Есть много способов ответить на этот вопрос. Одна из причин состоит в том, что многие великие философы после Канта разработали великие идеи и проблемы, которые они нашли именно у Канта. «Что делает Канта важным?» — это философский вопрос, а не только фактологический и исторический.
Важность Канта состоит в том, чтобы трансформировать саму философию, превратив то, что раньше было онтологическими вопросами, в эпистемологические. То, что раньше было вопросами о мире, превратилось в вопросы об уме. То, что раньше считалось чертами объективной реальности (пространство, время, причинность), теперь рассматривается как ментальные элементы, структурирующие возможные переживания. Метафизика — попытка дать отчёт о высшей природе реальности такой, какая она есть сама по себе, независимо от того, какой она нам кажется — стала необходимым условием понятности.
Кант сравнил свои достижения с коперниковской революцией. Коперник смог объяснить движение небесных тел, заменив предположение, что Земля находится в состоянии покоя, предположением, что она движется вокруг Солнца. Аналогичным образом Кант смог объяснить наши знания об объективном мире, заменив предположение, что опыт формируется реальностью, предположением, что реальность формируется опытом. В обоих случаях произошла революция во взглядах.
Кант заострил и углубил ряд вопросов, касающихся того, как мы можем узнать, что мы что-то знаем. И что именно мы знаем. Поступая так, он исключил возможность получения знаний о некоторых вещах, которые всегда волновали людей. Например, о существовании и природе Бога и души.
Кант сказал, что знания ограничены возможными объектами опыта, а опыт, в свою очередь, формируется нашими когнитивными способностями и возможностями. Оказывается, нет смысла говорить, что мы можем иметь знания о реальности, которая существует независимо от нашего разума.
Мир состоит из вещей в пространстве и времени, которые изменяются упорядоченным, причинно-следственным образом. Но занимание места и изменения, происходящие во времени, также являются условиями постижимости и опыта, и они относятся к нам самим. Вещи и события, с которыми мы сталкиваемся, «где-то там» делают то, что делают. Но в то же время их невозможно понять иначе, как объекты нашего опыта, зависящие от нашего разума.
Кант рассуждал, что для получения осмысленного опыта существуют определенные концепции, такие как вышеупомянутые пространство, время и причинность, без которых мы никак не можем обойтись. Без них мы просто не смогли бы воспринимать предметы. Но откуда берутся сами эти концепции? Не от наблюдения за вещами в мире или выводов о них, поскольку способность наблюдать вещи требует, чтобы у нас уже были концепции в нашем распоряжении.
Например, концепция причинности указывает на то, что какие-то два события связаны. Но, как указал ещё Дэвид Юм, мы не наблюдаем в мире ничего подобного «необходимости». Мы только видим, что события одного типа регулярно коррелируют с событиями другого типа. Однако события могут коррелировать и без причинной связи между ними: день неизменно следует за ночью, хотя ночь не обусловлена днём. Чтобы понять, что одно событие вызвано другим — например, что неподвижный бильярдный шар движется от удара кием — мы должны обладать концепцией необходимости связи. А поскольку мы не могли усвоить это понятие посредством опыта, его источник должен быть в нас самих.
Это относится ко всем характеристикам объективной реальности, которые мы можем познать. Рассмотрим что нужно для восприятия розы, например, в вазе на столе в гостиной. Мы видим её на определённом расстоянии от нас и от других предметов на столе и в комнате. Мы воспринимаем её форму, цвет, запах и, если мы поднимаем её, то текстуру и вес. Мы можем наблюдать и идентифицировать её части и их функции. При дальнейшем изучении мы сможем понять также её химические и атомные составляющие.
Часть того, что участвует в восприятии перечисленных характеристик, зависит от чувств, а часть — от ума. Что, если мы спросим, какую идею мы можем сформировать из розы? Независимо от того, какой она нам кажется? Ответ будет таков, что мы просто не можем этого сделать. Может быть, существует какой-то независимо существующий объект, который заставляет нас воспринимать розу так, как мы её воспринимаем. Но заявить, на что была бы похожа роза, не обращаясь к какому-то опыту, который мы могли бы получить, просто невозможно. Черты, определяющие розу, зависят от самого разума, как и всё остальное, что мы вообще можем знать.
Кант также разъяснил, что означает и что не означает утверждение, что объекты знания «зависят от разума». Кант показал, что мы можем получить знание о вещах только такими, какими они нам кажутся. Сказать, что что-то является «явлением» для Канта, не значит сказать, что оно нереально. Кант не идеалист в этом смысле. Он не считает, что то, что мы принимаем за физические объекты, на самом деле является нефизическими идеями. Внешность так же реальна, как и мы сами.
Традиционно метафизики спорят о том, является ли окончательная природа реальности физической или ментальной. Попытки свести одно к другому были явно безуспешными, и спор казался неразрешимым. Кант решил проблему, поместив и физическое, и ментальное в опыт. Вместо определения окончательной природы реальности задача философии состоит в том, чтобы проанализировать, понять и определить пределы перцептивных и когнитивных способностей, которые структурируют восприятие объектов, физических или ментальных.
«Коперниковская» революция Канта в философии оказала влияние практически на всех великих философов вплоть до наших дней. Благодаря Канту центральной темой и проблемой философии стала понятность. Мыслители, столь отличающиеся друг от друга, такие как Гегель, Витгенштейн или Дэвидсон, и даже критики философской традиции, такие как Ницше и Хайдеггер, немыслимы без Канта. Все они верят, что понимание того, как мы осмысливаем мир, является ключом к пониманию самого мира и нашего места в нём.
Основная работа Канта — «Критика чистого разума».
По материалам публикации (англ.).
