Сказать, что Ленка с Наташкой подруги - нет. Так, три раза в неделю с музыкальной школы домой вместе ходили. Уже взрослые, 11 лет, три квартала прогулочным шагом, вот и вся дружба. Советские дети рано взрослели, и в школу сами, и в музыкалку, и еще дома приберись, да картошки начисть.
Однажды, по дороге Ленка сокрушенно заметила:
- На трудах фартук шьем, и домашку задали на фартук карман пришить, а у меня машинки нет. И у подруг нет, им матери как-то сделают через знакомых. Придется мне завтра двойку получать.
Ленка была отличницей и двойка для нее была-бы трагедией, Наташка это понимала.
- А пошли ко мне, у меня мама швея, машинка хорошая есть.
Ленка обрадовалась. По пути закинули домой Ленкин портфель и папку с нотами, взяли фартук и побежали к Наташке.
- Лена, обедать?! - крикнула бабушка.
- Я скоро, бабуль!
По дороге смеялись, щебетали, а зайдя в Наташкину квартиру сникли. Ленка - потому что впервые была в таких хоромах: с красивой мебелью, чудными, будто кирпичными, обоями и люстрой с кучей висюлек. Наташка - потому что мама была дома.
- Валентина Ивановна! - представилась Ленке строгая женщина в красивом атласном халате. Ни тени приветливости, холодный, снисходительный взгляд.
- Л-л-лена. - прошептала Ленка, пожалев, что пришла и не зная как объяснить суровой тете, что ей надо, Беспомощно поглядела на Наташку, та отвела взгляд. Ленка вздохнула.
- Мне фартук по трудам задали, надо карман пришить, домашнее задание, а то двойка. Вот. Наташа сказала у Вас машинка...
- Наташа сказала?! - перевела взгляд на дочь Снежная Королева. - И что еще Наташа сказала?
- Ну это. Ну, что можно у вас пришить. Чтоб двойку не получить - повторила Ленка железный аргумент.
Пристально глядя на дочь, и будто Ленки нет рядом, Валентина Ивановна спросила металлическим голосом:
- А Наташе мама разве не говорила не приводить домой незнакомых детей? Кто эта девочка?
- Мы с ней в музыкальную вместе ходим - тихо сказала Наташа.
- Ты ее хорошо знаешь?
- Да
-Ну хорошо! Идите.
Оказавшись в комнате одни, девчонки перевели дыхание. Наташка виновато объясняла, собирая машинку:
- Я не знала, что она придет, наверное опять отпросилась, у нее голова болит.
- Строгая у тебя мама.
- Мама и должна быть строгая. А у тебя не такая что ль? Давай фартук, я сейчас быстро тебе пристрочу.
Ленка обрадовалась. Находиться в этом доме не хотелось, тем более, то ли от страха, то ли от отсутствия обеда в животе мутило.
Наташа начала строчить, в дверях показалась Валентина Ивановна:
-Наташа, ты что, за девочку домашнее задание делаешь?
-Да мне не трудно...
-Встань сейчас же! Девочка хочет двойку не получить, сама и должна делать.
Ленка села за машинку. Это была совсем не такая модель, как в школе. Откуда ей было знать, что так будет, в те времена у всех было все одинаковое, а у этих - нет. Думала прострочит быстренько да и все. Наташка объяснила ей что к чему. Но начав строчить, Ленка поняла, что машинка это делает гораздо быстрее, чем учебная. От неожиданности отняла руки, и строчка поехала. Ленка остановилась.
- Девочка, что ты делаешь? Ты мне машинку так сломаешь, плавно надо, а ты ее дергаешь. С ума сошла что ли?
Отпоров злополучный карман, под причитания Валентины Ивановны, Ленка прострочила еще раз. Строчка опять уехала.
Такой звенящей тишины она больше в жизни не слышала. Отпоров карман во второй раз, и с трудом сдерживая дрожь в руках, Ленка обреченно застрочила. Пытаясь снизить скорость, ослабила ногу и машинка пошла рывками, лапка зарылась в смятой ткани. Из Ленкиных глаз закапали слезы.
-Так, мне все понятно. Шить ты, девочка, совсем не умеешь. Вот поэтому, Наташа, мама сказала тебе не приводить в дом никого. А если бы мамы не было сейчас, она бы нам машинку сломала!
И, обращаясь к Ленке:
-Наташе кушать пора, мы тебя больше ждать не можем. Отпарывай карман и сиди жди. Без меня машинку не трогай. Поняла? Твои родители век не расплатятся, если ты ее сломаешь!
Ленка, боясь открыть рот, чтобы не заплакать в голос, закивала. Она не знала, что ее больше пугало, то ли странное обращение "девочка", то ли повествование о себе в третьем лице "мама сказала". Все было не естественным. Ее знакомые люди так не общались. И мамы других девочек были добрыми, уж по-крайней мере не оставили бы ее голодной, накормив только своего ребенка.
Она сидела одна в комнате, в животе предательски урчало. В кухне разогрели еду и запах мучил ее. Она бы с удовольствием ушла, но не знала как это сделать культурно. Наташка с мамой не торопились. За окном стало смеркаться. - Бабушка волнуется, - встревожилась Ленка. Надо ей позвонить. Пошла на кухню спросить телефон и услышала: зачем ты водишься с этой дворняжкой? В какой подворотне ты ее откопала? - вопрошала Валентина Ивановна.
Ленка шмыгнула в комнату, щеки предательски горели, глаза вновь налились слезами.
Потом еще долго Ленка строчила свой карман, пытаясь сделать это ровно. В конце концов, критически осмотрев ее творение, Валентина Ивановна заставила опять все распороть. Села сама за машинку и за две минуты сделала красивый шов. Домой Ленка летела уже по темноте. Бабушка хваталась за сердце, Ленка опять плакала. Но самым обидным было, что многие девочки в школе принесли свои фартуки без карманов. Просто сказали, что нет у них машинок и спокойно все сделали в школе. В 11 лет откуда знаешь, как правильно поступить.
***
- Елена Станиславовна, я в плановый ушла - заглянула секретарь. - Хорошо.
Зазвонил телефон - мама. - Леночка, тебе на мой городской звонила девочка, с которой ты в музыкальную школу ходила, помнишь, Наташа? У нее маму в вашу больницу положили, операцию сделали, она просила у тебя похлопотать. Ну, чтоб условия получше, а то ее в общую палату перевели, а она не может.
- Что она не может?
- Ну что, Лена в таких условиях не могут? - рассердилась мама. - Чужие люди, кто кашляет, кто храпит, кто еще чего. Сама же понимаешь, что спрашиваешь.
- Мама, я тебя просила...
- Да знаю я. А мне что делать? Они звонят тебе, телефон-то сколько лет у нас этот. Вот они и находят в старых записях. Позвонят, а тут я. Просят, я что скажу: ничего ей не передам? Ну как?
- Ладно, мам, извини.
Положив трубку, главный врач городской больницы Елена Станиславовна, спустилась в хирургию. Зав. отделением курил в своем кабинете, ему было можно. Расспросила про нужную пациентку, уточнила как прошла операция, все ли, что требуется, получает, попросила к ней сопроводить.
Палата на шесть человек. Она не сразу узнала ее, Снежная Королева растаяла и превратилась в старуху Шапокляк. Длинное худое лицо с остреньким носом, глубокие морщины, но тот же недовольный взгляд.
- Как у Вас дела? - спросила Елена.
- Как у меня могут быть дела, -заскрипела старуха, - чуть не померла тут у вас. Ходить не могу, спать не могу, есть и то не разрешают. Да и вообще бардак. Когда встану, пойду к главному врачу жаловаться на вас всех.
- Никуда не надо ходить, я и есть главный врач. И вижу, что все у Вас хорошо. Условия не хуже, чем у других, все, что нужно Вам делают.
- Тогда я на тебя буду жаловаться. В министерство! Как тебя зовут?
Елена Станиславовна посмотрела на нее долгим взглядом:
-Дворняжка.