Пятница. Мальчишка сидел на куче песка, под кустом Сирени и держа в одной руке початок свежесваренной кукурузы, а в другой три лущенных грецких ореха смотрел в глаза большой птице...Граф, это был он. Бабушка говорила мне, что ещё её мама в юности знавала его. Он прилетал, садился на колено и брал с руки орех. Вот и сейчас он сидел на моёй пятилетней коленке, клювом разжимал мне пальцы один за другим. На, бери, мне не жалко, не бойся! Граф и не боялся, будто знал меня и всё обо мне. Бабушка нас увидела, улыбнулась и подошла почти неслышно. Каррр-р? Здравствуй, Граф! - сказала она и протянула мне ещё орехи. Он все брать не станет! А почему? Не знаю, но очень много лет прилетает в один и тот же день и берёт с руки только один орех...Мне двадцать...Пятница. Ворон, пристально изучал меня, сидя на жерди колодезного журавля, а спустя несколько минут он уже разжимал клювом мои пальцы, сидя под кустом старой Сирени, на знакомом ему колене. Вспомнил таки! Я коснулся крыла и погладил его. А вот и орех... Сначала не стало пробабушки, потом деда, потом бабушки...много лет прошло. Мне было 50, когда друг моего детства Гришка похоронил Графа в тот самый день, под кустом той самой Сирени, где мы в детстве сиживали и ждали его, зажав в кулаки по ореху и на спор загадывали, чьи пальцы он будет разжимать...и детские пальцы в тот самый день смахивают слезу воспоминаний. Сентиментальность? Нет, скорее Друг-Душа! Да, и пусть где-то в глубине сознания растёт роща орешника и в ней живёт птица детской памяти!
Пятница. Мальчишка сидел на куче песка, под кустом Сирени и держа в одной руке початок свежесваренной кукурузы, а в другой три лущенных грецких ореха смотрел в глаза большой птице...Граф, это был он. Бабушка говорила мне, что ещё её мама в юности знавала его. Он прилетал, садился на колено и брал с руки орех. Вот и сейчас он сидел на моёй пятилетней коленке, клювом разжимал мне пальцы один за другим. На, бери, мне не жалко, не бойся! Граф и не боялся, будто знал меня и всё обо мне. Бабушка нас увидела, улыбнулась и подошла почти неслышно. Каррр-р? Здравствуй, Граф! - сказала она и протянула мне ещё орехи. Он все брать не станет! А почему? Не знаю, но очень много лет прилетает в один и тот же день и берёт с руки только один орех...Мне двадцать...Пятница. Ворон, пристально изучал меня, сидя на жерди колодезного журавля, а спустя несколько минут он уже разжимал клювом мои пальцы, сидя под кустом старой Сирени, на знакомом ему колене. Вспомнил таки! Я коснулся крыла и погладил его. А вот и орех... Сначала не стало пробабушки, потом деда, потом бабушки...много лет прошло. Мне было 50, когда друг моего детства Гришка похоронил Графа в тот самый день, под кустом той самой Сирени, где мы в детстве сиживали и ждали его, зажав в кулаки по ореху и на спор загадывали, чьи пальцы он будет разжимать...и детские пальцы в тот самый день смахивают слезу воспоминаний. Сентиментальность? Нет, скорее Друг-Душа! Да, и пусть где-то в глубине сознания растёт роща орешника и в ней живёт птица детской памяти!
