Дождь шел уже вторые сутки, почти столько же она была в пути. Казалось, что он преследовал ее от самого порога, как бы намекая, что задуманное ей путешествие ни к чему хорошему не приведет. Но как бы то ни было, какие бы намеки не посылал ей дождь и мистическим образом пропавшие (правда, потом найденные) перед самым отъездом ключи от машины, ехать было необходимо.
Эта поездка была своего рода командировкой, в которую она сама се6я отправила в свое личное время, взяв на работе отгулы. Эта поездка в случае удачного исхода гарантировала ей повышение, а значит прибавку к зарплате и самое главное – самоутверждение. Полученная ей информация должна была пролить свет на многое, развеять некоторые сомнения и подтвердить догадки. Информатор никак не хотел идти на контакт. Информацию по телефону сообщать отказывался, как впрочем, и встречаться лично. Никак не получалось с ним договорится, даже при условии, что она сама приедет к нему в любое удобное для него время. Но информатор, ссылаясь на нереальную занятость и удаленность, что называется от цивилизации, от разговора на тему личной встречи уходил, вот и было принято нелегкое решение ехать к нему, и застав его врасплох задать все интересующие вопросы.
Дождь становился сильнее и стеклоочистители ее старой «Сузуки» уже с трудом справлялись с потоками воды. Останавливаться не хотелось. Впереди скапливалась пробка – метрах в двухстах по маршруту полагал быть железнодорожный переезд, и она искренне надеялась его проскочить, несмотря на монотонные сигналы, сообщающие о скором его перекрытии. Проехать до того как опустился шлагбаум ей не удалость и пришлось остановиться позади четырех автомобилей. Чтобы не расходовать зря бензин заглушила двигатель.
…Она снова шла по этому болоту. Ее ноги все глубже и глубже погружались в ледяную, вязкую жижу отвратительно бурого цвета. Шаг и не видно подошвы сапога. Еще шаг и скрылся мыс. Шаг и нога ушла по щиколотку. Шаг и уже голень в мерзкой жиже. Шаг, и в сапоге мокро, холодно и мерзко. Нога уже с трудом двигается, и вытащить ее из болотного плена, кажется невозможно. Болотная тина обволакивает ноги, а страх, не менее липкий и мерзкий обволакивает сознание. Пиявкой заползает в голову, душу и высасывает последнюю надежду. Сдавливает грудь и горло и уже невозможно дышать. «Не останавливаться! Только не останавливаться!» Мелькает в голове. «Нельзя стоять! Вперед! Вперед, твою мать!»
Этот сон преследовал ее с детства. С того момента, как однажды она заблудилась в заполярном лесу. Как сбилась с курса и вышла к огромному болоту, которое ей пришлось преодолеть, чтобы выйти к дороге. Тогда она бежала через него, это было возможно из-за особенности местных болот – они не такие топкие за счет большого количества мха и пройти по ним можно вполне себе спокойно даже не особо намочив сапоги. Она понимала, что утонуть в нем шансов ничтожно мало, но она тонула в страхе перед ним как перед чем-то смертельно-опасным.
«Вперед! Вперед, твою мать!» чей-то голос. Уже не ее подсознание, а кто-то другой это говорит. И гудки. Эдакая полифония автомобильных гудков.
«Я вышла к дороге» пронеслось в голове.
Стук как будто по стеклу. Она проснулась. Действительно сквозь гудки, слившиеся уже в один непрерывный, она услышала стук по стеклу.
- Ты че, уснула? – орал по ту сторону какой-то мужик, чье лицо смешно расплывалось в мокром от дождя стекле. – Проезжай уже, овца драная!
Стряхнув с себя остатки сна, она завела двигатель и «Сузуки» медленно и как бы нехотя перевалилась через переезд. Свободной рукой она начала нервно щелкать кнопку на магнитоле, пытаясь переключить ее в режим радио, поняв, что Энио Мориконе и его музыка не самая лучшая компания в дороге.
Через несколько километров должна быть заправка. Последняя на ее маршруте. Как последний рубеж отделяющий цивилизацию от дикой земли. Земли лесов, земли болот. Земли, на которой человеку делать нечего. Это не его земля. Но на которой вопреки всему все же проложили сеть дорог, коммуникаций и даже населили пункты.
На заправке было оживленно, что естественно, учитывая ее расположение. За то время пока ожидала своей очереди, чтобы заправится, она успела выпить дрянного кофе и даже перекусить каким-то, по виду уже лежалым, бутербродом.
Взглянув на часы, она с грустью осознала, что даже если будет ехать без остановок, то на место доберется в лучшем случае к полуночи, что ее не особо пугало так как в середине августа здесь еще не так темно как в центральной России. Взяла в руки навигатор и задала маршрут.
-Так и есть, к полуночи буду на месте. – сказала она себе заводя двигатель.
Дождь почти прошел, но небо по-прежнему свинцовой тяжестью нависало над землей и казалось, готово было упасть, придавив собой все живое.
За окном впереди серой змеей вилась дорога, по которой шныряли легкие легковушки и грохотом проносились тяжелые фуры. По региональным кодам можно было изучать географию и примерно с полчаса она развлекалась тем, что смотрела на номерной знак на заднем бампере впереди едущего автомобиля, несколько секунд рылась в памяти, пытаясь идентифицировать код и регион и после этого, в уме называла его центр. Однако, это занятие ей быстро наскучило и снова клонило ко сну. Тогда она стала громко во весь голос подпевать дешевым типа браткам, возомнившим себя шансонье.
«Через пятьсот метров поверните направо» раздался женский голос. На карте появилась еще одна дорога, по которой умное устройство и предложило ей ехать, если она хочет прибыть в пункт назначения на целых 20 минут раньше. Ей, признаться и самой осточертел один и тот же пейзаж за окном, и она согласилась с новым маршрутом.
«Маршрут перестроен». И перестроен он на узкую грунтовую дорогу, по которой ее «самурай» может еще и проедет, но будь ее старушка другой модели, она бы и не сунулась.
Через несколько километров она пожалела о том, что свернула - на дороге не было никого кроме нее.
Ее охватила паника. Как тогда перед болотом. И тот же липкий страх. Но вспомнив, что тогда она по нему бежала, то и в этот раз решила, что ехать как можно быстрее ее единственно верное решение. Она вдавила педаль в пол, но не учла ни особенностей грунта, ни погодные условия. Она даже забыла переключить передачу. Автомобиль вынесло на обочину, раскрутило, и переднее правое колесо умудрилось поймать, должно быть единственную на дороге глубокую яму.
-Приехали!- с досадой вырвалось у нее.
Несколько минут она сидела в машине, обдумывая план действий. Достав из нагрудного кармана своей уже достаточно потертой, огражданеной М-65, телефон, поняла, что толку от него мало. Связи не было. Прежде чем выйти из машины она потянулась рукой под куртку, где слева в наплечной кобуре находился ПМ-Т, который вот уже несколько лет был ее постоянным спутником. Ощупав оружие она на мгновенье задумалась и рука ее выскользнула из-под куртки. Она развернулась и руками нащупала на заднем сидении знакомый холод «Сайги МК-03». Тонкими пальцами она обхватила карабин за ствол и извлекла его из-под старого флисового пледа. Совсем новенькая в пластике, на автоматной коробке «Сайга» была предметом ее гордости – первое приобретенное нарезное оружие. Нарезную лицензию она получила совсем недавно и никак не могла отойти от той эйфории, которую дарил ей ее любимый калибр 7,62. Она не была заядлой охотницей, оружие скорее нужно было ей для души и из сейфа доставалось крайне редко, только для того, чтобы на него полюбоваться. На охоту и посещение тиров у нее не было времени, вот и приходилось получать эстетическое наслаждение только от того, что держала оружие в руках. С собой в поездку взять карабин ей посоветовал друг – опытный охотник. На всякий случай, который, кажется именно сейчас и наступил.
Выйдя из машины она повесила Сайгу на плечо и осмотрелась. Вокруг было тихо, холодно и очень влажно. Не то чтобы не уютно, а откровенно мерзко. Не хватало только комаров, которых почему-то не было.
Колесо достаточно глубоко засело в яме. В вязком, скользком, словно болотном грунте. Больше часа ушло на то, чтобы вытащить автомобиль из ямы. Для этого пришлось даже достать из багажника лопату.
Она и представить не могла, что однажды столкнется с чем-то подобным. Что ей придется откапывать в одиночку автомобиль где-то совсем далеко, где на сотни километров нет ни души. Где помощи будет ждать неоткуда, и рассчитывать она может только на свои силы.
И опять ей вспомнилось болото. И неоднократно повторявшийся сон. И снова она переживала тот страх, тот липкий, обволакивающий страх, который засасывал ее глубже и глубже.
Закончив работу, она с сожалением посмотрела на свою грязную и мокрую одежду. Оказывается грязь видна даже на камуфляже.
Если верить навигатору до конечного пункта ей оставалось 25 км. Было решено ехать как можно быстрее, но не повторяя ошибок, потому что ночевать на этой дороге ей чертовски не хотелось. Это расстояние было преодолено с остановками и выходами чуть более чем за час.
Когда она добралась до населенного пункта с трудновыговариваемым карельским названием была глубокая ночь. Сил уже ни на что не оставалось. Поэтому она просто определила местонахождение нужного ей небольшого деревянного дома, заглушила двигатель и провалилась в сон.
Хлюп, хлюп. По щиколотку. Хлюп. Вот уже в сапоге. Каждый шаг дается все труднее и труднее. Идти невозможно. И снова засасывает ни то болото, ни то страх. И снова сковывает и трудно дышать и кричать невозможно. И холод. Омерзительный. Влажный. Пробирает до костей. Что это? Где-то прям возле самого лица зловонное горячее дыхание. Рык. Нет. Нет. Нееееееет! Вырываться из болотного плена. Изо всех сил. Из последних. Не пускает. Тянет на дно сотней тонких невидимых рук. И уже не по пояс, а по грудь в мерзкой жиже и дышать совсем невозможно. Вот уже его горьковато-кислый вкус ощущается на губах.
И снова стук. Настойчивый. Громкий. Потом как будто толчок. И вот кто-то тянет ее из болота обхватив подмышки. Потом тащит. И опускает на что-то твердое.
***
Вот уже год как она на новой должности. И сны она больше не видит.