Из жизни озеленителей
Как так получилось, что в сосновом бору стоит, как большой зимний парник, крытый тентом теннисный корт, а над ним, выстроившись в ряд, склонились три здоровые соснищи? Зависли в напряжении под тяжестью кроны, почти повторяя изгибом опорные дуги каркаса?
Всё просто. Хозяину соснового бора срочно захотелось учиться большому теннису. Вырубили в бору прямоугольник, поставили каркас и, не побоюсь этого слова, натянули тент. Крайние три сосны, оказавшись на открытом ветру без поддержки товарищей, завалили кроны и теперь еле стояли, и то, до первого хорошего снега. Их можно понять --- у них это впервые за их долгую жизнь, они всегда обходились слабой гидравликой.
И тут, конечно, самое время появиться нам. За деньги мы можем всё. По официальной версии.
Лёха умеет играть в покер, поэтому по его лицу нельзя понять точно --- действительно всё в порядке, или всё только ещё будет в порядке, если повезёт. Думаю, Лёха блефует даже с деревьями, чтобы они не дёргались раньше времени.
Лёха привёз лебёдку, какую мы в первый раз видели. Привёз альпинистские верёвки на две тонны каждая. И сказал, что всё в порядке, и сейчас всё будет. Я даже вникать не стал, насколько это правда. Предпочитаю верить Лёхе, так меньше коленки дрожат.
Лёха нацепил на себя свои лесенки и страховки и полез на первую. Мы смотрели снизу, и из нас самым спокойным выглядел Лёха. По мере того, как ствол всё круче склонялся над кортом, Лёха полз всё горизонтальнее. Лесенки при каждом перемещении всё больше свисали не вдоль ствола, как положено, а просто вниз, Лёха путался в верёвках и страховке, и вместо того, чтобы ругаться, останавливался и тихо ржал. Для знатоков покера это было бы плохим знаком.
Когда Лёха завис в обнимку с нижними ветками(которые уже давно стали верхними), и крона угрожающе склонилась ещё сильнее, мы привязали к страховке двухтонную верёвку, Лёха затянул её к себе и каким-то своим способом обвязал ею ствол.
Далее он спустился бы на страховке. Но сегодня на страховке он мог спуститься только на белый тент за сто сорок тысяч долларов. А это было бы дорого.
Поэтому Лёха пополз обратно, не имея возможности развернуться. Он заранее попросил над ним не смеяться, но беспокоился зря. И по пути туда, и по пути обратно ржал только он. И одинокое ржание звучало скорее зловеще, чем ободряюще.
Наконец, Лёха слез, стащил с себя амуницию и стал необычайно серьёзен. Он пояснил, что сейчас все присутствующие, включая администратора и счетовода, будут максимально трудолюбиво тянуть двухтонную верёвку лебёдкой, пока сосна не выпрямится вертикально. И после этого Лёха надпилит её с стороны корта, и всё кончится хорошо. Сам Лёха не сможет тянуть лебёдку со всеми, потому что он должен быть рядом со стволом с заведённой пилой на случай, если чего-нибудь затрещит. После слов про «затрещит» я спросил у Лёхи, помнит ли он округлённую стоимость крытого корта, хорошо ли он подумал и всё ли действительно будет хорошо. На все три вопроса Лёха ответил «Да» и снова заржал. Больше я ничего не спрашивал.
Лёха заправил двухтонный канат в лебёдку (как он сказал, восьмикратную), вместе оттащили её к самой дальней сосне, до которой достали, закрепили на какие-то железные скобки с винтами, Лёха пожелал нам не отвлекаться, и ушёл заводить пилу. Мы так и не спросили его, длиннее ли канат самой сосны, ибо она точно пойдёт строго на нас. Глазомерно оценить было трудно, и мы договорились, что метнёмся в стороны. Взревела Хускварна, и слова умолкли. Лёха махнул работающей цепью --- и мы бросились тянуть. И у нас получалось, и сосна пошла вверх --- впервые за долгие годы она распрямлялась и становилась, как в молодости. Канат поддавался всё труднее, мы постепенно замедлялись…
«Только бы не дрыснула, --- мысленно молился я, --- вот только бы эти три горбатых над кортом не дрыснули, и дальше уже такого не будет, дальше ни о чём не прошу, а то ведь здесь, если что, не расплатимся же… »
Лёха замер в боевой стойке в полуприсяди и даже не улыбался. До вертикали еле дотянули, наши железные скобы, казалось, уже звенели.
Леха начал пилить без предупреждения. Я его понимаю, мы все были не самым дорогостоящим звеном в этой комбинации. Оказалось, мы не успели бы убежать. В какую-то секунду соснища крякнула по всей длине и выстрелила плашмя, как мышеловка. Раздался звук, похожий на пушечный выстрел, под ногами дрогнула земля и в воздух поднялась длинная туча снега. И наш торжествующий вопль, со стороны, наверное, похожий на предсмертный.
Из дома охраны выбежали перепуганные защитники с помповухами наперевес.
Как выяснилось позже, местная охрана выскакивала с помповухами на любой незнакомый звук, потому что это была и тренировка, и рисовка на случай внезапной проверки.
В тот день мы положили первую, на следующий остальные две --- так вот охрана выскакивала все три раза. И каждый раз искренне.
У нас тоже всё было по-настоящему. Мы рисканули по-взрослому, и все три раза выиграли крупную сумму денег, которую бы выплачивали много лет, если б не выиграли.
Нам предстояла ещё главная ставка на крышу главного хозяйского дома и мелкая игра на гараж. Но это я расскажу ещё.