Мой актёрский дебют состоялся на подмостках челябинского ТЮЗа. В здании бывшего Народного дома начала 20 века, видевшего и звезд дореволюционной эстрады, и эвакуированных из Москвы во время войны артистов Малого театра, и блистательные спектакли режиссера Тенгиза Махарадзе, память о котором в этих стенах старательно стирается последние два десятилетия.
Я был ребенком закулисья, но выйти на сцену - событие уникальное! Первый сценический опыт - это или прививка театром на всю жизнь, или прививка от театра. В четыре года я был назначен на роль самого маленького гнома в представлении по мотивам сказки о Белоснежке, организованном в честь начала учебного года. Суровый уральский режиссер переиначил сказку так, что к гномам являлась страшная тётя в тельняшке и с гитарой. Она пела блатную песню и всем своим видом символизировала зло. Гномы заслушавшись засыпали.
Прогон были ранним утром, первое представление прошло нормально, но на втором случилось ЧП. В сцене, где гномы засыпают, я отвлекся на прожекторы и люстру. Любовался и не мог оторвать глаз, а злодейка в тельняшке растерявшись пела по кругу свою песню, не зная, что делать. Дети-гномики стали звать меня, к ним присоединились первые ряды, и вот уже через пару минут весь зал скандировал: «Женя! Женя!» Я очнулся, побежал на своё место, притворился спящим. Зал взорвался аплодисментами, чем привёл в ярость тётю в тельняшке. На поклонах мне хлопали громче всех и кричали «Женя, молодец!», а когда занавес закрылся, режиссер и тётя в тельняшке отругали меня при юных артистах, сунули гонорар - бракованную книжку, две шариковых ручки, выдали пальто, и я побежал на служебный вход к маме. То, что ругали - плевать! Мне хлопали! Кричали моё имя! Фантастика!
Отъезд в Москву в будущем для учёбы и работы был сознательным шагом. Ситуация объективна - в Челябинске отсутствует киноиндустрия, а театральная сфера очень скромна. Мне повезло учиться у лучших и великих, сниматься и выходить на сцену с потрясающими артистами, работать с российскими и западными постановщиками, в том числе бродвейскими!
Особенность российского театрального рынка такова: успешные в Москве по регионам не работают. А те, кто зарабатывает в провинции, и гордо именуются столичными постановщиками, в Москве не ставят ничего. Мне повезло жить и работать в Москве, но мечта отдать творческий долг родному городу не оставляла!
Я придерживаюсь теории, что Театр вознаграждает за служение. Так было не раз: сегодня я танцую в третьей линии кордебалета, а спустя месяц подписываю контракт в офисе Бондарчука! Вот я безработный, а вот через день я стою в кадре у Кончаловского! Удача помноженная на эгоизм и непреклонную веру в себя!
Мне хотелось подарить Челябинску театральную постановку, каких не было очень давно! Отдать дань городу, и передать опыт театру, подарившим мне начало творческого пути. Ведь мне повезло, пожалуй, как не повезло никому из челябинцев моего поколения, рискнувших учиться и работать в жанре мюзикла.
Самое страшное в актерской профессии - ускользающее время! До тридцати есть диапазон для юных и возрастных ролей, но с каждым годом рамки сужаются. Наверное есть случаи, когда в зрелом возрасте кто-то исполняет роли и партии юных героев и героинь, но, как сказал Михаил Лавровский: «Танцевать можно сколько угодно, смотреть нельзя». Сцена как увеличительное стекло, а от возраста наука не придумала пока ничего.
Был ещё один стимул поставить спектакль в Челябинске - великая актриса, чей талант и мастерство достойны лучших сцен! Женщина удивительной красоты и необыкновенной сценической манкости - Ольга Васильевна Телякова! Я с детства хотел поставить спектакль с ней, и вот совпало всё: актриса на пике формы, внешности, мастерства, рядом с которым и близко не стояла ни одна актриса Молодежного театра (ТЮЗа). Я, уже имеющий опыт, видение и желание. Материал, при написании которого я учел все нюансы, что позволило бы Теляковой блистать недосягаемо! Я не смогу притупить собственные амбиции и работать в Челябинске, но я мог сделать один спектакль, который стал бы легендой на фоне местных постановок, которые так активно и затратно появляются и вскоре исчезают с подмостков.
Я нашел контакты директора театра Галины Братышевой, договорился о встрече. Предложил к постановке спектакль о судьбе удивительной женщины, жившей в 18 веке. Либретто было написано мной, а спонсоры моего соавтора-композитора в тот момент были очень лояльны относительно продвижения проекта, готовы были тратиться на раскрутку. Галина была наэлектризована с первых минут, «глаз горел»! Если женщина чего-то хочет, она не может этого скрыть. Братышева голосовала за проект всей своей психофизикой! Обладает ли театр нужными бюджетами - было не важно, нужно - спонсор поможет, и я это озвучил. Мой гонорар, проживание, микрофоны, педагог по вокалу из Москвы, гениальная художница из Петербурга, отшив костюмов главных героев в Москве, оркестровая фонограмма - спонсор предоставит всё.
Одновременно шла подготовка премьеры в Санкт-Петербурге, бронировались даты московской премьеры в ММДМ, формировался тур по югу России. Организовать гастроли челябинского театра в Москву, если постановка состоится, было проще простого. После первой встречи мы расставались с Галиной так, будто вопрос о сотрудничестве был решен.
Через пару месяцев я прилетел вновь, заранее договорившись с Галиной о встрече. Накануне она подтвердила её, но в назначенный час меня не приняла, оставив только пригласительный на вечерний спектакль с Теляковой. О, знали бы вы, дорогие читатели, как любят директора региональных театров таким образом показать свою важность и значимость! Ты находишь в своем расписании свободный день, строишь маршрут, не высыпаешься, совершаешь два перелёта стыковочным рейсом, потратив кучу денег, стоишь в минус 32 с дорогущим букетом перед театром, а тебя отказываются принять. У нас в Москве так не принято. А у нас в Челябинске - легко.
Галина перестала отвечать. Я предположил, что есть сложности и обратился к Министру культуры Челябинской области Алексею Бетехтину. Ответ меня удивил - Бетехтин похвалил мои успехи, и, если кратко, написал о том, что челябинские театры во мне не нуждаются. Это было странно и неожиданно. В те дни по стране прошло несколько моих премьер, но родному Челябинску мое творчество оказалось не нужно.
Вскоре была премьера в Петербурге. Режиссер-постановщик сделал «авторскую версию»: выкинул ключевые номера, разорвал сквозные сюжетные линии, щедро вычеркнул текст, заменяя реплики героев высшего света просторечными фразами. Он отсутствовал большую часть постановочного периода, поручив работу ученице, не имевшей необходимого опыта. Спектакль сдобрили ужасными костюмами и небольшим количеством уродливых декораций. Мне прислали видео с прогона, от просмотра которого случился гипертонический криз. Увиденное раздавило меня. На премьеру я не полетел. Шок зрителей от постановки даже не могу себе представить.
После оглушительного провала спектакля в Петербурге об инвестициях в региональные постановки речи быть уже не могло. А пара десятков театров в разных регионах, с которыми полгода шли переговоры о покупке лицензии, тут же отказались от сотрудничества. Я ковал железо, пока было горячо, но не сложилось.
В июне 2019 года я вновь встретил Галину на фестивале и до сих пор помню её красивые грустные глаза. Думаю, её вины в том, что постановки не случилось нет. Это или чья-то воля свыше, или стечение обстоятельств, о котором она не решилась сообщить.
Мне жаль, что не получилось познакомить челябинцев с моим творчеством. И очень жаль, что не воплотить мечту о работе с гениальной Ольгой Васильевной Теляковой, не привезти её на гастроли в Москву, не показать коллегам бриллиант челябинской сцены! Больше нет спонсора, щедро инвестировавшего в композитора-протеже и лояльного ко мне! Моя потеря только одна - Телякова! Было, но не случилось, и больно осознавать, что уже ничего не будет...
