Окончание. Начало см.: «Русский мир.ru» №12 за 2020 год.
Пройти путь Ермака вдоль Иртыша было бы интереснее по реке. Так можно увидеть почти те же картины, что окружали покорителей Сибири: по правому берегу нависает 30-метровая стена обрыва, по левому – просторы лугов и лесов. Но вот незадача: из-за пандемии Covid-19 отменили все речные рейсы из Тобольска. Уже в пути мне рассказывали, что нет-нет да и появляется на Иртыше некая «Зорька»…
Текст: Алексей Макеев, фото автора
В Искере Ермак показал себя хорошим дипломатом: к нему приходили с дарами и местные остяцкие народы, и татары. Историки предполагают, что потомок Чингисхана сибирский хан Кучум был немилостив с подданными. От русских явно ждали иного. Ермак принимал всех с «лаской и приветом», отпускал «с честью», как повествует летопись. Обещал защиту от Кучума и прочих врагов. Взамен новые подданные русского царя должны были платить ежегодный ясак – так на Руси называлинатуральный налог пушниной с народов Севера. Занимался Ермак и торговыми делами – летом принимал в Искере ежегодный караван из Бухары.
МОНАСТЫРЬ И ОСТРОГ
Хан Кучум с поражением не смирился, его мурзы с небольшими отрядами сновали в окрестностях Искера, атаковали казаков из засад. Так, в конце 1582 года в столкновении с Маметкулом на Абалацком озере погибла небольшая группа казаков (данные о числе погибших разнятся). Русские пришли рыбачить и атаки не ожидали. А Маметкул считался одним из лучших военачальников Кучума, его называли «богатырем». Отомстить казаки смогли весной 1583 года в битве на реке Вагай. Пленного сибирского «богатыря» отправили в Москву, где по милости Ивана Грозного у него началась новая жизнь…
Село Абалак – самое притягательное место в окрестностях Тобольска. Здесь на высоком берегу Иртыша возвышается белокаменный Свято-Знаменский Абалакский мужской монастырь. Все три храма XVII–XVIII веков на редкость оригинальны. В 1636 году в Абалаке была явлена Абалакская икона Божией Матери – самый почитаемый образ Богородицы в Сибири. В дореволюционной России каждый год 2 августа икону приносили крестным ходом в Тобольск. Всенародное 30-километровое шествие было одним из главных праздников города. Сейчас монастырь стоит на улице Советской, и если и случается крестный ход, то в очень тесной компании.
Абалацкое озеро, где произошла битва с Маметкулом, находится в паре километров от монастыря. На озеро оно теперь не очень похоже – это, скорее, обмелевшая загогулина в высокой траве. Историк Сибири XIX века Григорий Спасский много внимания уделил Абалаку и считал, что именно здесь находилась ставка Кучума. Доказательством тому служило древнее городище на берегу озера. Археологические исследования последних лет эту версию не подтвердили: найденное на городище относится к XII–XIV векам. Также безуспешно археологи пытались найти у озера следы русских покорителей Сибири.
Отсутствие исторических следов заменяет «новодел» – огромнейший «Абалакский острог». Несколько гектаров рубленых стен, башен, избушек, гостиничных «палат», торговых рядов, скульптур и прочих туристических объектов. В некоторых уголках вид совсем брутальный: бревна успели почернеть, а деревянная брусчатка сгнить. Имеется в «остроге» и мемориал казакам Ермака, установленный, как значится на мраморной плите, жителями Миасса в 2010 году. Вот только деревянный казак в композиции получился испуганный до ужаса.
СМЕРТОНОСНАЯ ЗИМА
Еще до разгрома на Абалаке осенью 1582 года Ермак отправил в Москву отряд казаков с вестью о покорении Сибирского ханства. Известная картина Станислава Ростворовского, написанная в 1884 году, примерно так представляет доклад казаков перед изумленным Иваном Грозным: «Не вели казнить, великий государь, мы тут Сибирь без позволения взяли…» Современные исследования говорят, что царь догадывался о готовящемся походе и на следующий день после отбытия казаков Строгановы получили из Москвы грамоту, запрещавшую направлять казаков в Сибирь. Казнить непослушных казаков царь не собирался – по преданию, щедро одарил покорителей Сибири, а лично Ермаку передал шубу с царского плеча, кубок и две кольчуги. На подмогу казакам отправил 300 (по другим данным – 500) ратников во главе с князем Семеном Болховским, назначенным первым воеводой Сибири. Дружина Болховскогодобралась в Искер только поздней осенью 1584 года и не была готова к зимовке. Подкреплению так и не довелось принять участие в сражениях – все они вместе с воеводой зимы не пережили. Стояли лютые морозы, глубокие снега не давали шанса охотиться. «Глад великий начался, – говорит летопись, – яко понудитися и тела человеческие ели». Помимо ратников погибла и немалая часть казаков.
С наступлением весны татары, почувствовав ослабление русской дружины, истребили отряд атамана Ивана Кольцо и обступили Искер. В июне казакам удалось нанести удар татарам и отогнать их от города. Тогда Кучум решил взять русских хитростью. В Искере Ермак ждал ежегодный караван из Бухары, а торговцы всё не являлись. Татары распустили слух, будто караванщиков на реке Вагай задержал Кучум. Ермак с полусотней казаков пошел к Вагаю, в устье которой встал лагерем. В ночь на 6 августа 1585 года татары напали на спящих казаков. Ермак, как повествует летопись, пытался доплыть до стругов и утонул в Иртыше – две кольчуги утянули его на дно. Только один казак смог спастись – он-то и принес в Искер весть о гибели атамана. На казачьем круге было решено возвращаться на Русь – в дружине к тому времени оставалось полторы сотни человек. «Седоша в сруги своя, – пишет летописец, – к Руси бежавше, град же Сибирь оставиша пуст».
ВОЛЬНАЯ ЕПАНЧИНА
Тело Ермака вскоре выловил из Иртыша татарин деревни Епанчина. Конечно, невероятно, чтобы труп, да еще в кольчугах, сам проплыл 30 километров по реке от Вагая до этой деревни. Но Ремезовская летопись неумолима, даже имя епанчинского рыбака называет:Яныш, внук Бегишев. По этой причине выдвигаются версии, что и погиб Ермак где-то возле Епанчины. К тому же устье Вагая очень болотистое, ставить там лагерь неразумно…
Прибыл я в Епанчину в исторический момент: деревня возрастом шесть веков дождалась водопровода. Вот бы ее прежний хозяин, мурза Епанча, удивился. На единственной улице рабочие из Тобольска неспешно спаивали пластиковую трубу первого водопровода.
То была самая живописная деревня на моем пути. Бревенчатые, закопченные временем дома с деревянными полумесяцами на фасадах, бани, сараи, покосившиеся окна, наличники… Деревянные ворота такие разнообразные, что из них можно выставку сделать. На этом деревянном фоне мечеть, отделанная белым сайдингом, смотрится чужеродной.
Прошел я через всю деревню до берега Иртыша. Здесь он уже не такой высокий и обрывистый, как в Абалаке. Стоит горький запах полыни, которой заросло все кругом – такого в других местах на Иртыше заметно не было.
Согласно Ремезову, увидеть тело Ермака съехались татарские мурзы и сам Кучум. Кольчуги с него сняли, а тело предали земле на Баишевском кладбище, что в 40 километрах выше по течению Иртыша. Конечно, это тоже неоправданно далекий похоронный кортеж, но тут есть объяснение. Ермак в представлении татар обладал сверхъестественной силой, а в Баишевском не просто кладбище – священное захоронение-астана.
В прибрежной части Епанчиной царила тишина. Только один старый татарин в камуфляже сам вышел из дому разбираться, «чё тут все фотографируешь?». Старик историю о выловленном теле Ермака слышал от меня впервые. Хотя прошлым он, кажется, интересуется и думами на этот счет мучается. «Раз ты из газеты, – наказывал мне старик, – запиши так: мы – сами по себе! Что нам Ермак? Что Кучум?»
БАЙГАРА И КОНЕЦ АСФАЛЬТА
Сам по себе в Епанчину ездит и сельский автобус. И что ему расписание? Старый пазик два раза в день объезжает деревни вдоль Иртыша, и на нем я планировал доехать до Баишевской. Не тут-то было! Вольный автобус покинул деревню на 15 минут раньше положенного. Женщины, прибывшие на автобусе, подтверждали: бывают у него «заскоки» – мы идем из деревни, рукой ему машем, а он мимо проезжает. Впрочем, невелика потеря. Местные водители гораздо приветливее – поймать машину не составляет труда, пусть и появляются они на дороге нечасто…
У деревни Байгара произошла непредвиденная остановка. Мой водитель-мусульманин швырнул из окна горсть рублей в густую лесную рощу. Так же сделал еще один проезжий. В народе верят, что здесь еще одна астана, где покоится хан Кучум. Многие сибирские татары до сих пор почитают Кучума как великого потомка Чингисхана, национального героя и даже как святого. Есть разные предания о чудесных явлениях последнего хана Сибири. Кстати, Кучума никак не удавалось взять в плен, даже после самых сокрушительных поражений хан всегда умудрялся бежать. В 1598 году дружина воеводы Андрея Воейкова нанесла Кучуму последний, решающий удар, пленив всю его многочисленную семью. И даже после этого уже престарелый и полуслепой, прятавшийся по лесам Кучум отказывался перейти на службу московскому царю. Погиб он, скорее всего, от рук местных остяков. А дети, внуки и племянники хана образовали в России род Кучумовичей.
О захоронении Кучума в Байгаре история ничего не знает. И в народном поверье никакого конкретного места нет. В лесу, куда кидали монеты, я вообще не заметил могил.
А все же Байгара – это рубеж. Сразу за деревней и без того плохонький асфальт прекращается. Сначала казалось, что дорога песчаная. Но прошел дождь, и полотно превратилось в «черный пластилин». Машину «таскало» из стороны в сторону, пришлось сбавить скорость.
Неожиданный объект на пути – большая бетонная плита, которая выпирает из «пластилина» углом. Таким немилосердным для автомобилей способом здесь «заткнули какую-то дыру в пространстве». Именно так объяснил водитель. Чем только не трамбовали это место: песок, бревна, щебень – все проваливалось. А плита держится уже второй год…
СИБИРСКИЙ ХАДЖ
Вышел я в поле, немного не доезжая Баишевской астаны. Здесь было удобно проверить одно странное место: карта в смартфоне утверждала, что неподалеку в лесу находится «Могила Ермака». Шел, сверяясь с навигатором, и удивлялся: похоже, лесная просека существовала только в виртуальной реальности карты в смартфоне, поскольку пришлось преодолевать заросли травы и кустарника высотой по пояс. Сквозь мелкий березняк продираться не стал – повернул назад. Возвращался по лесу – как оказалось, это и легче, и приятнее, чем по «просеке». Наконец-то хорошенько разглядел молодой сибирский лес. На первый взгляд его не отличишь от лесов средней полосы – те же березы, сосны, ели. А вот присмотрелся к молодым сосенкам – у них в пучке не две иголки, а пять. Значит, это сибирские кедры! Таким неприметным оказалось главное богатство сибирских лесов…
На дороге я остановил мотоциклиста, чтобы узнать о странной «могиле». Заядлый грибник наличие чего-то подобного в лесу отрицал и, чтобы я не заплутал, подвез меня к Баишевской астане.
У входа на кладбище небольшая беседка с ящиком для пожертвований-садака пришлась очень кстати: начался дождь. Больше ни одного местечка с крышей ни в деревне, ни на кладбище не было. И двери мечети астаны были заперты наглухо. Из-за пандемии Covid-19 правоверных призвали молиться по домам.
Надгробия в Баишевской астане не в пример оригинальнее тех, что в Искерской. Представляют собой низкие деревянные срубы – в основном квадратные или шестиугольные, как у «мавзолея» Хаким-Ата. Здесь астаной считается не только захоронение этого великого шейха, но вообще все кладбище. Снаружи и внутри срубы заросли высокой травой, а в глубине погоста – деревьями, чащоба там такая, что приходилось пробивать дорогу, ломая ветки.
На дороге у кладбища наконец появился мусульманин на велосипеде. Он объяснил мне, что забираться вглубь астаны не принято, так же как и косить траву у срубов. Приходящие к святыне с верой получают исцеления, а тех, кто появляется без должного уважения, ждут несчастья. Поминают умерших и совершают моления в этой самой беседке с ящиком садака. А еще поминальные трапезы устраивают…
В культе сибирской астаны много народных традиций – официальный ислам подобных священнодействий на кладбище не одобряет. Тем не менее Баишевская астана считается едва ли не главной святыней мусульман Сибири. В старинной «Грамоте хранителя Юрумской астаны» говорится: «В Баише могила Хаким шейха газиза. Меккинские мужавиры говорили, кто посещает могилу Хаким хазрата, тот получит уважение паломника в Мекку». Сейчас народная традиция утверждает, что семь паломнических поездок к Хаким-Ата приравниваются к хаджу.
ЕРМАК-ЧУДОТВОРЕЦ
Хаким-Ата – это прозвище великого суфийского шейха Сулеймана Бакыргани, которого считают автором «исламского Апокалипсиса». Исследователи давно высказывают сомнения в возможности его захоронения в Баишевской. Хаким-Ата не был среди шейхов – проповедников ислама в Сибири, вокруг мавзолеев которых и вырастает астана. Бакыргани жил в XII веке и распространял ислам в Средней Азии. Там же находится и его мавзолей – на эту роль претендуют сразу несколько мест в Узбекистане, Таджикистане и Казахстане. Для правоверных Сибири сомнения ученых роли не играют: для них – здесь лежит Хаким-Ата, а среди искателей могилы Ермака подобные исторические нестыковки еще одно доказательство захоронения в Баишевской покорителя Сибири. Ремезовская летопись повествует об этом в духе житийной литературы: «И нарекоша его богом, и погребоша по своему закону на Баишевском кладбище под кудрявую сосну <...> Бе бо от Ермакова тела и от платья чюдотворение: болезненным исцеление, родителницем и младенцем на отгнание недугом, на войне и в промыслех удача. Се же видя абызы и мурзы, что закон их сквернен и престает чюдотворение, запретиша всем от мала и до велика не поминать имя Ермаково, да задлитца честь и слава, и могила его не явлена будет. Бе же видитца басурманом и доднесь во вселенские суботы огненной столп до небеси, а по простым – свеща велия горяща над главою его».
Еще одна любопытная деталь: по некоторым сведениям, Ермак в Сибири почитался как святой. Например, еще в конце XIX века в Тобольском кафедральном соборе хранились старинные иконы Ермака. Изображение, к сожалению, было едва видно. Образа пытался обновить некий горе-реставратор – вместо того уничтожил реликвии.
ЧЕРЕЗ ИРТЫШ НА СКОРОЙ
Последним на моем пути было село Вагай. Это и место смерти Ермака, и, по одной из версий, место его захоронения. Версия довольно серьезная, хотя и совсем новая. Как только туда добраться? Вагай – крупное село на противоположном берегу Иртыша, по прямой от Баишевской всего 16 километров. Но ни переправы через реку, ни дорог на том берегу нет. Пришлось закладывать крюк к ближайшему парому.
Выехать из Баишевской оказалось не так просто. Дождь хлестал все сильнее, на дороге – ни одной машины. «Не надо было лазить по астане, – думал я, – расценил Хаким-Ата это как неуважение…». Впрочем, святой оказался отходчивым: наконец из-за поворота вылетела лихая «шестерка». Причем на такой скорости, что успеть выскочить из своего укрытия на кладбище у меня не было шансов. Но водитель затормозил, чтобы опустить в ящик сторублевку. Взял меня в попутчики. Парень только что купил немного помятую машину в Тобольске и гнал ее в родную деревню. Водительских прав он не имел. «Понимаешь, – объяснил он мне, – только из армии пришел. Права еще когда получишь? А машина в деревне нужна». Резво прыгая на кочках, мы доехали до поворота на паром. Дальше парню было не по пути. Глушь здесь уже сибирская – даром что до Тобольска всего 80 километров. Мобильной связи нет, до переправы 7 километров, как паром работает – неизвестно, с того берега реки до дороги на Вагай еще 4 километра. «И кто тут ездит? – приуныл я. – Кому в этих деревнях нужно через Иртыш туда-сюда перепрыгивать? Да и вечер уже не за горами...».
Стоял я под хмурым небом на пустынном перекрестке и думал: кто же меня отсюда вызволит? Фантазировать я мог сколько угодно, но мне и в голову не могло прийти, что это будет... карета скорой помощи! Вездеходный уазик-буханка с красным крестом. Оказывается, фельдшер ехала в вагайскую больницу и без лишних расспросов предложила подвезти. Как оказалось, деревни на этом берегу Иртыша относятся к Вагайскому району – оттого и скорая здесь объезжает больных и отвозит, при необходимости, в больницу райцентра. Всего-то 50–70 километров – для сибирской скорой помощи это не расстояние. «А чего на «Зорьке» не поплыли?» – поинтересовался водитель скорой. По его словам, эту самую неуловимую «Зорьку», идущую вверх по течению, он лично видел вчера. Я стал расспрашивать, как хоть этот «летучий голландец» выглядит. И совсем не «голландец» – имя кораблику дали очень точно: толстобрюхая, почти прямоугольная, с квадратной «головой»… Ни дать ни взять – речная корова. Впрочем, бегает шустро. И пристани не требует – при высокой посадке просто причаливает носом к берегу.
У переправы дорога резко оборвалась прямо в Иртыш. На подъезде к берегу имеются три больших ярких дорожных знака, предвосхищающих водную преграду. Особенно актуально в пасмурный день. Все серое: небо, река, дорога – свалиться в воду ничего не стоит.
Не заставил себя ждать и паром – длинный понтон с привязанным к нему катером. Очень пригодный для этих мест вариант, без всякой швартовки выкидывающий трап на берег. Паром работает исправно в течение светового дня, отправляется каждый час, исключая обед – с 12 до 14 часов. Из-за перерыва на наш первый послеобеденный рейс съехалось аж пять машин. Все быстро заехали по трапу, и катер потянул нас на другой берег… Паромщики – мужики угрюмые, о «Зорьке» и нынешней навигации по Иртышу говорить им было недосуг.
ХОЛМ У МОНАСТЫРСКОГО ОЗЕРА
Дорога на Вагай оказалась еще хуже, чем в Баишевской. За участком «черного пластилина» последовал гравийный. Нашей скорой это нипочем – она шла как танк, обгоняя аккуратно ползущие «пузотёрки».
Вагай – большое раскидистое село на одноименной реке, в считаных километрах от ее впадения в Иртыш. В больницу мне ехать было без надобности, вышел я у моста через Вагай и пошел к реке. Место болотистое, никаких строений близко к берегу нет, во время половодья обширные луга вокруг заливает водой. Где-то здесь и разыгралась последняя в жизни Ермака драма…
Несколько лет назад тобольскому археологу Александру Адамову попал в руки географический атлас 1806 года.Его составитель, губернский землемер Василий Филимонов, четко обозначил могилу Ермака в устье реки Вагай. Так ему «татаре объявили» – записал Филимонов. Тоже, конечно, не бог весть какой источник, но все-таки старинный атлас, это не в «Яндекс.Карты» тиснуть лесное захоронение. По сохранившемуся до наших дней Монастырскому озеру в устье Вагая Адамов определил место, указанное на карте, и провел там раскопки в 2014 году. Действительно обнаружил могильный курган. Да только курган датируется XIвеком и, судя по всему, был устроен уграми. Адамов планирует продолжить поиски, а пока место раскопок назвали «Холм Ермака» и установили там православный крест.
Место, как выяснилось, самое загадочное. Еще на той стороне Иртыша говорили, что к нему нужно через лес ехать. Водитель скорой осведомился у друга-казака, а тот объяснил, что «Холм Ермака» находится на поле недалеко от дороги. Другие указывали на Монастырское озеро. У вагайского таксиста была своя версия. Вывез он меня за село к холму с интересной овальной рощей. Крест там стоит, но до устья Вагая далеко. Тем не менее направление было правильным. Напротив рощи у съезда в деревню Старый Погост я увидел указатель «Холм Ермака». Совсем новый знак туристической достопримечательности, говорящий о том, что до места гибели Ермака прямо 4 километра…
Интересно, на каких туристов это рассчитано? Уже в самой деревне дорога заканчивается. Хорошо, добрый татарин в тюбетейке указал мне едва видную колею в поле, по которой может проехать только джип, да и то в сухую погоду. Прошел я по колее 5 километров и никуда не пришел. И никаких холмов в округе не видел. Хотя место приятное. В общем, это и есть низменное устье Вагая: огромные заливные луга, старицы, серповидное Монастырское озеро…
Пусть не нашел я «Холм Ермака» и по колено извозился в грязи на пути к нему, а все-таки увлекательно! Какой живой интерес здесь к русским первопроходцам – и не только среди специалистов. Как продолжают искать следы покорителя Сибири на Иртыше. И делают открытия.