссера «Комбината "Надежда"»). Главных героев, пару молодых провинциальных медиков, играют Александр Яценко и Ирина Горбачева. Снята «Аритмия» показательно просто, без фокусов, что позволило оппонентам Хлебникова обвинить режиссера в отсутствии авторского видения. Но за этой кажущейся простотой, за серой обыденностью, которую герой Яценко привычно разбавляет алкоголем, обнаруживается что-то пронзительное, живое, неуправляемое. Что это — любовь, привычка, болезненная зависимость друг от друга, надежда на то, что когда-то упущенный момент счастья еще вернется? Хлебников предоставляет зрителю возможность решать самостоятельно. Удержаться от того, чтобы придумать свой личный ответ, крайне трудно; отсюда и споры. (Сергей Оболонков)
1. «Прочь»
Аллюзии на настроения, модные веяния и актуальные события в социуме всегда были одной из скрытых черт хорроров. Поэтому выбор тематики полнометражного дебюта Джордана Пила — это никакой не сюрприз. Чего не скажешь о форме и качестве реализации задумки. Вместо того чтобы нырять в ледяной туман классического животного хоррор-саспенса, Пил сворачивает в зону психологического триллера. Полунамеки, неуютная атмосфера, рукотворная паранойя — постановщик с помощью, на первый взгляд, незаметных сигналов заставляет зрителя ерзать в кресле. А под конец идет вразнос, не отворачивая камеру от короткого, но яркого фестиваля насилия. Столь умелая и сноровистая работа с жанровым инструментарием для режиссера-дебютанта впечатляет, если не сказать, шокирует. Что до месседжа, то после столь умелого броска он просто не может не достигнуть цели. Какие бы речи ни произносились по ТВ или в богатых пригородах, кто бы ни голосовал за черного президента, расизм по-прежнему жив, принимая подчас летальные формы. Показатели подтверждают злободневность «Прочь»: бокс-офис у картины образцовый, а критики уже заботливо отвели фильму Пила место в истории жанра хоррора. (Максим Бугулов)
#кино #подборка фильмов #лучшие фильмы 2017