Надумала Манька крышу перестелить. Старая, шиферная, совсем прохудилась. С первым же ветром, того и гляди, сорвет там кусок, тут лист, и потечет в прорехи вода. Сама Манька высоты боялась до одури, даже лампочки в доме раньше меняла ее мать, старая Петровна, пока совсем не одряхлела. Теперь ждут, когда кто из гостей заглянет, просят помочь. А тут целая крыша! Придется нанимать.
Бабский быт сидеть не велит
Жила Манька с матерью, мужскую работу делать не была приучена - тяжести таскать больная спина не давала, гвозди бить - только пальцы калечила. И так во всем. Вот пельмени лепить да половики вязать - это Манька и умела, и любила, да только ту же крышу не свяжешь и не слепишь, мужская рука нужна. А где ее взять? Какие остались в поселке мужики - все больше пенсионеры, или своим хозяйством занятые, или ленивые. Ладные парни помоложе в дом к Маньке не захаживали - неказиста была Манька с виду, в разговоре застенчива, неинтересно им, глядели сквозь нее, не замечали. Старая Петровна все бурчала себе под нос, что пора зятя в дом вести, дом-то скоро, глядишь, развалится, а нанимать каждый раз работника - нанималка кончится. Манька у Петровны была единственная дочь, любимая, не замечала мать ни ее сутулости, ни талии шире бедер, ни глуповатой улыбки. Все Петровне казалось, что вот-вот выйдет Манька замуж, и заживут они как люди, как полагается. Ну а пока, что ж делать, наймем работника крышу перестелить.
Обычно с нанятыми работниками Маньке не везло. Попадались все ушлые, ленивые дядьки, то пьющие, то просто халтурщики. Вот и сейчас, позвонила она по объявлению в газете, договорилась на утро. А у самой настроение на нуле, заранее подсчитывает убытки да переделки. С работы отпросилась до обеда, чтоб встретить-показать.
Приехала целая бригада, трое человек. Один высокий, статный, как улыбнется - на щеке ямочка. Красавец! Другой - совсем мальчик молоденький, глаза блестят, ухмылочка нахальная. А третьего Манька и разглядеть не успела: он лестницу из машины выгрузил - и сразу шасть на крышу, масштаб работ оценивать. Только и запомнила, что зовут его Костя. С высоким красавчиком договорилась Манька о цене и уехала на работу. Вечером только она за калитку зашла - парни спрыгнули с крыши прямо в машину и уехали. Костя опять невидимкой проскользнул, за тонированным стеклом двери только кудри мелькнули русые. Ну да Маньке не до кудрей, лишь бы работу справили.
Рассмешил - считай, завоевал
А через пару дней была суббота, Манька крутилась по двору, а бригада все на крыше что-то стучит, молотит. Новая кровля красивая, ровная, цвета клюквенного, Манькиного любимого. «Ну, кажется, первый раз мне с работниками повезло, - думала Манька, - вроде ребята дельные, приличные». Присела на лавку передохнуть, чай попить, лавка аккурат под свесом стоит, на котором парни работают. И слышит Манька в пол-уха их разговор.
- Представляешь, - жалобно говорит молоденький, - я сейчас шуруповерт взял, и тут у меня пальцы на руке как свело! Так сильно, разжать не мог! Почему это вдруг?
- А какие пальцы свело? Которые рядом растут или через один? Это важно!
Не удержалась Манька и фыркнула прямо в чашку с чаем. Что-то так смешно ей стало, а что смешно - и сама не объяснит. Неприметный Костя оказался тем еще хохмачом, все что-то комментировал да ворчал, и с каждого слова Манька смеялась, все громче и громче.
С тех пор стала она к Косте присматриваться. Невысокий и некрасивый, Костя не пил, не матерился и за что бы руками не брался, все у него выходило ладно и крепко. Такого бы мужичка в дом привести - это горя не знать. Все бы починил, отремонтировал. А уж скучать с ним не придется, Костя и шутками сыпал щедро, и серьезно поговорить мог. Рассказывал о родителях в далекой южной деревне, о племянниках. О срочной службе на Северах, где провел он два года в компании по большей части белых медведей. Слушала бы и слушала.
Манька думала - ну не красавец, да. Но это и хорошо! Стыдно признаться, но был в Манькиных мыслях малодушный расчет - красивые-то девки, поди, на Костю и не смотрят. А ему тоже, как и ей, сильно под сорок, живет один, женат не был, из детей - только племянники, которых сестра ему иногда подкидывает на перевоспитание. Манька бы ему носки вязала, робу штопала. Может, и приглянется она ему. Не от симпатии, а от одиночества. Опять же блины, пельмени. Собирала бы ему судочки с обедом на работу, вечерами встречала с ужином. А летом бы на рыбалку с ним ездила и в лес за грибами. С мужчиной под одной крышей Манька сроду не жила, и представлялась ей семейная идиллия сплошь уютной картинкой, справный быт да душевный лад.
Была б краса да коса руса
К следующим выходным завила Манька кудри, напекла блинов гору, ждет. Обещали парни крышу в воскресенье закончить. А значит, и повода приехать у Кости больше не будет. Надо как-то ситуацию срочно форсировать, вывести на новый уровень, чтоб потом приехал уже Костя не по работе, а к ней, просто так, в гости. Или пригласил бы ее куда, в райцентре кинотеатр есть, кафе.
Всю неделю фантазировала Манька про свое будущее житье-бытье с Костей. На общие праздники к подружкам она бы являлась не одна, а с мужем, как и все. Исчезли бы все эти снисходительные взгляды, похлопывания по плечу - мол, ничего, Манька, перевернется и на твоей улице грузовик с женихами. А ей грузовик и не нужен. Ей нужен один всего, но чтоб свой, родной. И чтоб она у него на первом месте, а он - у нее.
Вот только как это сделать? Чтоб он ее не Марьей Владимировной звал, как заказчицу, одну из многих, а Манечкой, Маняшей? Как, не навязываясь и не теряя достоинства, завоевать мужское сердце? Науку эту Манька и смолоду не осилила, когда постройнее была и посимпатичнее, а уж сейчас-то тем более глазами стрелять не научилась. Ну да ладно, будем действовать по обстоятельствам. Может, приедет сейчас Костя, увидит ее с кудрями и с улыбкой в пол-лица, поймет сам, как она ему рада, как ждет. И все само сложится! Бывает же так, она в кино видела.
Планы строить - только Бога смешить
Приехали парни, Манька их встречает - в платье, босоножках. Ресницы подкрасила, улыбается. Старую Петровну услала к соседке - а то еще сболтнет чего лишнего, по стариковской привычке.
Вышел из машины высокий красавец, оглядел нарядившуюся Маньку мельком, ухмыльнулся понимающе - ямочка на щеке дернулась и пропала. Повернулся к багажнику за инструментом и забыл про Маньку, будто и нет ее. Но ей-то что, такие, как он, никогда ее не замечали, да и она на них не заглядывалась.
С другой стороны машины вышел молоденький мальчик, на Маньку смотрит, бесенята в глазах пляшут. Не по себе стало Маньке, ноги ослабли, схватилась она за перила и спрашивает:
- А что же, Костя где? Когда приедет?
- А Костя вчера последний день работал, к родителям он переехал, на юга. Отец у него болеет, помощник нужен, не оставишь. Сегодня в шесть утра поезд у него был. Но вы не беспокойтесь, Марья Владимировна, мы вам крышу и вдвоем доделаем, тут осталось-то всего ничего, к завтрему, как и обещали, управимся. - И пацанчик ушел вслед за напарником.
Вскоре раздались сверху перестуки молотков и ритмичное жужжание шуруповерта. В какой-то момент кровельный гвоздь покатился по крыше и упал на крыльцо, полетев прямо перед Манькиным лицом. На гвозде была пластиковая шляпка, красивого клюквенного цвета, ее любимого. Манька подняла его, подержала в руках, не совсем понимая, что ей с ним теперь делать. Потом положила в карман и пошла в дом. Скоро Петровна вернется, можно и за чай с блинами сесть.