Глава 1
Кира устало плюхнулась на одеяло, расстеленное на берегу. Мышцы приятно ныли от двухчасового купания в реке, а в голове кувыркалось простое детское счастье. Она живёт с любимой бабушкой, погода стоит прекрасная и впереди ещё целых два месяца каникул. Кира балдёжно растянулась, раскинув широко руки, и закрыла глаза.
– Слышишь, ты слышишь нас… – Пронёсся почти неуловимый шорох чьих-то слов.
Кира привстала на локтях и огляделась. Никого рядом не было. Только тихий ветерок, перебирал листья, растущих неподалёку берёз. «Показалось» – решила она и заодно, вспомнив, слова бабушки о вреде солнечного удара, натянула панаму и снова закрыла глаза.
– Ты нужна нам. Слышишь, ты слышишь нас…
Девочка резко вскочила на ноги, но никого рядом не было. Стало не по себе. Вспомнились страшилки, рассказанные вчера друзьями, о ведьмах, вампирах и прочей нечисти. Испуганно ойкнув, Кира скинула панаму и с визгом полетела в воду. Очутившись там, вздохнула полной грудью и нырнула. Она обожала открывать глаза под водой и делала это постоянно, несмотря на строгие запреты и ворчание бабушки о вреде подобных занятий для зрения. Мир в толще воды манил её, был таким волшебным и недосягаемым. Она воображала себя русалкой и бесстрашно ныряла в глубину на поиски затонувших сокровищ.
Кира скользила руками по песочному дну, пока голову не сдавило от нехватки воздуха. «Как быстро!» – огорчённо подумала она и, оттолкнувшись ногами от дна, начала всплывать. Её тело, выталкиваемое водой, подобно мячику, быстро двигалось вверх. Но, вдруг, остановилось… Что-то держало, мягко обволакивало, словно сгусток желе скользил по коже. Если бы она могла дышать, как рыба, то не испугалась бы… Но Кира была обычной двенадцатилетней девочкой.
Она изо всех сил дрыгала ногами, извивалась и тянулась к свету, блестевшему на вверху, но силы изменяли ей, быстро растворяясь в мутной воде.
– Кира, ты другая. Ты – часть нас! Ты нужна нам! – Колыхались чьи-то слова. – Откройся, поверь.
Её мозг, лишённый кислорода, неуверенно распознавал услышанное.
– Тебе стоит только поверить и попросить.
И Кира поверила, что слышит бестелесный голос, пошевелила губами, слагая слово: «помоги» и почувствовала, что её больше ничто не держит, а наоборот заботливая сила толкает к солнцу. Долгожданный вздох, твёрдая почва под пятками и сильная головная боль, стирающая грани.
– Эй! Але! Очнись!
Кира услышала чей-то далёкий голос. Её уши, словно заложило ватой, а тело заморозили ледокаином. Она с ним часто сталкивалась у зубного врача. Бабушка, смеясь, говорила, что у неё зубов, как у крокодила, лечишь, лечишь, а всё не убывает… Она чувствовала, что кто-то тормошит её за плечо и не больно хлещет по щекам. «Надо открыть глаза! Но я не могу пошевелиться, такая слабость… Хочется спать», – лениво подумала девочка, но не предприняла ни единой попытки подняться.
– Она живая?
– Вроде.
– Стукни её посильнее, может, так в себя придёт.
– Ты совсем дурак?!
– А что?
– Капчо!
Органы чувств постепенно приходили в норму, и она уже прекрасно понимала, что лежит на берегу, а какие-то парни стоят рядом и гадают, как вернуть её в этот мир. «От греха подальше надо бы дать сигнал, а то действительно изобьют ещё», – Кира осторожно пошевелилась и открыла глаза.
– О-о! – изумлённо выдохнул коренастый парень с огненно-рыжей шевелюрой, отскакивая от девочки.
– Живая, – удивлённо пробормотал худощавый парень, стоящий чуть в отдалении.
«Первый пытался меня спасти, а второй на безопасном расстоянии комментировал, – подумала Кира. – Никогда раньше их не видела, наверное, дачники или живут по ту сторону пруда».
– Ты как? – спросил рыжий парень, присаживаясь рядом с ней на корточки. – Встать сможешь?
Девочка прислушалась к ощущениям, неуверенно кивнула и прошептала:
– Спасибо, что спасли меня.
Они недоумённо переглянулись.
– Мы этого не делали, – ответил второй парень. – Мы шли купаться, а тут ты около воды лежишь.
– Да? А кто тогда меня вытащил?
В её голове вновь нарастала боль и смутные воспоминания: «Неужели правда? Я слышала голоса, и они меня спасли… Это какие-то страшные сказки!».
– Не знаем, – хором ответили парни.
Кира почувствовала себя неуютно под их обескураженно-недоверчивыми взглядами и поспешила подняться на ноги. В голове мелькнула вереница маленьких ярких звёздочек, а окружающий мир слегка покачнулся.
– Осторожно, – сказал рыжий парень, подхватывая её.
– Не девчонка, а какая-то ходячая неприятность, – хихикнул второй.
Она смущённо покраснела и торопливо пробормотала:
– Спасибо. Мне уже лучше.
– Давай, мы тебя проводим. Ты где живёшь?
«А он ничего, – подумала Кира. – Настоящий рыцарь, герой, как моих в любимых книгах. Не то что второй – трус и эгоист... Но я сейчас не готова болтать о пустяках... Эти голоса. Мне очень страшно. Я должна остаться одна и подумать».
– Нет, спасибо. Я сама. – И поспешила ретироваться. Она чувствовала слабость в ногах, но продолжала бежать по тропинке в сторону дома: «Сейчас заберусь на чердак, и всё снова станет хорошо и понятно... Лишь бы никого не встретить, а то я могу не выдержать и...».
– Ты куда так спешишь? – смеясь, спросила её бабушка, когда Кира ворвалась во двор и быстро захлопнула калитку. – Мальчики гонятся?
Девочка вздрогнула, посмотрела на неё и неожиданно заплакала.
– Что с тобой, милая? Тебя кто-то обидел? – Бабушка тут же оказалась рядом с ней и обняла.
– Нет, – несчастно прошептала она, уткнувшись в тёплый родной бок.
– Успокойся и расскажи, что приключилось.
– Ничего... Просто устала.
Бабушка посмотрела на свою двенадцатилетнюю внучку с тревогой и тоской: «Она ещё совсем маленькая и глупенькая. Дал бы Бог здоровья, чтобы поднять ребёнка и не оставить сиротой. Пропадёт ведь без меня. Она слишком добрая, доверчивая и ранимая. Эх, девонька, почему мы такие невезучие?».
– Кира, – осуждающе начала бабушка, – мы же договаривались ничего друг от друга не скрывать.
«Но я не хочу тебя расстраивать! Расскажу, а у тебя давление подскочит... Потом буду чувствовать себя виноватой и дрожать от ужаса, что ты тоже возьмёшь и оставишь меня одну. Я должна беречь тебя... А с голосами разберусь сама, я же взрослая и умная», – решила она и вытерла слёзы.
– Что молчишь, как партизан?
– Бабуля, не волнуйся, просто меня пчела укусила, вот я и разревелась, – на ходу придумала Кира уважительную причину своих нюней.
– Да? Покажи?
– Не могу, она меня в неприличное место укусила.
– Это в какое? – хмыкнула бабушка.
– В жопу, то есть, в попу, – быстро исправилась Кира, зная, что нехорошие слова в их семье не поощряются и наказываются прополкой грядок.
– Ну-ну... Кира, перестань меня водить за нос, – строго сказала бабушка. – Если сейчас же не признаешься, то будешь сидеть в чулане и думать над своим поведением.
– Но...
– Я больше не желаю слышать враньё!
Ей стало обидно: «Я о ней забочусь, а она кричит. Несправедливо!».
– Знаешь, что ложь это грех. Я стараюсь воспитать тебя отзывчивой, честной, а ты...
«Не правда! Я из лучших побуждений, ради тебя... Мне безумно страшно, словно что-то ужасное забралось ко мне в сознание. Оно пока спит, но я знаю, на что способен этот вкрадчивый шёпот... Бабуля не понимает и... Вдруг она разлюбит меня?», – подумала девочка и неожиданно для самой себя вскрикнула:
– Я сошла с ума!
Женщина испуганно вздрогнула, взмахнула руками и присела на деревянную скамейку, стоящую рядом.
– Да, что ты такое говоришь?
– Я купалась в пруду… Потом меня кто-то потянул, я стала тонуть… Затем мне показалось, что слышу голоса. Они звали, говорили, что стоит лишь впустить их, поверить… Мне страшно, бабуль!
– Не бойся, малышка, – поспешно проговорила пожилая женщина и, как можно бодрее, продолжила: – Ты просто перенервничала, сейчас выпьем горячего чайку с мелиссой, поедим твои любимые пирожки с ревнем, и все неприятности забудутся.
– Правда?
– Конечно, солнышко, иди, мой руки и за стол.
Когда Кира скрылась из виду, бабушка перекрестилась и еле слышно прошептала:
– Господь Бог, пожалуйста, пусть ничего больше не случится! Я не вынесу этого. У меня же кроме неё никого нет. Родная кровиночка… Пожалуйста, не допусти повторения этого кошмара.
Её мысли унеслись в прошлое, в то время, когда была жива любимая дочка Аня, когда она слышала счастливый смех и кучу планов на будущее. Кто же знал, что им не суждено сбыться… Ведь ей была уготована судьба стать избранной. «Клянусь, я не допущу, чтобы что-то подобное случилось с Кирой! Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы оградить её... Она никогда не узнает правды о своей матери», – решила женщина и, нацепив на лицо улыбку, пошла в дом.
-//-
Кира лежала и смотрела на трещины, расползающиеся по давно не белёному потолку. Снаружи царила глубокая ночь, но полный диск луны своим блеклым, матовым светом пропитал всё вокруг. Ветер тоскливо завывал и заставлял тополиные ветки стучать в закрытые окна детского дома, словно приглашая разделить его одиночество. Кира тихо встала с постели и, улизнув на лестничный пролёт, устроилась на широком холодном подоконнике. Она никогда не любила осень. Время смерти и тоски. Слёзы заскользили по её щекам, но не принесли облегчения.
– Я скучаю, – прошептала Кира.
Два года назад не стало самого дорогого человека на свете – умерла бабушка. Похороны, соболезнования, череда серых и унылых дней в интернате среди таких же несчастных детей и задёрганных воспитателей. Теперь она круглая сирота. Она ненавидела это слово, выталкивала его из своего сознания, но оно упрямо возвращалось, напоминая об одиночестве и ненужности.
Через шесть месяцев и десять дней Кира станет совершеннолетней и выйдет из дверей этого жуткого места, где собраны никому не нужные цветы жизни, заброшенные и вышвырнутые из счастливой реальности на задворки, где нет таких слов, как любовь, семья, счастье, здесь царит бесконечное ожидание, надежда и обречённость…
– Привет, полуночникам, – неожиданно раздалось недалеко от неё.
Девушка резко обернулась, размазывая по щекам слёзы и, надеясь, что в полумраке этого не заметят.
– Кто тут? – спросила Кира.
– Жаль, что мы не кошки, а то видели бы всё, что происходит во тьме, – сказала невидимая собеседница и подошла поближе к призрачному свету луны.
Теперь Кира её увидела и узнала. Алёна – шестнадцатилетняя девушка, с жилистой, не оформившейся фигурой, короткими каштановыми волосами, карими чуть раскосыми глазами и тонкими губами, часто расползающимися в недобрую ухмылку. Она в интернате с пяти лет, родители пьяницы сгинули со свету при очередной попойке, а приёмных пап и мам найти не удалось. Берут миленьких и улыбчивых карапузов или маленьких ангелочков, а угрюмую и задиристую девочку со странностями все обходили стороной. Никому не нужны проблемы… Так она и жила здесь, стала старожилом и местным авторитетом. Многие её боялись, рассказывали страшные истории о злых розыгрышах и далеко не безобидных чудачествах. Особенно любили трепаться о её интересе к магии Вуду и жертвоприношениям. Кира считала это ерундой, хотя даже, если и есть у неё магические способности то, что из того? У каждого свои скелеты в шкафу, она знала эту истину не понаслышке.
– Привет, – отозвалась Кира.
– Не спится? – поинтересовалась Алёна.
Кира бросила на неё испытывающий взгляд. Раньше она не замечала за молчуньей любви к беседам.
– Нет.
– Может, покурим?
– Не увлекаюсь.
Девушка отвечала односложно, вежливо намекая, что хочет покоя и уединения.
– Не пью, не курю, так здоровенькой помру, – хмыкнула Алёна. – Знаешь, я давно за тобой наблюдаю.
Холодок страха пробежал по спине Киры: «Неужели, она о чём-то догадывается? Ерунда. В последнее время приступов сопереживания не было». Она сама назвала так свой дар, считая, что данное словосочетание прекрасно отражает суть. Ох, как же Кира мечтала стать обычным подростком с его проблемами, радостями, огорчениями и ни знать, ни чувствовать того, что с ней происходит уже пять лет.
– Что же ты не спросишь, зачем? – опять заговорила Алёна, так и не дождавшись реакции Киры.
– Зачем? – послушно повторила она, продолжая разглядывать тёмный бархат ночи и потусторонний лунный свет.
– В тебе есть что-то особенное. Я пока не совсем разобралась… Но иногда ты замираешь с таким лицом… Аж, дух захватывает. Мне нравятся необычные люди.
Кира не знала, как реагировать: «Один вывод напрашивается сам – надо мне над собой работать. Если без вспышек сопереживания я умудряюсь погружаться в себя и стоять с дурацким лицом, то что будет, когда накроет волной чужих чувств? Меня упекут в психушку… Алёна, несомненно, способна превратить остаток моего пребывания здесь в кошмар, чего абсолютно не хочется, поэтому придётся играть по её правилам».
– Ты тоже интересный человек, – сказала она, покривив душой.
На самом деле, ей уже давно не было дела ни до кого. Из людей, конечно… С природой они неразделимые части.
– Не верь слухам, – хихикнула Алёна. – Хотя приятно, что обо мне говорят.
– Они тебя боятся, – тихо сказала Кира.
– А ты? – недобро прищурилась она.
– Нет.
– Вдруг зря? – Алёна приблизилась к ней вплотную и шепнула на ухо: – Я – ведьма.
Другие, наверное, впечатлялись, но Кира спокойно ответила:
– Тогда, я тоже.
Алёна замерла, а потом громко расхохоталась.
– Тише, – испуганно шикнула Кира.
Ей совсем не прельщало попасть в кабинет директрисы, а потом отправиться в карцер за непослушание и нарушение режима… Детдом почти та же тюрьма. По крайней мере, часто её напоминает.
– Ты мне нравишься, – неожиданно призналась Алёна, прекратив бурное веселье. – Теперь мы будем дружить.
Последнее было сказано настолько категорично, что не подразумевало ответа со стороны Киры. Ей оставалось лишь смириться с приобретением подруги. После раскрытия дара их у неё не осталось…
– Знаешь, я считаю, нам надо устроить что-то этакое, – мечтательно протянула Алёна. – Всколыхнуть это болото и вырваться в мир.
«Ну, уж нет! Мне осталось несколько месяцев до свободы, конечно, меня не могут оставить на второй срок, но всё же нарываться не стоит. Да и не тянет устраивать акции протеста и шокировать поведением. Лучше быть тише воды, ниже травы, уметь слушать и приспосабливаться. Не труд сделал из человека венец природы, а его амбиции и умение приноравливаться к окружающей среде. Там, где страдали и дохли крысы с тараканами, люди вольготно жили и размножались, часто за счёт страданий других живых существ. Они убивают зверей ради меха, мяса, развлечения и страха. Они прорубают себе дорогу к развитию кровью и грехом... Но ничего не вечно. Всегда есть расплата», – подумала Кира.
– Что притихла?
– Алёна, прости, но я не буду участвовать в побеге, – твёрдо заявила Кира, хотя и опасалась тех проблем, которые придут после её отказа.
– Побега? – переспросила Алёна с хитрой улыбкой. – Ты почти угадала... Только надо уметь задавать правильные вопросы, детка, а не отнекиваться.
Кира не стала напоминать, кто из них старше, а просто спросила:
– И какие же?
– Другое дело. Люблю общаться с умными людьми... Мы откроем врата в иной мир! – Она заявила это с торжественным видом и победно взглянула на расширившиеся глаза собеседницы.
«Вот я и встретила настоящую сумасшедшую, – хмуро подумала Кира. – Мне до неё далеко, зря переживала за свои мозги. Хотя, возможно, прожив здесь, как Алёна одиннадцать лет, я бы тоже придумала чудесный мир за гранью... Что о ней говорили? Магия Вуду. Блин! Неужели, её зверства я и чувствовала... Она их убила. До сих пор помню те утренние часы, когда надзирательница, то есть воспитательница, нашла во дворе сначала мёртвого голубя, а через неделю – кошку с котятами. Боже! Я тогда проснулась в мокром поту, содрогалась от ощущения непереносимой боли, они молили о пощаде, а их сердечки вырывались из груди от пытки... Как я не догадалась раньше? Ведь поговаривали о её тайных ритуалах, а я упёрто продолжала винить во всём хулигана Вовку. Непростительно! Но что бы я могла? Что я могу сейчас?».
– Надо только принести правильную жертву... Думаю дело не столько в качестве сколько в количестве.
– Нет, – хрипло выдавила Кира.
Она поняла, как остановить растущее зло, обезоружить чудовище, спасти ни в чём неповинных животных, но это был страшный путь и не простой выбор.
Алёна заинтересованно посмотрела на неё.
– Ты правильно угадала... Я особенная. С детства знаю тайну открытия порталов в другие миры, – начала Кира: «Боже, прости меня за тяжкий грех! Бабушка, прости за ложь, которую я несу. Я обещала тебе быть доброй и честной, но иногда стоит поступиться своими принципами, сделать маленькое зло, ради правого дела. Без серьёзной причины я никогда не осмелюсь нарушать данную тебе клятву».
– Врёшь! – подозрительно и восхищённо воскликнула Алёна.
– Нет, – как можно увереннее заявила Кира: «Нужно быть убедительнее! Отбросить сомнения и действовать без колебаний и угрызений совести».
– Да? А тогда почему ты сама всё ещё здесь?
– Потому что у меня не хватает духу сделать то, что необходимо.
Кира заметила, что её слова достигли цели. В глазах Алёны недоверие сменилось превосходством. Она считала себя выше других и в этом её огромная слабость. Настоящий хищник всегда настороже...
– Говори, что надо. Обещаю, что возьму тебя с собой, – снисходительно протянула Алёна. – Мы же подруги.
«Нет! Ты – воплощение людских пороков, твой разум свихнулся от черноты этого мира и поглотился ею. Ты мучаешь слабых и упиваешься властью... Я не хочу иметь ничего общего. Я каждый день борюсь с человеком внутри себя и превращаюсь в животное, которое убивает только ради пропитания и не творит зло по прихоти. Я одна из них и лишь по глупой случайности воплотилось в столь мерзкое тело... Хотя, раз я похожа на них, то стоит приносить пользу тому, частью чего я являюсь», – подумала Кира и на одном дыхании сказала:
– Тебе надо убить Вовку.
«Сейчас остался выбор за ней. Что в её сердце больше, добра или зла? Остались ли в голове запреты? Для меня любой ответ будет одновременно обнадёживающим и отрицательным. С одной стороны, если она скажет: «да», то я одним выстрелом устраню двух недостойных и опасных личностей, но окончательно потеряю веру и переступлю черту дозволенности. С другой стороны, её отказ покажет, что она не потеряна для общества и природы, но значит ли это, что живые существа будут в безопасности?» – думала Кира.
– Сбрендила? – Алёна вытаращила глаза и зашипела: – Да он меня одной левой, как соплю размажет.
«Конечно, это тебе не голубям шею сворачивать и не кошек с котятами бритвой полосовать», – едко подумала Кира, но ответила спокойно с показным участием:
– Я понимаю, что задача не простая, но и порталы открываются лишь самым решительным.
Алёна скривилась, словно съев целый лимон без сахара, и пробормотала:
– Так-то оно так, только вот почему его? Вдруг ты меня кинуть решила?
– С чего бы?
– Ты ведь его терпеть не можешь. Решила чужими руками сделать грязную работу, а самой остаться милым ангелочком?
– Что ты! Мне такое и в голову не приходило… Просто для открытия прохода нужна жизнеспособная жертва – сильный самец. В переводе на людей – молодой парень в прекрасной физической форме с бурлящими гормонами.
«Какой бред я несу! Самой за рассудок страшно… Но если её не остановить, она принесёт много бед. Маниакальные наклонности от безнаказанности растут, как тесто на дрожжах… Если она не поверит, то мне спешно надо готовиться к эвакуации отсюда», – угрюмо решила Кира.
– Откуда ты столько знаешь?
– У меня почти каждую ночь видения бывают.
– Докажи!
– Каким образом? – спросила Кира: «Кажется, теперь я точно попала. Не умеешь врать – не берись! Главное держаться уверенно и чуточку заносчиво, типа я избранная и сделала одолжение своей откровенностью». – Тебе всё рассказать, самой сделать необходимое, а потом взять с собой в другой мир за «спасибо»?
– Ладно, не кипятись, я же так просто… Слушай, а как его убивать надо?
– На твоё усмотрение.
– А день?
– Конечно, в полнолуние.
Алёна согласно кивнула и важно сказала:
– Самая энергетически важная ночь… Следующее полнолуние у нас будет через неделю, надо начинать продумывать план… Ладно, пока.
Она порывисто развернулась и скрылась в темноте. Кира тяжело вздохнула: «Если всё же я ошиблась, и она справится с задачей? Тогда я – убийца, а не она… Заказчик, исполнитель. Кто мне дал полномочия Бога?».
-//-
Вчера было полнолуние, изменившее две судьбы. Нет, пожалуй, даже три. Ведь Кира не сомкнула глаз, с каждым ударом сердца, ощущая муки совести и надежду на то, что всё обойдётся.
Несмотря на ранний час, все воспитанники детского дома бодрствовали. Новость стремительно облетела их серый мир, а любопытство подстрекало приблизиться к происшествию и узнать подробности. Со всех сторон слышались осторожные разговоры и смелые вариации на тему случившегося. Кира могла не гадать, что за муха укусила Алёну. Она знала причину и кто виноват.
Алёна шла по двору, не поднимая головы и шаркая поношенными кедами. Равнодушные конвоиры вели её из одной опостылевшей жизни в другую. Даже издалека Кира видела, как шевелятся её губы, то ли считая шаги, то ли насылая проклятья. Попытка убийства провалилась, а вместе с ней и шанс прорваться в лучший иллюзорный мир.
«Мира, которого нет», – мысленно повторила девушка, испытывая целый ворох противоречивых эмоций. Своей выходкой Алёна смогла поменять лишь декорации, стены детского дома на высокий бетонный забор с колючей проволокой исправительной колонии для несовершеннолетних.
«Всё случилось так, как я и задумала, но если бы она проявила выдержку и ум, тогда… Хватит. Не стоит себя корить за то, чего не случилось», – подумала Кира. От других ребят она знала, что этой ночью Алёна подкралась с ножом к Вовкиной постели. По счастливой случайности, именно вчера его одолела бессонница. Никто не пострадал, и оба деморализованы. Алёна отправилась в тюрьму, а Вова подрастерял уверенность. В его душе навсегда поселился страх и подозрительность. Теперь ему не до угнетения малявок и расправ. Он обрёл терпимость. «На моих руках нет крови, но я знаю, как ужасен был план, – подумала девушка. – Больше я никогда не позволю играть судьбами людей, какими бы плохими они не были… У всех должен быть выбор и собственный путь. Бабушка, я знаю, ты сейчас сидишь в раю на пушистом облаке и расстроено качаешь головой, наблюдая за делами внучки. Мне стыдно и больно, но поверь и пойми, я не могла иначе… Я очень тебя люблю и скучаю. Надеюсь там, на небесах мне не уготовано гореть в аду».