Роман-фэнтези. Основано на реальных событиях.
Часть 1 "Дарительницы"
Глава 21. Грех деда Матвея.
На ватных ногах, слегка пошатываясь от слабости, музыкант приблизился к дому. Возле окна, пытаясь закрыть на ночь скрипучие ставни, спиной к нему стоял сухенький бородатый старичок. Кряхтя и ругаясь, дед стучал костлявым кулачком по мёрзлым доскам.
- Дедуля, - окликнул его Ларик, - давай, помогу!
Старик вздрогнул и обернулся, вытаращив на незваного гостя глаза.
- Помочь? – подойдя совсем близко, переспросил парень.
- Да уж, сделай милость, - ответил хозяин и уступил ему дорогу.
Ларик покашлял в кулак и со всей силы долбанул им по ставням. Послышалось жалобное дребезжание оконного стекла, но цель была достигнута. Ставни плотно затворились.
- Спасибо, солдатик, - дед продолжал удивлённо рассматривать пришедшего.
- На здоровье, - просипел музыкант и громко чихнул.
- Моё-то здоровье, слава Богу, пока в порядке, - закрякал старичок, - а вот ты, сынок, что-то неважно выглядишь! Беглый что ли?
Ларик даже обрадовался прозорливости деда и кивнул.
- Дезертир, значит, - хозяин покачал головой.
Парень пожал плечами.
- Можно сказать и так, только я не виноват, - он лихорадочно пытался вспомнить то, что говорил ему Семён, о причине своего, якобы, дезертирства, - я письмо от матери получил, что она при смерти…
Дед нахмурился, но промолчал.
- Просил увольнительную, - Ларик сделал печальное лицо, - так мне отказали! А я у матери один! Вот и ушёл в самоволку, а потом заблудился.
- И давно ты здесь бродишь?
- Почти сутки, - честно признался «дезертир».
- А как же мать? К ней-то поедешь?
- Говорю же, заблудился! – повторил музыкант и закашлялся.
- Ну, что ж, - вздохнул хозяин, - будь гостем! На ночь глядя, я уже тебя никуда не отпущу! Да и не дойдёшь ты в таком состоянии.
- А далеко идти-то?
- Километров пятнадцать, - дед почесал затылок, - там можно и попутку поймать, чтобы до города добраться.
Ларик присвистнул.
- Ну, да ладно, - махнул рукой старичок, - утро вечера мудренее. Пойдём в дом!
Больной с удовольствием принял приглашение и побрёл за стариком к крылечку.
Как и снаружи, внутри дом выглядел довольно ветхим. Пахло плесенью и горькой травой, но здесь хотя бы было тепло. В полумраке Ларик едва мог разглядеть нехитрую обстановку: деревянный стол возле окна, лавку рядом с ним, комод у противоположной стены и вымазанную сажей вроде бы небольшую печь, которая всё равно занимала почти полкомнаты.
- Проходи, садись, - хозяин указал на лавку возле стола, а сам, порывшись в ящике комода, извлёк оттуда огарок свечи и поставил его на стол. Крошечное пламя едва ли сильно добавило света, но с ним стало как-то уютнее.
Дед загремел какими-то склянками на комоде, в поисках нужного снадобья.
- Где же оно…- бормотал он в бороду, - а, нашёл. Вот!
Старичок вылил содержимое из пыльной глиняной посудины в кружку и протянул её гостю.
- Не компот, конечно, - усмехнулся он, - но средство верное! Пей маленькими глоточками, делай небольшие перерывы. Завтра к утру будешь, как огурчик!
Ларик настороженно понюхал настой и попробовал на язык. Жидкость по запаху напоминала дешёвый коньяк, а по вкусу – горькую полынь. Этот вкус показался ему знакомым. «Похоже на пойло, которым ведьма привела меня в чувства», - подумал он и сделал глоток.
Дед одобрительно кивнул, глядя на послушного больного.
- Ты полезай на печь, милок, - предложил он, - там потеплее будет. А я тут, на лавке прилягу. Может, ты поесть чего хочешь? Так у меня в печи - тёплая картоха, да огурцы солёные есть! Родственница принесла, сама солила.
- Спасибо, но я не голоден, - ответил Ларик, понимая, что глотать еду ему будет невыносимо больно, потому что в горле был просто пожар!
- Ну, как знаешь, - закрякал дед, - может, утром поешь.
Музыкант с трудом вскарабкался на крошечное ложе печки, удивляясь, как здесь помещается старик. Хозяин протянул ему кружку с лекарством и вдруг застыл на месте и стал прислушиваться.
- Что? – шёпотом спросил Ларик.
- Тс-с, - старик приложил палец к губам, - это, наверное, она!
- Кто?
- Родственница моя, - ответил дед и как-то весь скукожился и втянул голову в плечи, - ты приляг пока поближе к стенке и накройся с головой одеялом!
- Зачем? – в недоумении спросил Ларик.
- Да она странная женщина, - замялся старик, - жуть, как чужих не любит! Не доверяет никому.
Музыкант прильнул к стене и спрятался под одеяло, сжимая в руке кружку. Дед зашаркал к столу и дунул на свечу. Через минуту входная дверь скрипнула, и послышались лёгкие, но уверенные шаги родственницы хозяина.
- Здравствуй, Матвей, - сказал женский голос, и Ларика передёрнуло.
«Ведьма! – догадался он, - та самая ведьма Лилия!» В горле запершило, и музыкант тихонько поднёс ко рту лекарство и сделал крошечный глоток. Кашель мгновенно отступил, и Ларик даже почувствовал некоторое облегчение и просветление в голове. Настойка была просто волшебной!
- И ты будь здорова, матушка, - залебезил старичок, - как добралась? Не хочешь ли чайку с дороги?
- Как тут? – проигнорировав вопрос хозяина, спросила женщина, - всё ли спокойно? Не было ли чужих?
- Спокойно, матушка, - дрогнувшим от волнения голосом ответил дед, - тихо, как в могиле.
Ведьма усмехнулась. Послышалось шуршание пакета и звяканье.
- Вот твои настойки, Матвей.
- Спасибо. Храни тебя Бог, - старик, видимо, принялся переставлять склянки на комод.
Ларик затаил дыхание и молил Бога, чтобы Лилия поскорей ушла. Его молитвы были услышаны. Женщина отказалась от предложенного ещё раз чая и поспешила прочь. Когда за ней закрылась дверь, музыкант одним глазком выглянул из-под одеяла. Дедуля сидел за столом, спиной к печи и прислушивался к удаляющимся шагам.
- Дед Матвей, - зашептал Ларик, - мне уже можно вылезать? А то жарко!
- Валяй! – старичок встал с лавки и заулыбался, - она ушла!
- Мне уже гораздо лучше! - радостно сообщил больной, - спасибо за лекарство!
- Это она сделала, - дед Матвей кивнул в сторону двери, - моя родственница – знаменитая травница! Многие даже считают её ведьмой!
«И они правы»! – подумал про себя Ларик, а вслух спросил:
- А почему ты, дедушка, так её боишься?
Матвей глубоко вздохнул и прошептал:
- Да есть за мной грешок один…
Музыкант спрыгнул с печи:
- Какой грешок?
- Никому не рассказывал! – дед закатил глаза и в них появились слёзы, - сколько лет живу с этим…
Он сглотнул ком, подступивший к горлу.
- Так расскажи! – потребовал Ларик, - легче станет! А я – сегодня есть, завтра – нет! Может, и не свидимся больше!
- Расскажу. Будь, что будет, - старичок смахнул с морщинистой щеки слезу.
Музыкант затаил дыхание.
- Был я пацаном тогда ещё несмышлёным. Единственным ребёнком в семье, - зашептал дедуля, - жили мы хоть и бедно, но, ни мать, ни отец никогда меня вниманием не обделяли. По возможности баловали, даже иногда сладости и подарочки какие-нибудь покупали. А потом родилась у меня младшая сестрёнка…
Ларик просто окаменел, впившись глазами в старика Матвея.
- … Сестричка моя была немного не от мира сего, блаженная, что ли… Родители жалели её, защищали, прощали ей какие-то мелкие проступки. Мне казалось, что она полностью заняла моё место в их сердцах. За это я просто возненавидел малышку, часто дразнил и обижал её. А однажды сделал такую гадость! Наверно, она не выдержала моих издёвок, и, в конце концов, сбежала из дома. И пропала навсегда!
Дед замолчал, глотая слёзы. Ларик присел рядом с ним на лавку.
- И что же? Её так и не нашли? – осторожно спросил он.
Старик уронил голову на руки и затрясся от плача. Парень участливо положил ему руку на плечо, а потом стал гладить по худой спине. Дед Матвей постепенно успокоился и продолжил свой рассказ.
- Говорят, будто она утопилась от горя в нашем озере, - всхлипнул он, - я ведь тогда сам поджёг соседей, а свалил всё на малышку Истому!
Музыкант вздрогнул от этого имени. «Так это её брат»!
- Истома?! – неожиданно для себя вскрикнул Ларик.
- Да. Это всё по матушкиной причуде, - отмахнулся дед, - при крещении дали ей имя - Тамара. Но матушка утверждала, будто сон ей какой-то снился, пока она сестру носила. Так вот, имя это - из сна. Вот малышку и стали сразу все называть Истомой, а настоящего имени никто и не помнил, наверное…
- Дед Матвей, а причём здесь та женщина, ваша родственница?
- Да не родственница она мне, милок. Может, и вправду, ведьма! Жила она в нашей деревне, сколько я себя помню. Говорят, она здесь первой поселилась, когда и деревни-то нашей в помине не было. Всю жизнь зелья да настойки свои варила. Людей лечила ими от всех болезней.
- А зачем она приносит сюда своё зелье?
- Так вот, - продолжил старик, - осенью, после того злополучного пожара, я сильно простудился и оглох! Так она спасла меня своим снадобьем, хотя даже городской врач заверял, что ко мне никогда не вернётся слух! Именно в тот день, когда доктор сообщил эту печальную новость, и пропала моя сестра. Но даже моё последующее чудесное исцеление не радовало мать! Она изо дня в день ходила к Слепому озеру и звала сестру, выкрикивая её имя. Отец побоялся, что она совсем тронется умом и решил переехать подальше от этих мест. К счастью, наш дом купили за приличную цену, и мы без труда обосновались на новом месте. Только матушке лучше не стало. Она беспрестанно плакала, почти ничего не ела и угасала прямо на глазах. Через год она умерла, упокой, Господь, её душу. Отец пережил её всего на пару месяцев, упокой, Господь и его душу, - старик трижды перекрестился, - а я был вынужден вернуться в свою деревню. Здесь хотя бы жили наши дальние родственники, которые меня и приютили.
- А ведьма? – с нетерпением спросил Ларик.
- Она появилась в самый нужный момент! Как-будто почувствовала!
- Что почувствовала?!
- Как вернулся я сюда, стали сниться мне кошмары жуткие про сестру, погибающую то в огне, то в водоворотах Слепого озера! И до того они меня измучили, что я уже подумал удавиться! Пошёл к этому злосчастному озеру с верёвкой да с куском мыла. Стал искать сук попрочнее, глядь, а под деревом, которое я облюбовал, сидит она. «Зачем грех на душу берёшь? – спрашивает, - я помогу тебе избавиться от твоей беды!» Стала ведьма приносить мне по вечерам своё снадобье. Я выпивал его перед сном и спал, как младенец! Про кошмары свои и вспоминать перестал! Правда, так и прожил всю жизнь бобылём.
- И что, до сих пор без этого зелья так и не ложишься?! – поразился Ларик.
- Так и живу, как алкоголик, - дед Матвей горько усмехнулся, - а лет десять, а, может, и двадцать назад… я уже и не помню точно… ведьма эта собралась в город Москву перебираться! Во как! – он потрепал себя за спутанную бороду, - к тому времени почти вся деревня наша уже вымерла, пара жилых домов оставалась, да и то, старики. Пришла она ко мне и говорит: «Ты, Матвей, мне отплатить за мою доброту теперь должен. Поселись-ка ты в моей избушке, да следи внимательно! Как кто чужой на местности появиться, смотри за ним в оба глаза! К озеру близко не подпускай!»
- А почему? Она не объяснила?
- Да мне и знать-то неохота про её колдовские штучки! – в страхе замахал руками дед Матвей, - меньше знаешь – крепче спишь!
Ларик заулыбался:
- И то – правда! И что же она, каждый день сюда приходит?
- Да что ты, парень! Нешто из Москвы налетаешься в нашу глухомань!
«Вот-вот, - подумал Ларик, - если только на метле!»
- Раз, может, в месяц, объявится, - сказал старик, - и не поговорит никогда, и чаю не выпьет. А я тут гнию один, пропадаю…
- Да-а, - музыкант сделал из кружки последний глоток и резко ощутил мощный прилив сил, - и выхода-то никакого у тебя, дедуля, нет…
- Для меня выход один – могила, - спокойно сказал старик, - жду не дождусь. Только боюсь я суда Божьего! Всё ж таки невинную душу загубил!
Он снова положил голову на руки и беззвучно заплакал.
- А если она жива? – вдруг спросил Ларик, сердце которого переполнила безграничная жалость к несчастному старику.
Матвей замер на мгновенье, затем поднял голову и посмотрел музыканту в глаза.
- Дед Матвей, - парень погладил его по руке, - ведь трупа-то, как я понимаю, так и не нашли?
- Не-ет, - неуверенно протянул старик, - только, считается, что она утопла здесь, в Слепом озере. И в ту ночь лодка как раз у соседа пропала!
- Так, может, она в той лодке заплыла далеко, - Ларик на ходу лихорадочно подбирал слова.
- А даже если и так, всё равно - сгинула! Снилось ведь мне, что она, то горит, то в водовороте пропадает! Знаешь, какие в нашем озере омуты есть!
- А, может, она потому и снилась, что тело её по-человечески не похоронили?! – осенило Ларика.
Дед вытаращил на парня глаза.
- Ну, говорят же там, про всякие души, которые не могут найти покоя, если тело земле не предадут, - отведя взгляд, пробубнил музыкант.
Старик ахнул в изумлении и прикрыл беззубый рот ладонью.
- Ты думаешь, что она являлась ко мне, потому что просила о помощи?! – вдруг воскликнул он.
- А почему – нет?! – в тон ему ответил парень.
- А я-то, дурень старый, так и не понял! Бог, может, посылал мне хотя бы частичное искупление греха! А я-то! Вот, дурень! Зельем колдовским голову себе задурил! Несу крест, мучаюсь! И её мучаю, когда мог бы освободить несчастную душу! Дурень, вот дурень!
Старик схватился за голову, продолжая сокрушаться. Музыканту даже стало стыдно за свой обман, но рискнуть рассказать старику всю правду он побоялся. Да и вряд ли тот поверил бы.
Ларик проснулся чуть свет, при этом чувствуя себя весьма бодрым и полностью здоровым. Деда в доме не было. Гость спустился с печки и направился к двери. Дверь неожиданно распахнулась, и перед ним возник Семён.
- Ты с ума сошёл! – зашипел на него музыкант, - а если старик тебя увидит?!
- Не увидит! – солдатик по-хозяйски прошёл в дом, - он зачем-то к озеру потащился.
- Откуда ты знаешь?
- Своими глазами видел! Знаешь, правду говорят, озеро это так просто и не заметишь! Я за дедом ползком по кустам продирался! Там даже узенькой тропинки и то не существует!
- И что он там делает? – обеспокоенно спросил Ларик.
- Лодку свою чистит. Пожрать чё-нито есть?
Музыкант слазил в печь и достал оттуда чугунок с картошкой. Солдатик плюхнулся на лавку, поставил чугунок на колени и извлёк оттуда холодную картофелину «в мундире».
- Представляешь, - сделав страшные глаза, сказал Ларик, - этот дед Матвей – тот самый брат Истомы, который поджёг соседские закрома, а потом оглох!
Семён застыл с открытым ртом, не успев откусить картошку.
- К нему приходит Лилия и поит его снотворным, чтобы Истома не снилась ему в кошмарных снах! И это продолжается почти всю жизнь!
Солдатик быстро пришёл в себя и снова принялся жевать.
- Ведьма так и не рассказала старику правду про его сестру, и он думает, что Истома утопилась из-за него! – договорил музыкант.
- Да ладно! – воскликнул Семён, - то есть, он служит этой карге взамен на зелье, спасающее от кошмаров?!
- Представь себе! – кивнул Ларик, - так я ему сказал, что, возможно тело его сестры просто не похоронили по-человечески, и поэтому она являлась ему в кошмарах!
- Ты что, рассказал ему всю сказку целиком? – нахмурился солдатик.
- Да ты что! – Ларик тоже принялся есть картошку, - я просто высказал предположение. И он, кажется, поверил!
- Ё моё! – Семён вдруг вскочил и поставил чугунок на стол, - точно – поверил! Он собрался искать её тело в озере!
- Так и пускай, - махнул рукой музыкант, - нам же лучше! Сам найдёт, сам и закопает!
- А если не найдёт?! Или заметит, что она не совсем мёртвая?!
Ларик почесал затылок.
- Слушай, а ведь старик говорил, что в озере полно опасных мест, - виновато произнёс он, - ему может понадобиться помощь!
- Ну, слава Богу, дошло! Беги к озеру и плыви с дедом! – приказал Семён, - а я рядом, на берегу покараулю! Если что, кричи!
Следующая глава романа "Край снов" Часть 1, глава 22 здесь.
Предыдущая глава романа "Край снов" Часть 1, глава 20 здесь.