‑ Я хочу сыграть эту роль и могу сыграть, ‑ решительно сказала Элина Быстрицкая Сергею Герасимову.
Она мечтала сыграть Аксинью ещё в театральном училище. Однако это желание вызывало лишь усмешки - стройная экзотическая красавица сможет играть трепетных героинь Шиллера ‑ да, без сомнений. Но донскую казачку?
Хочу и могу, убеждала она Герасимова. Он, правда, сомневался: были и другие кандидатуры, очень сильные. Однако всё решил случай. В Элине Авраамовне увидел свою героиню сам Михаил Шолохов.
Лучше неё эту страстную, резкую, решительную, смелую казачку пока не сыграл никто. Зрители всего мира были в восторге от "Тихого Дона" и её Аксиньи.
А в начале 1960 года Быстрицкая вместе с коллегами ‑ Бондарчуком, Черкасовым и Меркурьевым ‑ была приглашена в Америку, в Белый дом. Президент Эйзенхауэр давал приём в честь японского посла. Русским артистам пришло приглашение от супруги президента Мейми Эйзенхауэр.
Они летели дневным рейсом в Вашингтон, потом ехали на машине до отеля. Устали, были полны впечатлений. Не успели русские актёры переступить порог гостиницы, как их буквально схватили за руки и потащили на приём. Они сопротивлялись, особенно Элина. Для поездки ей сшили два очень красивых платья, и она могла бы соперничать в них с любой принцессой, любой первой леди.
Но ни переодеться, ни подправить макияж, ни даже умыться и принять душ им не дали!
Как ни упиралась прекрасная Элина, ей не позволили открыть чемодан и достать оттуда свои дивные платья ‑ одно лучше другого. Так и поехала на президентский приём в очень скромном синем костюме из джерси, выбранном за удобство для длительного перелёта.
Конечно, все сразу заметили, что она очень красива. Равно как и то, что одета совсем не по протоколу. Мужчины были в смокингах и ослепительных рубашках, дамы ‑ в вечерних платьях, драгоценностях, с крошечными нарядными сумочками.
Конечно, никто не подал виду, их встретили радушно. Однако в конце вечера к Быстрицкой подошла супруга президента и с милой улыбкой представила своего кутюрье. Мейми деликатно сказала, что её гостья прекрасна и предложила сшить для Элины красивое вечернее платье, чтобы в нём сфотографировать русскую актрису и поместить фото на обложке журнала "Америка". Такая редкая красота и достоинство достойны любых глянцевых обложек.
Соблазн был велик. Но Быстрицкая хорошо помнила строгие наставления компетентных товарищей, данные ей перед поездкой.
Варианта было всего два, и оба никудышние. Либо это щедрое предложение окажется провокацией американской стороны, но ведь госпожа президентша так проста и мила, так искренне хочет сделать ей подарок...
Либо те самые компетентные товарищи непременно решат, что она продалась за шикарное платье и шпионит на США.
Она вежливо отказалась. Мейми была огорчена. Она поняла: русские очень бедны и столь же горды.
Может быть, тогда родились все эти американские штампы о русских? В том числе и этот: история России умещается всего в шести словах: "А потом всё стало ещё хуже".
