Если измерить мощь России количеством танковых дивизий и ядерных боеголовок, эта страна, безусловно, предстанет грозным медведем. Если за точку отсчета взять силу валюты, свидетельствующую о состоянии экономики, то получается, что она уже не столь величественна.
Правление Владимира Путина условно можно разделить на два периода: пятнадцатилетие (2000-2014) и перманентный кризис (2014 – настоящее время). За первый, благополучный период цена барреля нефти выросла в 6 раз, российская добыча выросла более чем на 60 %, а доход по этому пункту - в 10 раз. Когда ставленник Бориса Ельцина принял власть ровно 21 год назад, 1 доллар стоил 27 рублей.
Первые нисходящие движения возникли на фоне политической напряженности между Россией и Украиной в 2013 году, которая переросла в кровавые события на киевском Майдане. Летом 2014 года курс колебался в районе 1 доллар = 35 рублей, а нефть достигла цены 108 $ за баррель. Лавина пошла вместе с нефтяным шоком, вызванным американской сланцевой революцией. За семь лет (2014-2020) российская валюта потеряла 60 % своей ценности. COVID-19 похоронил надежду Кремля на преодоление чёрной полосы, тянущейся с 2014 года.
Как известно, российская экономика зависит от экспорта нефти и природного сырья. Нефть и газ составляют более 60 % российского экспорта и поставляют более 30 % валового внутреннего продукта. И рубль стремится следовать за ценой на нефть. Когда их пути расходятся, всегда вмешивается внешний фактор. Рынки реагируют на геополитическую напряженность между государствами, в чем можно было убедиться в ходе российско-украинского конфликта. В настоящее время Москва сталкивается с белорусским кризисом, обвинением в попытке отравить ведущего оппозиционера Алексея Навального и продолжением экономических санкций, наложенных западными государствами после аннексии Крыма. Поэтому основной проблемой с точки зрения инвестирования в Россию является нестабильность валюты, которая является заложником цены на нефть, а также заложником геополитических потрясений.
Сланцевый шок 2014-2016
Начало бума сланцевой нефти восходит к 2010 году, когда достижения в области гидроразрыва позволили экономически выгодно получать огромное количество нетрадиционной нефти из плотных горных пород. Американская нефтяная промышленность пережила настоящий ренессанс. Добыча выросла более чем в два раза: с 5,5 млн баррелей в день в 2010 году до почти 13 млн в 2019 году. Благодаря ей Соединенные Штаты, являющиеся крупнейшим в мире импортером нефти, не только достигли самостоятельности, но и вошли в первую лигу экспортеров.
Обвал на нефтяном рынке в 2014 году из-за переизбытка из США прокатился над Россией, как разрушительная стихия. В период с января 2014 года по январь 2016 года рубль потерял 60 % по отношению к доллару. На пике кризиса, в январе 2016 г., цена на нефть опустилась на несколько дней ниже 30 $ за баррель. Депрессия рубля спровоцировала скачок цен и, следовательно, сильную инфляцию. В начале 2015 года Россия, наряду с соседней Украиной, имела самый низкий из всех стран мира паритет покупательной способности (ППС), что привело к чудовищной дороговизне и бедности.
Тем не менее, он все еще далек от деградации рубля 1998 года, которая произошла в результате переплетения последствий азиатского финансового кризиса и падения цены на нефть (до 18 долларов в августе 1998 года). Тогда защита рубля от последствий бегства иностранного капитала обошлась Банку России 27 млрд долларов, А усилия и так были напрасны, потому что падение курса рубля оказалось неизбежным в условиях кризиса на рынке капитала и гиперинфляции. К счастью для российской экономики в 90-е гг. она отличалась низкой степенью убыточности, в значительной степени полагаясь на немонетарные инструменты обмена. Однако с тех пор Россия накопила более чем в 10 раз больше валютных резервов, чем она имела в 1998 году, и российские банки научились лучше диверсифицировать свои активы.
Наученный опытом 1998 года, когда защита рубля любой ценой стоила потери массы валютных резервов, Банк России отказался от коридора допустимых курсовых колебаний. Однако он отреагировал введением контроля за оттоком капитала и резким повышением процентной ставки, так что с конца 2014 года по начало 2015 года она оставалась на рекордных 17 процентах. Только в начале 2017 года она вернулась ниже 10 %. Эта шоковая терапия смягчила бушующую инфляцию и позволила провести виртуальную стабилизацию курса рубля. Фактически зависящего от цены на нефть, которая, к счастью для России, почти весь 2018 год стоила выше 70 долларов за баррель. Однако достижение денежной цели произошло ценой глубокой рецессии.
Американские санкции
Весной 2018 года США ввели санкции против 24 российских олигархов и 14 контролируемых ими организаций. Это вызвало резкую распродажу на рынке капитала и очередное падение курса рубля до 1,4 % (1 доллар = 70 рублей) - несмотря на то, что цена на нефть поднялась до 70 долларов за баррель. Иностранные облигаторы предпочитали избегать рисков и хлопот, связанных с дальнейшим удержанием российского долга, хотя санкции касались только заимствования нового долга. Однако защита курса валюты не была приоритетной в 2016-2018 годах. Это было оживление экономики за счет снижения процентной ставки. И действительно, за этот двухлетний период Банк России снизил процентную ставку с 11 % до 7,25 %.
Ответная борьба с долларом
За первые четыре месяца 2018 года Россия сократила на 85 % пакет американских облигаций на сумму 96 млрд $, но это не рекорд, так как шестью годами ранее, в 2012 г., Россия имела аж 172 млрд $ в казначейских бумагах США. Одновременно российский Центробанк сократил объем долларовых валютных резервов. Союзником Москвы в работе по дедолларизации является Пекин, особенно с тех пор, как Дональд Трамп развязал торговую войну с Китаем. Разрыв после сокращения доллара и долларовых облигаций был заполнен покупками юаня и золота. Запасы благородного слитка регулярно росли с 520 тонн в 2008 году до почти 2300 тонн в конце 2020 года, что составляет 20 % резервов казначейства Банка России.
Шок КОВИД-19
В то время как в 2014 году на рынке нефти произошел шок предложения, примерно в 2020 году замедление мирового производства и социальной жизни в целом затормозило спрос на энергоносители и потрясло курс. Коронавирусная пандемия привела к падению спроса на нефть на 1/3 и резкому падению ее цены. Несмотря на меньший спрос на „черное золото”, Россия решила не ограничивать добычу, идя на войну поставок с Саудовской Аравией, что только ухудшило нефтяные котировки (16 $ в апреле), а вместе с ними – курс рубля. Только изменение стратегии на согласие сократить добычу на 10 % и соглашение с ОПЕК послало рынкам позитивный сигнал, сдерживая переоценку рубля. Если в 2020 году баррель стоил в среднем около 40 $, а годом ранее 65 $, то это означает, что цена упала почти на 40 %. И это не приняло поправки на сокращение добычи. Бюджетные поступления России от продажи нефти были в 2020 году вдвое меньше, чем в 2019 году.
Кумулятивное влияние снижения экономической активности, связанного с COVID-19, и испарения 50 % нефтяных доходов требовали принятия макроэкономических шагов. Средства, выделенные в рамках антикризисного щита, составляли лишь около 2 %. ВВП России значительно меньше, чем в Западной Европе и США, где фискальные стимулы превысили 10 % ВВП. Учитывая скромную поддержку, предлагаемую российским правительством стратегия борьбы с рецессией ориентирована на использование инструментов денежно-кредитной политики для оживления экономики. С момента достижения рекордного уровня (17 %) в 2015 г. процентная ставка в России неуклонно снижалась. В декабре 2019 года она держалась на уровне 6,25 %, далеко превосходя стандарт западных стран (0-1 %), а также других государств группы БРИКС-Бразилии, Индии, Китая, ЮАР (2-4 %). Масштабы коронакризиса привели к урезанию стоимости денег до 4,25 %, то есть самого низкого уровня со времени распада Советского Союза.
Снижение процентной ставки имеет то преимущество, что увеличивает инвестиционные возможности и стимулирует потребление хозяйствующих субъектов – по крайней мере, теоретически, потому что в российской экономике преобладают фиксированные процентные ставки, что ограничивает механизм передачи. У него также есть недостаток в том, что он подвергает валюту риску обесценения.
1 ноября 2020 года рубль был исторически дешевым: за 1 доллар платили 80 рублей. Однако в отмеченном пандемией 2020 году рубль демонстрировал относительно небольшую волатильность (-20 %) по отношению к доллару США. В абсолютных значениях это, конечно, представляет собой серьезное изменение, но ошибочно по сравнению с 2008-09 и 2014-16 годами, когда снижение составило 35 % соответственно и 60 % по отношению к доллару, что привело к резкому росту инфляции, которую Банк России подавлял повышением процентной ставки.
Луч надежды
К его счастью, у России очень низкое отношение долга к ВВП, не превышающее 15 %. ВВП (исторически самый высокий уровень долга-92,10 %. - зафиксирована в 1999 году, а самая низкая-6,5 процента. – в 2008 г.). Кроме того, Банк России за 15 лет вошел во владение валютными резервами в размере 432 млрд $, а существующий с 2008 года Фонд национального благосостояния накопил финансовый профицит от продажи нефти и газа на сумму 172 млрд $.
Низкий долг является условием сохранения макроэкономической стабильности России. Тем не менее, это может увеличить долг до 30 % ВВП благодаря хеджированию в виде внушительной стоимости валютных резервов. В ноябре министр финансов Антон Силуанов заявил, что в 2021 году государственный долг России приблизится к 20 % ВВП. Даже в этом случае уровень долга останется значительно ниже среднего уровня развивающихся стран, который составляет 53,8 % ВВП. Санкции ограничивают возможность выпуска долларовых облигаций, но Россия активна на рынках еврооблигаций. Эмиссия долга имеет ту хорошую сторону, которая позволяет защитить капитал Фонда национального благосостояния.
Автор рекомендует: