Дорогие посетители канала! Пока я размещаю историю "МЕЖДУ НАМИ, подружками", можете прочесть полностью опубликованные произведения. НАВИГАЦИЯ по каналу
НАЧАЛО.............. Часть 13; Часть 14; Часть 15, Часть 16; Часть 17
Часть 18
Я зашла в фирму «Домострой», согласовала с главным менеджером текст и уже поднялась со стула, как услышала:
- Я, наверное, перепутал. Где здесь «Домостил»?
- Соседнее здание. – Менеджер «Домостроя», сутулый мужчина с конопушками во все лицо, недовольно поморщился и махнул в сторону урны.
Я подняла голову. В проеме двери – мужчина, большой, как шкаф, нет, как диван с мягким сиденьем, поставленный на «попа». Объемный, выпирающий из брюк живот, большие волосатые руки, золотой браслет. Но глаза – темно-карие, почти черные, с пушистыми в полщеки ресницами.
- Марат… - выдохнула я.
Мужчина склонил голову чуть набок и потер висок.
Этот невольный жест сразу напомнил мне МОЕГО Марата, и я тут же почувствовала, как мое сердце превращается в желе: мягкое, слегка подергивающееся, готовое в любое время расплавиться.
- Марат… Марат… - пролепетала я.
- Федорович, - подсказал Марат, продолжая тереть висок. Я знала, что этот его жест свидетельствовал о некой доле растерянности.
- Марат… Федорович… Я Наташа.
Сердце медузой продолжало трепыхаться в моей груди, но в то же время от голых в босоножках пяток до моей рыжей макушки страх сковал меня лютым морозом. – Натка, - подсказала я и медленно начала подниматься со стула.
Веерообразные ресницы Марата дрогнули, и из-под них мелькнул огонек. Наши взгляды встретились, и его лицо расплылось в улыбке узнавания.
- Натка! – вскрикнул он. – Сколько лет, сколько зим! Какая ты солнечная!
Его улыбка была искренней, глаза сияли, и его по-прежнему изумительно красивый нос с капризно вырезанными ноздрями даже чуть порозовел.
- Я на секунду в «Домостил» и свободен. А ты? Может, пообедаем вместе. Я голодный, как сто чертей. Угощаю.
Я стояла, как набитая ватой кукла и даже «мама» не могла произнести. Только мои загнутые к верху, покрытые тушью в три слоя объемные ресницы сновали вверх-вниз, вниз-вверх.
- Какая ты красивая, как звезда, - развел руками Марат и медленно покачал головой.
- П-п-п-очему звезда? - еле двигая своими непослушными, как после наркоза, губами, пролепетала я.
- Ноги, прям, супер.- Марат неотрывно глядел в разрез моей розовой юбки. - И вообще, - его взгляд скользнул вверх и застрял где-то на уровне моей груди, - как я вижу, всё у тебя путем. Молодец, молодец. - Он опять медленно, словно составляя реестр, с головы до ног оглядел меня. - На все сто тянешь.
Холодный сквозняк пробежал вниз по моему позвоночнику и снова вверх, точно в соответствии с направлением его взгляда. Я почувствовала себя рабыней на невольничьем рынке эпохи расцвета Римской империи.
– Ты тоже… хорошо выглядишь, - наконец, нашлась я и тут же отвела взгляд, стесняясь своего вранья.
- Что ты, - отмахнулся Марат. – Годы летят. Когда мы с тобой последний раз виделись?
- На вокзале, когда Генка уезжал, - напомнила я. – Ты тогда еще был в светлых брюках… темно-синяя рубашка…
- Ладно, ладно, - прервал мои воспоминания он. - Может, всё же пойдем? – Мелькнув золотым браслетом, Марат протянул мне руку.
Я, еле живая от волнения, ухватила его за локоть и шагнула через порог.
Марат усадил меня в свой изумительно изящный «форд», а сам скрылся за поворотом.
Я сидела на мягких кожаных сиденьях, стараясь привести свои мысли в порядок. Итак, спустя почти десятилетие я встретилась со своей первой и пока единственной любовью.
Конечно, сегодняшний Марат немного, а если честно – много отличался от того, кого я знала прежде. Он заметно растолстел, слегка обрюзг, что-то неуловимо чужое появилось в его облике, что никак не могло втиснуться в мои давние представления о моем возлюбленном. То ли мягкий, нависающий над ремнем живот, то ли какая-то отстраненность, чувство собственной важности, которое сквозило во всех его жестах, в чуть вальяжной походке и снисходительной улыбке.
Как только Марат оставил меня одну, я почувствовала, как странная расслабленность растеклась по всему моему телу – вместе с Маратом ушло и мое напряжение. Опустив затылок на подголовник, я удобнее устроилась на кожаном сиденье.
Тонированное стекло, защищавшее салон от солнечных лучей, преградой встало между мной и окружающим миром. Я почувствовала себя с одной стороны, отделенной, а с другой – защищенной. Я начинала понимать подружек, которые стремились замуж. Как, наверное, здорово вот так, спрятавшись от шума и жаркого солнца в тени матовых стекол, сидеть в дорогущей машине и ждать, когда муж сделает свои дела, сядет за руль и увезет туда, где…