ЯКОВ АНАНЬЕВИЧ АНАНЬИН .(1740— начало 19 века ) — русский архитектор, первый Нижегородский губернский архитектор.
В семье одного из строителей Петербурга в 1740 году родился Яков Ананьин и с четырехлетнего возраста был зачислен в строительный отдел канцелярии от строительства царских домов и садов, сначала только для того, чтобы подавать ведро воды мастерам на рабочем месте, а затем стал помощником. Воспитанный с малых лет на стройке, мальчик, по-видимому, быстро овладел мастерством каменщика, поэтому архитектор В. В. Растрелли выделил его из числа сверстников и записал в свой архитектурный коллектив.
Обучение в ней состояло из уроков рисования, расчета необходимых строительных материалов для кубической сажени кладки, составления заказов на атласы и копирования проектов учителя, понимавшего секрет "эстетического мастерства", но главным была повседневная строительная практика. Сохранившийся рисунок Я. Ананьин, 1755 г. Один из вариантов деревянного (третьего) Зимнего дворца уже свидетельствовал о грамотности и беглости 15-летнего ученика архитектора в технике акварели и рисунка, что выявило в нем необычайные природные таланты, развитые неутомимым трудом и усердием.
Фасад деревянного (третьего) Зимнего дворца в С.-Петербурге. 1755 г. Арх. В.В. Растрелли. Копия с чертежа ''архитектурии ученика'' Якова Ананьина
Растрелли использовал своих учеников, чтобы постоянно следить за точным соблюдением чертежей и планов, выдаваемых от него префектам каменщиков, резчиков по камню и дереву, паркетчиков и позолотчиков, работавших над многими зданиями, строившимися одновременно в столице и в пригородах. Особое значение архитектор придавал созданию каменного Зимнего дворца (1754-1764), который был построен, по словам самого В. Растрелли, "для единой славы Всероссийской". Потребовались инженеры, плотники, кузнецы и четкая организация, с полным умением использовать свой труд и талант, чтобы сделать дворец "шедевром русского зодчества середины XVIII века".
Роль Я. Ананьин высоко ценился в строительстве Зимнего дворца, и незадолго до отъезда на лечение в Италию Растрелли ходатайствовал перед правительством о внеочередном повышении молодого архитектора в чин капитана, доказывая, что " Ананьин вполне различим им и в чертеже чертежей, и в практике хорошо разбирается, и исправляет положение, и в поступках ведет себя прилично, как подобает честному и доброму человеку."
Это был необычайно быстрый взлет от сына простого ремесленника до признанного архитектора в молодом возрасте — Ананьину тогда было всего 22 года
Академия художеств Санкт-Петербург
Завершение строительства Зимнего дворца в 1764 году также положило конец периоду ученичества Якова Ананьева у выдающегося мастера русского барокко В. В. Растрелли. В том же году он был направлен к известным русским архитекторам А. Ф. Кокоринову и Ж.-Б. Валлен-Деламоту для постройки огромного здания Академии трех самых выдающихся искусств. В работах этих архитекторов русская архитектура создала и утвердила новый стиль — классицизм с его рациональной простотой плана и сдержанной строгостью фасадного убранства, построенный на основе форм и приемов высокого ренессансного зодчества.
Проект здания школы был утвержден в 1765 году, и тогда же был заложен его фундамент. Проверка конструкций и архитектурной состоятельности частей больших зданий в то время достигалась испытанием их на уменьшенных моделях. Под руководством А. Кокоринова, Якова Ананьина и плотника Симона Сервиса в течение целого года строилась огромная деревянная модель со сменными частями фасада, чтобы экспериментально найти оптимальное решение.
Хотя здание еще строилось, занятия в Академии проходили, как обычно, в арендованных помещениях, и А. Ф. Кокоринову, как профессору архитектуры, приходилось постоянно отвлекаться на учебные и административные обязанности, поручая ежедневный надзор за столь ответственным строительством архитектору-практику Я. А. Ананьину. В его обязанности входила проверка качества строительных материалов, расчет конструкций отдельных частей здания, определение стоимости и приемка готовых работ от подрядчиков, поиск возможных резервов экономии затрат.
Работа шла полным ходом, когда в январе 1771 года правительство постановило: "Как теперь для Академии, денежной казны недостаточно, потому что с 1 февраля производство академического дома должно быть прекращено...". Это было не только крушением заветной мечты А. Кокоринова, но и тяжелым ударом для Я. Ананьина, отстраненного от дела, которому он посвятил семь лет своей жизни.
Ананьин был вынужден вернуться в канцелярию со строительством царских домов и садов, под которыми он работал в течение следующих двух лет в Ораниенбауме и в Москве, принимая участие в строительстве огромного комплекса зданий детского дома. И опять же архитекторы, руководившие этими работами, свидетельствовали, что " он, Ананьин, хорошо знает архитектуру, а потому был при показанных значительных постройках и исправлял свое положение с усердием и заслуживает быть удостоенным чина."
Однако новый асессор ордена (в чине майора земли) Яков Ананьин не успел его получить, потому что с начала лета 1773 года по личному указу Екатерины II он был прикомандирован к строительству дворцовых усадеб графа Алексея Бобринского в Богородицке и Бобриках под Тулой, проекты для которых разрабатывал молодой профессор Академии художеств И. Е. Старов.
По приезде Яков Ананьевич отдался работе и, находясь в Богородицке, должен был выполнять чужой проект, но в этом случае была большая свобода действий и творчества, так как строительная практика каждый день, каждый месяц давала архитектору массу неотложных вопросов для решения, которые мы имели здесь, сразу, без долгой переписки с Петербургом. Кроме того, можно предположить, что именно И. Ананьин осуществил планировку Богородицка с ориентацией улиц на дворец (1778).
Богородицкий дворец – усадьба графа Алексея Григорьевича Бобринского.
Каменные работы в Богородицком дворце, церкви и богослужениях были почти закончены осенью 1776 года, когда в усадьбу в XVIII веке прибыл знаменитый ландшафтный планировщик А. Т. Болотов. В своем дневнике Болотов записал не только заключительный этап строительства ансамбля, но и оставил интересное свидетельство об архитекторе: "Нейтра... Я здесь... Я осматриваю здания, где в конце осеннего сезона не проводилось никаких работ... Из дворца мы подошли к церкви, которая тоже была крыта и почти закончена. Осмотрев его, я отправился в комнаты архитектора, который жил в другом конце дома управляющего. И чтобы показать ему, что я тоже не совсем невежествен в вопросе о зданиях, я попросил его показать мне планы и фасады. В одно мгновение все они были представлены мне, не только оригинальные, но и все практические, и все, что я хотел, было объяснено ими; и из всего этого я мог видеть, что этот архитектор действительно очень хорошо понимал свое ремесло и был в то же время трудолюбивым и прилежным человеком..."
На следующий год А. Болотов вновь приехал в Богородицк и не смог найти "ни упущения, ни остановки" в делах, но летом 1779 года свод обрушился в одном из флигелей строящегося дворца в Бобриках. И это при том, что я не контролировал строительство. Ананьин и его помощник Ф. Волков, гнев управляющего имением пал на архитектора. Ведя себя с достоинством и даже с некоторым, по воспоминаниям современников, высокомерием (нельзя забывать, что он происходил из семьи простого каменщика и потому в отношениях с придворными был сдержан), Ананьин не вынес незаслуженных упреков и смирился. Именно в это время он получил приглашение занять должность губернского архитектора вновь созданного Нижегородского наместничества. Это не только освобождало Якова Ананьевича от обязанностей в дворцовых ведомствах, но и давало ему полную возможность для самостоятельного архитектурного творчества, тем более что с решением организационных вопросов он был знаком с ранних лет.
Несмотря на случившееся в Бобриках, Екатерина II все же подписала наградной указ, отправленный в Нижний Новгород: "Известно и известно всем, что мы милостиво пожаловали Якова Ананьина, у которого он служил архитектором, за усердие и усердие в нашей службе нашим коллежским асессорам с чином земского майора в 1779 году, сентября 22 дня." Это послужило для Ананьина некоторой компенсацией "за моральные издержки" и еще более подняло в глазах чиновников Нижегородского наместничества.
Осенью 1779 года Я. А. Ананьин прибыл в Нижний Новгород. Несмотря на то, что город был теперь столицей обширной провинции, он неблагоприятно отличался от провинциальных городов своими грязными улицами и ветхими зданиями, в которых преобладали деревянные дома, часто наспех построенные, с высокими заборами, выходящими на главную улицу, с промежутками между особняками, занимающими заросшие пустоши со следами пожаров, глубокие овраги и болотистые болота. Прямо в центре города, в заиленном рву крепости, можно было встретить пасущихся свиней и коров.
Как мы уже упоминали выше, первый регулярный план Нижнего Новгорода был составлен в 1770 году, но в городе не было опытных строителей, которые могли бы его реализовать. Поэтому И. Ананьина с большой радостью встретил нижегородский генерал-губернатор А. А. Ступишин, изложивший ему свои грандиозные планы. Нужно было строить каменные конторы, дома-дворцы для гражданского губернатора, вице-губернатора, генерал-губернатора, военные казармы, полицейский участок, казначейство. Срочно требовались проекты строительства административных зданий в уездных городах и путевых дворцов для посещения губернатором Вятки, Пензы и Костромы, гостиных для Нижнего Новгорода, Макарьева, почтовых станций и постоялых дворов на почтовых дорогах и т. д.
Однако все это было лишь желанной мечтой, потому что вопрос упирался в отсутствие строительного материала. Кирпичи в это время производились для продажи в Балахне и Лыскове, но, во-первых, в небольших количествах, а, во-вторых, продавались по дорогим ценам. С первых же дней своего приезда в Нижний Новгород Яков Ананьевич сделал все возможное, чтобы наладить регулярное снабжение города кирпичом и известью.
Зимой 1779-80 годов по всей округе неоднократно объявлялись аукционы на производство крупных партий кирпича для казенных каменных заводов, но желающих принять поставку не было. Затем, чтобы ускорить реальное осуществление планов, нижегородским купцам было предложено построить каменный Гостиный двор в Нижнем Посаде за свой счет, с последующей сдачей каждому, в зависимости от денежного взноса, "в вечное и наследственное владение лавочных мест". Это была заветная мечта местных купцов, ведь частые пожары в деревянных постройках Нижнего посада были действительно массовым бедствием. Тогда еще помнили пожар Нижнего Новгорода 9 сентября 1778 года, когда сгорел весь торг с его лавками и амбарами, куда последние караваны кораблей доставляли много тысяч рублей в больших количествах соли, хлеба, рыбы и кожи для хранения зимой. В ответ на доклад губернского правительства о постигшем город несчастье сенат потребовал, чтобы новый торговый комплекс был построен из камня и не иначе как "по плану с наилучшим порядком и прочностью".
Проект Гостиного двора был завершен Я. Ананьиным к 6 мая 1780 года, но потребовался еще год, прежде чем могли начаться сами строительные работы. Гостиный двор должен был стать первым каменным общественным комплексом зданий в столице наместничества и первой крупной самостоятельной проектной работой самого архитектора.
Место для каменных скамеек было определено планом 1770 года, но И. Ананьину пришлось не только согласовать архитектуру проектируемых зданий с рельефом, но и перепланировать всю нижнюю часть жилых домов, прилегающих к Кремлю, разместив здание Гостиного двора на реке Почайне и благоустроив ее берега.
Два главных здания представляли собой вытянутые параллельно Волге здания, на фасаде которых четко угадывалось назначение каждого этажа: первый, рустованный подвал с арочными спусками в сводчатые подвалы служил местом хранения товаров, второй и третий этажи предназначались для магазинов. Их окружали открытые галереи. Но если второй этаж поддерживали массивные пилоны с арочными перемычками, то третий представлял собой легкую ионическую колоннаду, чем-то напоминающую более позднюю Камеронову галерею в Царском Селе (1783-1786).
Вид на Нижний базар Нижнего Новгорода. На переднем плане корпуса гостиного двора, 1780 - 1784 гг. Фото М. Дмитриева
Гостиный двор. 1780 - 1784 гг. Арх. Я.А. Ананьин. Фото М. Дмитриева
Мучной ряд Гостиного двора. 1780 - 1784 гг. Арх. Я.А. Ананьин. Фото Н. Филатова
Вид от Ивановской башни кремля на Рождественскую улицу и Стрелку. Конец 1890-х гг. Фото М. Дмитриева
На возвышенной стороне жилые ряды были обрамлены одноэтажными складскими зданиями, которые образовывали закрытые дворы с входами со стороны Почайны с основными зданиями. Третье здание мучного ряда, расположенное ближе к Волге и предназначенное для оптовой торговли хлебом, имело совершенно иной вид. Он был более приземистым и имел широкие входы в конце для конного транспорта. Между зданиями Гостиного двора Ананьин спроектировал широкую улицу с выходами к реке.
В архитектурном оформлении Гостиного двора Я. Ананьин был верен классицизму. Галереи, протянувшиеся по берегам колоннады, должны были ознаменовать начало нового периода в истории города — времени преображения, изменения и возрождения былой славы крупнейшего торгового центра Поволжья.
Занятый сверх меры приготовлениями к летним работам 1780 года, Я. Ананьин постоянно отвлекался на составление, как всегда, поспешных смет на ремонт каменных зданий монастырей. Зимой он должен был ехать в Вятку проектировать наместнический дворец, а в первое же лето по дороге в Макар-если монастырю, где в 1779 году сгорело частное здание, требовались гости для начала ярмарки, Съезд спешно ремонтировал трехэтажные палаты архимандрита.
С большим трудом начатые летом 1780 года работы не дали желаемых результатов. Острая нехватка стройматериалов сказалась на городе. Желающих работать на казенных кирпичных заводах не было, несмотря на неоднократные объявления во всех городах губернии, а владельцы местных заводов, приходившие в казенную палату, объявляли цену за каждую тысячу "6 рублей 50 копеек", что значительно превышало смету расходов и в конечном счете ставило под сомнение реализацию крупных архитектурных планов. Так что главная забота - это я. Ананьин еще имел казенные кирпичные заводы в Нижнем Новгороде, чтобы не зависеть от рынка, где цены на стройматериалы резко подскакивали с ростом спроса.
Инициатива архитектора сыграла с ним злую шутку. Апрельским указом 1781 года выбор удобного и способного места для постройки кирпичных сараев, в соответствии с государственной выгодой, был поручен лично мне. Ананина. Однако, не зная ни традиционных мест кирпичного производства, ни расположения глиняных пластов в окрестностях города, архитектор не решился взяться за столь ответственное и незнакомое дело, объяснив: "... Я давно не жил в Нижнем Новгороде, и казенных каменных заводов при мне не было, а хотя были и есть, они очень специфичны, и закупленный кирпич всегда доставляется в эти здания из дальних мест... Я не могу выбрать место, и мне не с кем поговорить... Мало того, что у меня есть мастер Кирпичев, у меня в команде нет ни одного Рабочего."
Тем не менее ему еще предстояло выбрать место "в городе земли" для врага Ковалина. ""Осенью 1781 года началась интенсивная подготовка глины и песка.
Прежде чем приступить к строительству административных зданий в Кремле, Яков Ананьевич предпринял значительные усилия по перепланировке своего участка, предварительно построив деревянные дома с огородами и фруктовыми садами. Казне принадлежала лишь часть земли на склоне Часовой горы, где стоял деревянный дом губернского правителя и два здания губернской канцелярии. Перестроив их под временные квартиры для чиновников вице-королевства, Я. Ананьин обратил внимание на огромную парадную площадь в центре Кремля, которую вскоре должны были окружить административные здания. Все обывательские постройки здесь были разрушены (осталась только крепостная стена), а также каменный собор бывшего Воскресенского монастыря (1647), который из-за своей ветхости уже не мог служить украшением Кремля, да и надобности в нем больше не было из-за резкого сокращения числа прихожан. Древний Архангельский собор, памятник воинской славы Нижегородского ополчения 1612 года, был не только сохранен, но и включен в новый ансамбль, расположенный в центре северной стороны площади.
Через арочный проход через центр планируемых 4 зданий плац должен был быть соединен с площадью перед Преображенским собором и Ивановским съездом-единственной транспортной магистралью, соединявшей в то время Верхний и Нижний Посад. Таким образом, две ранее самостоятельные кремлевские площади были объединены в единый архитектурно - планировочный комплекс. Изменилось и назначение здания рядом со Спасским собором. Если раньше его окружали многочисленные здания архиерейского дворца с консисторией, духовным приказом и тюрьмой, то теперь в обновленных зданиях появились новые для города учреждения: воспитательный дом, народная школа и, по-видимому, специальная больница.
К этому времени Яков Ананьевич сделал огромное здание государственных учреждений, закладка которого состоялась летом 1782 года, только в первый строительный сезон предполагалось уложить 1 000 000 штук кирпича, но казенные заводы не могли дать такого количества, и архитектор предложил использовать сначала кирпичи старых зданий, которые планировалось перевезти при перепланировке города. Именно тогда была разобрана часть наиболее ветхих построек архиерейского дворца и мостовое укрепление (ответвление Стрельницы) Дмитриевских ворот.
10 апреля 1784 года генерал-губернатор И. М. Ребиндер наконец издал указ: "Каменное здание Гостиного двора окончено, поэтому я не нахожу препятствий для купцов, торгующих в лавках... чтобы они непременно к 1 мая без остатка отправились в новопостроенный Гостиный двор", - в случае неповиновения и промедления он пригрозил опечатать товар, а старые лавки все равно сломать, чтобы они не нарушали красоты аукциона.
В следующем году было готово и административное здание (ныне здание облисполкома). С конца сентября в новом здании начали топить печи, заранее просушивать стены и штукатурить, а 21 ноября 1785 года, после торжественной церемонии, бюрократия заняла обширные помещения государственных канцелярий, соединенные со двором двухэтажной крытой галереей, из которой можно было попасть в любые ведомственные кабинеты.
Освобожденное от строительных лесов здание государственных учреждений предстало перед нижегородцами величественным двухэтажным дворцом с фасадом, вытянутым вдоль просторной площади (около 160 м). Центральная часть здания была отмечена высоким ступенчатым чердаком и двумя шестиколонными портиками сложного порядка по бокам арочного прохода во внутренний двор. На чердаке стояли часы, обрамленные резными гирляндами из белого камня. Крылья вытянутого фасада, на концах его, визуально фиксировались четырехпилястровыми портиками. Колонны и пилястры, архитектурно сочетающие оба этажа, располагались в нижней части подвала.
Вдоль склона Часовой горы к главному зданию было пристроено двухэтажное крыло, центральная часть которого также была отмечена шестиколонным портиком с мансардой, а концы представляли собой портики с четырьмя пилястрами. И хотя указ об украшении административных зданий предписывал тогда использование ионического ордена, воплощавшего "сдержанность мудрости и миролюбия", Яков Ананьевич здесь использовал сложный орден, который должен был служить"украшением дворцов". Таким образом, подчеркивался дворцовый, а не официальный характер вновь отстроенного здания.
В следующем, 1786 году, были заложены фундаменты вице-губернаторского дворца, а рядом с ним со временем планировалось построить такое же здание дома военного губернатора. Архитектор был в расцвете творческих сил. За шесть - семь лет он спроектировал и построил в Нижнем Новгороде столько, что другому архитектору хватило бы на всю жизнь. Я. А. Ананьин работал с большой поспешностью. Напряженность, с которой ему приходилось работать из месяца в месяц, из года в год, не могла не сказаться на его здоровье. Ананьина тяготила и ситуация, в которой царили казнокрадство, придворные дрязги и вражда нижегородской бюрократии, заботящейся только о личном обогащении за счет казны. В этой "душной" атмосфере он встретился только с местным епископом Дамаскиным (Д. Рудневым), который волею судьбы надел епископскую шапку, но в душе остался ученым-исследователем.
Памятью о дружеских отношениях Дамаскина и Я. А. Ананьина остается деревянный дом архиерея, который до сих пор сохранился в фрагментах во дворе дома № 10 по улице Ульянова. Это был один из господских домов, которые Яков Ананьевич строил в то время в городе. Затем он остановился посреди сада. Забор с фигурной решеткой и флигель выходили на улицу. Двухэтажная центральная часть дома была отмечена четырехколонным портиком сложного порядка; боковые фасады имели более строгие ионические портики, что подчеркивало главенство главного фасада. Архитектура здания явно вдохновлена столичными образцами и остается интересным примером жилой застройки города конца XVIII века.
Проведя значительные перепланировочные и строительные работы на территории Кремля, Яков Ананьевич вскоре приступил к строительству главной Благовещенской площади на Верхнем Посаде, определенной в контурах на плане 1770 года. Здесь необходимо было провести значительные выравнивающие земляные работы: засыпать ров под Кремлевской стеной и выровнять площадь площади. Кремлевские башни тоже требовали серьезного ремонта. Весной 1786 года. Во всех уездах раздавались неоднократные призывы о поставке "материалов, необходимых для архитектурно-сметных работ по ремонту городской стены" от желающих поставщиков и рабочих... лишь бы они могли взять все свои материалы для ее починки".
Первым каменным зданием на площади было губернское почтовое отделение, спроектированное по линии площади напротив Кремля между Варварской (ныне улица Фигнера).) и Алексеевская (ныне улица Дзержинского) улицы. Еще в 1783 году из Московского почтамта были разосланы планы и фасады почтовых домов для губернских городов. Раньше почтовые тройки в Нижний Новгород из урочищ России прибывали в Ямскую избу, расположенную посреди Ильинской улицы, недалеко от многолюдных Ямских сел. С учреждением Нижегородского наместничества почтовое отделение было перенесено ближе к административному центру, на площадь перед Кремлем. Офис представлял собой небольшое двухэтажное каменное здание с двумя крыльями по бокам. Главное здание имело небольшой ризалитовый выступ. Окна и двери были обрамлены профильными рамами с замковыми камнями, характерными для русской архитектуры конца XVIII века. Над дверью, по бокам, были две овальные ниши для ночников. Путешественники могли прибыть в любое время дня и ночи, поэтому на первом этаже было несколько небольших комнат с кроватями. Верхний этаж занимали кабинет почтмейстера и жилые помещения. [1]
В это время были заложены здания Ордена общественного призрения (впоследствии Народного народного училища, преобразованного в 1808 году в гимназию), а на Варварских улицах возведено каменное здание аптеки Г. Г. Авениуса, установленное в направлении одной из улиц, идущих от Дмитриевской башни Кремля. [2] Так началось реальное осуществление реконструкции Нижнего Новгорода по регулярному плану 1782-1784 годов, разработанному при активном участии Я. Ананьина на основе плана города 1770 года
Летом 1788 года кремлевский дом вице-губернатора был украшен, почти зеркально отражая одно из крыльев чиновничьих кресел. В центральной части здания планировалось сделать арочный проход с двумя четырехколонными портиками сложного порядка по бокам. Решение облицовки квадратного фасада этого дома, сохранившегося в первозданном виде, позволяет оценить работу первого провинциального архитектора: элементы декора хорошо прорисованы, пропорции частей здания жаргонизированы, вторая его часть привлекательна и даже незакончена.
Активно продолжая строительные работы в Нижнем Новгороде, Яков Ананьевич много строил и проектировал в городах наместничества: в Вятке — генерал-губернаторский дом, в Пензе-государственные учреждения, деревянные и каменные административные здания для уездных городов: дома для городских чиновников, винно-соляные "лавки", но особое место в этот период его творчества занимали проектные работы каменного здания Гостиного двора для Макарьевской ярмарки.
Построен в середине XVIII века. К 1783 году деревянные хозяйственные постройки Макарьева пришли в полную негодность. Губернские власти доложили Сенату, что Гостиный двор "едва ли может простоять более двух лет, потому что этот двор был построен около трети века назад, и каждый год он поднимает его весь вверх от Волги с родниковой водой и повреждает стоящие внутри лавки", и просили перестроить его из камня, доказывая, что казна тем самым не только уменьшит сумму, ежегодно выделяемую на ремонт временных зданий ярмарки, но и увеличит сборы налогов.
Планы и фасады Гостиного двора для Макарьева было приказано разработать Я. Ананьину, причем сразу в двух вариантах: одно-и двухэтажном. Гостиный двор в эскизе представлял собой величественное сооружение, и в 1784 году нижегородский губернатор И. М. Ребиндер торжественно представил чертежи на утверждение Екатерине II, но она отвергла проект, найдя его слишком значительным и "в рассуждении трудностей и препятствий, что если построить такой Гостиный двор, то это обойдется в большую сумму".
. Ананьину пришлось спешно разрабатывать новый проект деревянного одноэтажного Гостиного двора, представляющего собой квадрат со стороной около 350 м и двенадцать корпусов магазинов внутри него.
Ежегодно Якову Ананьевичу приходилось строить в Нижнем Новгороде много каменных и деревянных домов, и прежде всего для чиновников наместничества. К 1796 году были достроены дома вице-губернатора и гражданского губернатора на главной городской улице Б. Покровской. Вице-губернаторские дома (с начала XIX века военно-губернаторские дома), хотя и деревянные, отличались своей представительностью: центральная часть здания имела выступ с балконом, который поддерживался четырьмя колоннами, выступавшими прямо на улицу и скрывавшими проход во двор. Окна второго переднего этажа имели арочную отделку, повторявшуюся в балконных нишах для скульптур. Верхняя часть дома была оформлена в виде мансарды над круглым окном.
Я. Ананьину, по-видимому, принадлежит ансамблевое оформление всей малой площади, образованной по плану города на выезде из Б. Покровская улица до Лыкова моста, с домами генерала П. Б. Григорьева, князей Юсупова и Черкасского, гостиничными номерами для обер-офицеров внутреннего гарнизона.
В 1794 г. Я. А. Ананьин обратился к губернскому правлению, указав, что от многолетней напряженной работы "здоровье и силы Ево так истощились, что его уже не могут найти для продолжения должности", и просил уволить со службы с результатами "пашпорта" для свободного пребывания в России. Прошение было подано в Сенат, и оттуда они обратились к нижегородским властям за справкой о службе в качестве архитектора. Из Нижнего Новгорода они давали самые лестные "отзывы о знании, быстрой бдительности и ревностном усердии" Я. Ананьина, а так как 50-летие его государственной службы истекло и от "многих планов, фасадов и сечений чертежа и от различных смет по строению расчетов, не менее, чем от большой практики произведенной, зрение Ево" и само здоровье были подорваны, то они просили уважать прошение Якова Ананьевича.
Йа. Ананьин был освобожден от государственных дел с "пенсией", но, запутавшись в долговых обязательствах, архитектор долго не мог покинуть Нижний Новгород. Проведение дорогостоящих проектных и строительных работ в течение 15 лет не обогатило архитектора. Он был вынужден время от времени занимать деньги под проценты, и только после завершения нескольких проектов по частным заказам в качестве внештатного архитектора и получения значительного вознаграждения, соответственно, он смог погасить свои долги в 1797 году. он запросил копии своих личных документов у провинциального правительства "для их домашнего ношения и надлежащего представления."