Тайка открыла дверь своим ключом. В прихожей было темно. Не включая свет, она сняла пальто, прислушиваясь к звукам в доме.
- Да забери ты все деньги, да пропей ты их, - негромко со слезами повторяла мама, направляясь, как всегда за спрятанным где-то в спальне кошельком.
- Ну, будь ты человеком, купи хоть бутылку "борматухи", куда я такой пойду? - виновато вслед ей просил отец. По его голосу было понятно, что он уже поддал, но пока стоял на ногах, и выпитого было ему мало. Всё шло по классическому сценарию, повторяющемуся каждые пятницу и субботу.
Та пара секунд, пока Тайка заходила в дом, видимо, были небольшой передышкой между очередной волной ссоры родителей. Тайка вжалась в стену в закутке прихожей. Ей нестерпимо захотелось оказаться в этот момент с той стороны двери. Она схватила с вешалки влажное пальто и замерла, задумавшись, куда же она пойдёт. На улице дождь и темно, октябрьские вечера не отличаются особым уютом и приветливостью. А ещё Тайка была трусихой. После рассказов Олеськи, как её чуть не изнасиловали, и мамы, как на неё прямо в подъезде напал мужик с ножом, она боялась каждого шороха и каждой тени вне дома, по вечерней улице ходила, оглядываясь, в душе ощущая себя спринтером на низком старте, готовым в любую секунду рвануть с места.
Тайка растворилась в темноте дальнего угла прихожей, прижав к себе пальто.
Ссора между родителями нарастала. За последние годы Тайка знала этот спектакль наизусть. Сейчас мама швырнёт в папу кошелек с криком:
- Всё забери, последнее забери, алкоголик.
Отец сначала возразит:
- Я не алкоголик, я не пью каждый день и вещи из дома не выношу.
После продолжит "по-хорошему" просить её сходить за бутылкой в соседний винный магазин. Мама будет отнекиваться, говорить, что раз ему надо, то пусть он идёт сам, а она не прислуга. Это препирание дойдёт до точки кипения, спокойные и интеллигентные на людях родители перейдут на крик. Мама, будто делая одолжение, сходит-таки в магазин и принесёт отцу желаемое.
Тайке было всего 13. Но в свои 13 она видела всю абсурдность ситуации. Она не оправдывала отца, тот, правда, превращал выходные всей семьи в сущий ад, но она не понимала маму: к чему доводить ситуацию до крайности, почему нельзя сказать раз и навсегда "нет" или, наоборот, сразу сходить в магазин, не унижаясь, не позорясь перед соседями. В свои тринадцать Тайка чувствовала себя мудрее матери.
Девочка надеялась, что соседи ничего не слышат и не знают. Ей очень хотелось сохранить лицо семьи перед общественностью подъезда. Но несмотря на то, что в их доме жили известные люди со всего города: артисты, дикторы телевидения и радио, врачи, преподаватели вузов, капитаны дальнего плавания, специалисты из разных министерств, - дом был с точно такими же тонкими стенами, как и все хрущёвки.
Несмотря на то, что отец был специалистом в Министерстве культуры, квартиру выделили маме. Мама на тот момент была депутатом Верховного совета уже второй созыв. Будучи женщиной скромной от природы и считая, что депутат - это прежде всего человек, который должен работать больше всех и подавать пример другим, она никогда не просила никаких благ, нигде не рассказывала о том, что после очередной сессии эта самая дама-депутат с "халой" на голове везёт бельё стирать на озерко, а в доме поутру на полу лёд. Отцовская очередь на квартиру медленно, но двигалась, дома строились, бараки расселялись, поэтому все верили в справедливость и то, что момент переезда в новую квартиру скоро настанет, не зря же страна шла к коммунизму.
Ускорение произошло неожиданно для семьи. Как-то мама собиралась в командировку по депутатской линии, и за ней заехала машина, в которой находился большой дяденька-начальник. Когда тот увидел покосившийся убогий домик депутата Верховного совета, то, мягко говоря, опешил:
- Если наши депутаты живут в таких лачугах, то в чём же тогда живёт народ?
Как бы то ни было, а через пару месяцев семья уже получила "трёшку" в центре города. При Тайке это не обсуждалось, Тайка, кстати, вообще в детстве не знала, что мама у неё депутат. Иначе бы она заткнула за пояс пигалицу Юльку, когда та, показывая отцовский значок "Спартак", хвасталась Тайке, какие у неё важные родители.
Мама вернулась из спальни, держа в руках кошелёк.
- На, всё что осталось до зарплаты! - кошелёк стукнулся об стол.
Мама делала это искренне и драматично, поэтому Тайке каждый раз становилось страшно, что семья умрёт с голоду, так и не дождавшись очередной зарплаты.
- Зойка, ну что ты за сука такая! Я же прошу тебя, как человека: сходи за бутылкой! - по отцовскому тону Тайка представила, как он цедит слова сквозь стиснутые зубы и в злобе сжимает кулаки.
- Тебе надо - ты и иди! Слуги в семнадцатом году отменены! - это была любимая мамина фраза.
Тайка поняла, что надо неслышно прошмыгнуть в свою комнату, потому что сейчас кто-то из родителей пойдёт в прихожую одеваться. Она повесила пальто и осторожно выглянула из-за угла. В этот же момент мимо неё что-то пронеслось, и новое трюмо серебряным водопадом битого стекла осыпалось на пол. Тайка от неожиданности взвизгнула. Кричащая в истерике мама тут же подскочила к ней и, приговаривая:
- Тая, не бойся, он тебя не тронет, - стала натягивать на себя пальто.
Отец молча сидел на кухне. Тайка и не боялась его, она всегда была уверена, что отец любит её и не причинит зла. Боялась она только попасть под раздачу, когда родители от словесной перепалки переходили к драке.
- Пойдём погуляем, - сказала мама. - Одевайся. Пусть успокоится.
Тайка снова сняла с вешалки пальто, надела. Очень хотелось есть. Она не ела с утра: сначала были уроки, потом подготовка к "Зарнице", после тира, где проходила подготовка по стрельбе, они всем классом пошли гулять.
Но поужинать , похоже, была не судьба.
Когда они вышли из квартиры, мама спросила:
- На улице дождь?
- Моросящий.
- Ты тогда обожди меня в подъезде, я куплю ему, что просит, и вернусь, потом погуляем. Тайка пожала плечами.
Девочка подумала, что она вполне могла бы остаться дома и поужинать, пока мама совершает свой до боли "логичный" поступок. Но возвращаться она не стала. В задумчивости спускаясь вниз, Тайка прикидывала, услышали ли соседи скандал. В подъезде все друг друга знали, и она начала придумывать, кто чем занимается. Почти из всех квартир доносились запахи пятничного ужина. Она стала прислушиваться к звукам за закрытыми дверями. Лёгкие шорохи, неспешные разговоры, звон посуды, монотонное звучание телевизора, звуки фортепиано. Наверное, дружные семьи либо еще ужинают, либо беседуют, сидя у телевизора. Везде спокойно, тихо, умиротворенно.
Вот в этой квартире на третьем этаже живёт Наташка. В начальной школе они ходили иногда друг к другу в гости. Интересно, у Наташки отец пьет? Нет, Тайка такого не замечала... Второй этаж. Сережка, Жанка, Лешка, - их отцов Тайка тоже не видела пьяными... Первый этаж. Маринка, Анька. Нет, и про их отцов ничего плохого не скажешь. Неужели так не повезло одной только Тайке?
Дверь подъезда хлопнула - это вернулась мама.
- Я сейчас, только отнесу.
- Угу.
Дождь прошёл, фонари и окна плавали вместе с листьями в чёрных лужах. Для октября было даже тепло.
Сколько Тайка помнила себя - они всегда уходили с мамой из дома после ссоры родителей. Раньше, когда ещё была жива бабушка Катя, мамина мама, а Тайка ходила в детский сад, они с мамой ехали ночевать к бабушке. Потом бабушки не стало. В большой квартире из всех маминых сестер оставалась жить только тетя Зина со своей семьёй. Остальные вышли замуж и разъехались. Тетя Зина продолжала привечать сестру с дочкой, было даже время, когда Тайка с мамой долго жили там в опустевшей после бабушкиной смерти комнате.
Сегодня можно было бы тоже не бродить по у лицам, а поехать к тёте Зине, но уроки были не выучены, а назавтра Тайке нужно было в школу.
Становилось зябко, Тайка прижалась к маме, взяв её под руку. В стеклянной витрине продуктового магазина отражались автобусы, машины, спешащие по своим домам пешеходы.
- А давай-ка купим ирисок? - предложила мама.
Тайка насторожилась:
- А у нас есть деньги?
- Ну, на ириски точно хватит.
Тайка снова вспомнила, что ужасно голодна.
Они зашли в гастроном.
- Гулять так гулять, - мама взяла с полки самые дорогие ириски "Ледокол".
Они свернули на набережную, заедая проблемы пятничного вечера сладкими кубиками шоколадных ирисок.